Елена Руденко - Долгий летний праздник
Я не могу слушать эти глупости и ухожу.
Виктория слишком помешана на нарядах и поклонниках. Её ухажеры последнее время совсем забыли о приличиях!
А Елизавета? Когда же она повзрослеет!
Я единственный серьёзный человек из них. Мне нужно присматривать за сёстрами.
— Если Робеспьер переедет к нам, это будет замечательно! — слышу я рассуждения Елизаветы. — Я заметила, в его присутствии Элеонора меня не ругает!
Как глупо!
Я, Мария — Антуанетта, королева французов мне 37 лет. Тяжёлая миссия легла на мои хрупкие плечи. Я должна вернуть нашу законную власть. Я рискнула вступить в схватку с чернью.
Я принимаю у себя Барнава. Я не ошиблась, дружба с этим человеком принесла хорошие плоды.
— Хочу выразить вам и вашим друзьям свою благодарность! — величественно произношу я.
Да, благодаря им мятежники получили по заслугам! В следующий раз они не осмелятся перечить монархам! Пусть знают, что идти против королей — идти против Бога!
— Всегда рад служить Вашему Величеству! — с поклоном отвечает Барнав. — Удача способствовала нам! Однако осмелюсь заявить, что Конституционная монархия неизбежна!
Я по–королевски киваю.
Что ж, придётся опять запастись терпением. Мне тяжело покоряться, но иначе нельзя. Триумвират защищает нас, с ними нельзя ссориться. Мы будем следовать их советам, но при первом же удобном случае отодвинем.
Пока пусть думают, что мы согласны.
Глупцы! Вы не догадываетесь о том, что я не сдамся! Я уже веду переписку с моим братом — королём Австрии. В этом государстве собрались все наши друзья и сторонники. Они в любой момент готовы идти на Париж, дабы спасти нас! Мой Ферзен колесит по всей Европе, дабы привлечь в наши ряды новых союзников!
Ждите, друзья черни! Скоро вы станете пленниками, вы выпьете чашу унижений до дна. Ладно, тех, кто мне помогал, я не буду преследовать, возможно, даже награжу. Монархи всегда милостивы к своим верным слугам.
Очаровать Барнава оказалось так легко. Вот что значит мужское тщеславие. Любому польстит внимание королевы.
— Ваша поддержка очень ценна для меня! — продолжаю я. — Вы помогли мне разобраться в сложной политической ситуации. Поверьте, я ваша скромная ученица.
Барнав рассыпается в неловких благодарностях. Он в ловушке — это очевидно. Интересно, разделяют ли друзья его мнение.
До меня дошли слухи, что мсье Петион влюбился в принцессу Елизавету. Хорошо бы устроить ему встречу с ней. Только надо будет дать этой глупышке подробные указания. Если всё пойдёт гладко, то мы сможем узнать всё, что творится в банде якобинцев.
Я, Антуан Барнав, на аудиенции у королевы. Её Величество нам благодарна. Ещё бы — наш триумвират предотвратил очередной мятеж. Мы стали героями!
— Ваше Величество, вам не стоит также забывать о заслугах Лафайета, — говорю я. — Ведь это он осуществил…
— Я бы вас попросила не произносить этого имени, — строго перебивает меня королева. — Я уже щедро отблагодарила мэра Байи, но Лафайета…
В её глазах сверкает гнев.
Не понимаю, почему даже одно упоминание о Лафайете доводит Марию — Антуанетту до истерики?
— Мсье Барнав, я слышала, ваша личная жизнь налаживается? — участливо спрашивает королева.
Её лицо разгладилось, на губах играет величественная улыбка. Да, Её Величество умеет мгновенно брать эмоции под контроль.
А её участливость мне очень льстит. Подумать только, Мария — Анутанетта, королева, интересуется делами своего покорного слуги.
— Благодарю за заботу, — с поклоном отвечаю я. — Мои дела, действительно, наладились. Увы, не все женщины способны оценить мои скромные таланты!
Мария — Антуанетта встречает комплимент с лёгкой улыбкой, как истинная королева.
— Я бы хотела обратиться к вам с ещё одной просьбой, — говорит королева. — Принцесса Елизавета была бы рада видеть мсье Петиона. Будьте любезны, сообщите ему об этом. Надеюсь, мсье Петион не откажет.
Откажет? Ха! Да он запрыгает от счастья! Не проходит и дня, чтобы он не вспомнил об очаровательной Елизавете!
— Всё будет исполнено, Ваше Величество, — обещаю я.
Я, Максимильен Робеспьер, очень расстроен после заседания Совета.
Настроение довольно мрачное, мне начинает казаться, что удача опять отступила от меня. Хотя… я думаю не только о политике, но и о Мадлен. Надо бы с ней помириться. Но как?
Я замечаю человека с накладной бородой и усами.
— Привет, Камилл, — здороваюсь я.
— Ты меня узнал?! — ахает он.
Я пожимаю плечами. Камилла я узнаю даже в Африке.
К нам подходит Светик.
— Привет, Макс, привет, Камилл! — приветствует она нас.
Камилл обиженно всхлипывает. Да, маскировка не удалась.
— Привет, Камилл, — бросает ему проходящий мимо Петион. — Как жизнь?
Камилл что–то бормочет и ретируется.
Я рассказываю Светлане о выступлениях Барнава и Байи.
— Всю ответственность за вчерашние события они возложили на народ, — печально говорю я. — Это было отвратительное зрелище, смотреть на которое особенно больно, когда ничего не можешь сделать.
— Да, — кивает Светик.
— Больших трудов стоило мне оправдать наш Клуб, ведь фельяны объявили нас мятежниками, — говорю я. — Я выступил от имени Якобинского клуба. Нашу невиновность я мотивировал тем, что Собрание приняло решение только о неприкосновенности личности короля. О возвращении ему трона речи не шло. Потому мы считали себя вправе предлагать в петиции не восстанавливать Луи в его полномочиях.
— Ты молодец! — восхищается Светлана. — Всегда найдёшь лазейку!
— Не преувеличивай, милая, — улыбаюсь я, мне очень нравится похвала Светик. — Громко уйти из нашего Клуба и создать Клуб фельянов — было продуманной акцией триумвирата. Они воспользовались вопросом о судьбе короля, чтобы отомстить Якобинскому клубу, где они утратили свое влияние. Они хотят лишить нас политического веса и привлечь на свою сторону клубы в провинции!
Светлана кивает.
— У меня грустная новость, — говорит она, когда я закончил свои пояснения. — Мсье Брион умер.
— Умер? — удивленно переспрашиваю я.
— Да, — кивает девушка. — И, по–моему, его отравили… А его дочь оказалась одной из убитых на Марсовом поле.
Светлана пересказывает историю своего визита к Бриону.
— Что ж, — говорю я. — Так как после недавних событий придется поубавить политическую активность, я смогу заняться этим делом. Тут всё слишком запутано, хотя, на первый взгляд, кажется простым.
— Именно, — кивает Светик. — Это дело как раз для тебя. Поехали в дом Бриона! Скоро должно состояться опознание тела Стефани Брион.
Я, Максимильен Робеспьер, и моя помощница Светик прибыли в дом мсье Бриона.
Все слуги были очень расстроены смертью хозяина, который был добр к ним.
Они считают, что он умер от очередного приступа удушья, об отравлении никто не догадывается. Я решаю им эту идею не подкидывать и сначала во всем разобраться самому.
Я забираю с собой лекарство, которое принимал Брион.
— Кто должен будет опознать тело мадемуазель Брион? — интересуюсь я.
— Это сделаем я и мсье Леруа, который был влюблен в мадемуазель Стефани, — отвечает секретарь.
— Мы можем остаться на опознании? — спрашиваю я.
— Да, конечно, вы же были другом нашего покойного господина, — говорит секретарь.
— А кто теперь наследует его состояние? — спрашиваю я.
— Никто, — отвечает он, — у мсье Бриона была только одна наследница.
Светлана просит разрешения подождать в другой комнате. Правильно. Ведь она слишком чувствительная девочка.
А вот и остальные. Кроме мсье Леруа, пришли мсье Лесот, мадемуазель Ванель и мсье Роне. Всхлипывающего художника трогательно утешает покровительница. Она запрещает ему смотреть на труп, так как это может ранить его нежную творческую натуру. Но Лесот всё же не слушается её… При виде огромной пулевой раны на лице девушки художник вскрикивает и испуганно жмётся к Ванель.
— Это мадемуазель Брион, — говорит секретарь, бросив беглый взгляд на труп. — Черные волосы… ее желтое платье… синие туфли, которые ей подарил мсье… браслет…
Следующий Леруа.
— Это она, — коротко произносит он. — Бедная моя Стефани.
Лицо его спокойно и бесстрастно, голос звучит ровно.
Наконец церемония закончилась.
— Как я вижу, вы очень переживаете, — говорю я Леруа.
— Да, — коротко отвечает Леруа. — Увы, эти королевские свиньи все сделали по закону. А закон не обойдешь.
— А вы бы рискнули преступить закон? — спрашиваю я, пристально глядя ему в глаза.
Леруа вздрагивает.
— Никогда, — твердо отвечает он.
Нашу беседу прерывает какой–то молодой человек, ворвавшийся в комнату. Он очень взволнован и с большим трудом пытается скрыть свои чувства. Однако, этот мсье полон решимости.
