Александр Майборода - Гостомысл
Под деревом на низкой лавке, прикрытой звериной шкурой сидел мужчина в дорогой одежде и кубком вина в руке.
Слуга наливал ему в кубок вино. Другой слуга держал блюдо с парящимся от жара мясом.
— Это их князь, — сказал Девятко.
— Ага! — многообещающе промолвил князь Буревой.
Перед главарем разбойников был расстелен большой ковер, на ковре сидели дружинники.
Слуги суетились, поднося данам, которые развалились на войлочных коврах рядом с большим деревом, блюда и вино.
Даны что-то весело кричали, видимо, приветствуя своего князя.
— Это их бояре, — сказал Девятко.
— А ты же говорил, что даны спят? — припомнил слова Девятко Храбр.
— Они проснулись, — сказал Девятко.
— Ладно, — сказал Храбр.
— Однако надолго они расположились, — сказал князь.
— Мы вышли удачно, они о нас не подозревают, — сказал Девятко.
— И оружия от них далеко. Пока они до него доберутся, мы их перебьем, — сказал Храбр.
— Но где же остальные? Неужели Медвежья лапа ошибся и их была только сотня? — с сомнением спросил Стоум.
— Сто или больше их. Какая разница? Сейчас неважно, где остальные. Главное, что они не ожидают нашего нападения, а мы здесь и готовы напасть на них, — сказал Храбр.
— Может, они в море? — сказал Стоум.
— Если остальные ушли в море, то этим только облегчили нашу задачу — нам легче их разбить по частям, — сказал Храбр.
— Надо не теряя времени напасть на данов, — сказал Девятко.
— Начнем? — спросил Храбр, глядя на князя.
— Начинай, — сказал князь и предупредил:. — Только их князь мне нужнее живым. Я хочу узнать его планы.
Храбр предупреждающе поднял руку.
Лучники подняли натянутые луки. Убедившись, что они готовы пустить стрелы, Храбр резко опустил руку.
Лучники отпустили тетивы, и в данов полетел рой стрел.
Через секунду стрелы стали падать на землю. Как только стрелы упали, среди данов поднялся переполох, и они стали разбегаться в разные стороны.
Удивительно, но среди данов немного оказалось раненых и убитых. Впрочем, за поднявшейся суетой словены не заметили этого.
После второго залпа, князь сказал:
— Теперь давай ополченцев, а то даны разбегутся, потом их не поймаешь.
Храбр подал очередной сигнал, и из леса на поляну, как муравьи, вывалились ополченцы. В несколько секунд они добежали до лагеря данов и стали рубить топорами всех, кто попадался под руку.
— Мы победили, — сказал Гостомысл.
— Не спеши, — сказал Ратиша. — Данов еще много.
Его опасения оказались не напрасными: даны оказались опытными воинами, многие из них успели прикрыться щитами и выстроиться стеной вокруг своего вождя.
Поэтому нападавших ополченцев встретила ощетинившаяся копьями стена.
— Забери их нечисть, — выругался Храбр, понявший, что первым ударом опрокинуть данов не удалось.
— Ополченцам их не взять, — сказал князь Буревой и от досады даже сплюнул.
— Надо всей дружиной ударить, — сказал Храбр.
— Ну, раз так они умелы, то и мы не лыком шитым — сейчас зададим им, — зло проговорил Храбр.
Князь вынул из ножен меч.
— Теперь пора и нам идти в бой, — сказал он.
Ближние бояре встали рядом с князем с копьями наперевес.
— За мной, мои други! — крикнул князь и ринулся на данов.
Вслед за ним побежали и дружинники. Однако вскоре дружинники обогнали князя и первыми врезались в стену данов.
Этим стальным ударом словенская дружина сломала стену данов: она рассыпалась и завязалась рукопашная схватка.
Правда, небольшой отряд все продолжал стоять стеной вокруг своего вождя, но по всему видно было, что больше минуты он продержаться не мог.
Видя эту картину, Гостомысл выхватил свой меч и метнулся, было, к толпе сражающихся людей, но Ратиша ухватил его за полу плаща.
— Ты с ума сошел!? — зло спросил Гостомысл.
— Княжич, не спеши; дело князя — вести за собой своих воинов, но прежде чем вступать в схватку надо и головой думать, — попытался остудить княжича Ратиша.
— Не учи меня. Сейчас как тресну по голове мечом! — сердито сказал Гостомысл.
— Княжич, я не смею учить тебя, — смело проговорил Ратиша.
— Тогда отстань! — нетерпеливо дернул полу плаща Гостомысл.
— Я обещался тебя хранить, — сказал, оправдываясь, Ратиша.
— Ну и храни. Или ты испугался схватки? — сказал Гостомысл.
— Не испугался. Но тут что-то нечисто, — сказал Ратиша.
— Некогда мне с тобой препираться! Там уже бой заканчивается, — сказал, горячась, Гостомысл.
— Княжич, данов слишком мало. На нашу ладью напало два десятка стругов, а тут людей и на десяток не наберется.
— Ну и что? — сказал Гостомысл, продолжая попытки вырвать из рук слуги полу плаща.
— Как бы не попасть в засаду, — сказал Ратиша, еще крепче цепляясь за плащ.
Гостомысл с сожалением посмотрел на блестящий клинок в своей руке. Клинок был сделан искусными словенскими мастерами. Такой клинок рубил сталь, и стоил он стада коров. Но он не был испробован в сражениях.
Пока они спорили, битва почти закончилась: даны были либо убиты, либо убежали, на поле боя оставался только небольшой отряд датского князя. Но словене окружили его и уже слышались радостные крики словенских воинов, предвкушавших победу.
— Ратиша, отпусти, дурак, опоздаем! — отчаянно крикнул Гостомысл.
— Не отпущу! — уперся Ратиша.
Гостомысл поднял меч и пригрозил:
— Сейчас тресну.
Ратиша повис на его руке.
— Стой, княжич! Все равно не пущу!
— Подлый раб, — крикнул разозленный Гостомысл и ударил Ратишу по голове плоской частью клинка.
Ударом он сбил с Ратиши шлем. Шлем упал на землю, и Гостомысл ударил Ратишу по голове кулаком.
От удара у Ратиши потемнело в глазах, и он пополз на землю, но руку княжича все-таки не отпускал.
— Смерд проклятый, я же убью тебя! — со слезами в голосе крикнул Гостомысл и начал отдирать руки Ратиши от себя.
— Княжич, гляди на лес! — из последних сил крикнул Ратиша.
Гостомысл невольно бросил взгляд на лес и увидел, как среди деревьев замаячили фигуры неизвестных воинов
Еще через секунду на поляну выскочила большая толпа разъяренных воинов. Размахивая топорами, мечами и копьями, они с яростными криками устремились на увлеченных боем словен.
Дело оборачивалось худо, занятые боем с остатками данов, словене не замечали новую угрозу.
— Кто это!? — воскликнул остолбеневший на мгновение Гостомысл.
— Это даны! — крикнул пришедший в себя Ратиша.
— Откуда?!
— Они прятались в лесу, — сказал Ратиша.
— Надо предупредить отца! — крикнул Гостомысл.
— Поздно, — сказал Ратиша.
— Отец! Отец! — закричал изо всех сил Гостомысл.
В шуме боя, разумеется, никто его не слышал. Поэтому, когда словене заметили нападавших, оказалось поздно что-либо предпринимать: новый отряд данов врезался им в спины.
Таким образом, словене оказались между двумя стенами данов.
Первыми дрогнули ополченцы. В ужасе они прыснули в лес.
Ратиша потянул Гостомысл в сторону кораблей.
— Идем, княжич, скорее к стругам! — кричал он. — Или ты погибнешь!
Гостомысл же, поняв, что отцу ничем помочь не сможет, в расстройстве чувств упал на землю и заплакал навзрыд.
Между тем несколько данов заметили юношу в дорогой одежде и, догадавшись, что это необычный воин, устремились к нему, желая захватить его в плен.
— Даны идут к нам! Надо скорее бежать! — кричал Ратиша в ухо Гостомысла и пытался поднять его с земли.
К его облегчению, Гостомысл пришел в себя и поднялся.
— Куда бежать? — спросил Гостомысл.
— Тебя хотят захватить в плен, — показал рукой Ратиша на приближающихся данов и потянул Гостомысла в лес. Однако, заметив отряд данов, намеревающийся взять его в плен, Гостомысл сам со всех ног бросился в лес.
Глава 13
Князя Буревого спасло то, что в азарте даны погнались за ополченцами. Пока они гонялись за ополченцами, опытные дружинники, построившись плотным строем вокруг князя и стали отступать к ладьям.
Учитывая, что Гостомысл и Ратиша в сражении участия не принимали, они прибежали к кораблям раньше всех.
Ерш, увидев бегущих Гостомысла и Ратишу, сразу догадался, что битва не удалась, и приказал гребцам оттолкнуть ладью от берега.
Правда, когда ладья отчалила от берега и закачалась на глубокой воде, Ерш приказал остановиться и ждать в готовности, — князя он не мог оставить.
А на случай нападения данов на корабль он велел нескольким гребцам взять луки и приготовиться к стрельбе.
Следуя его примеру, и остальные кормчие отвели корабли от берега.
В результате убегавшим от данов остаткам разбитого словенского войска пришлось добираться до спасительных кораблей по горло в воде.
