Лев Вирин - Солдат удачи. Исторические повести
— Бери. Спасибо, Армен. Ты купец справедливый, не обманешь, — ответил Сафи. — Ну что, брат, забирай цацки, а я возьму червонцы и оружие. Идёт? Оружие мне сподручней.
— Да много мне, Сафи. По-честному — вся добыча твоя.
—Не спорь! Без тебя я бы там, в погребе, и остался. А что ты сделаешь со своей долей?
—Продам в Кафе. Почтенный Иосип бен Моше купит, наверное.
—И цену даст хорошую. А деньги на что?
—Надо в Кафе русскую церковь отстроить. Вот и пущу деньги на это.
Сафи ухмыльнулся:
—Верно! Какой же ты урус мулла без урус мечети?
Крым
До Перекопа добрались спокойно. Вот и Сиваш заблестел под жарким солнцем.
—Неужто вернулись, Ондрей? Прямо поверить не могу, — говорил Васька Ворон, покачиваясь в седле. — Как думаешь, отпустит меня господин на волю, как обещал?
— Отпустит. Синьор Алессандро слово держит. Мы не только вернулись вместе с синьором Гвидо, но и договор привезли. Куда ты подашься, когда станешь свободным?
— Домой бы вернуться, в Одоев. А как — ещё не знаю.
— Греки часто ездят в Варшаву и Вильну, возят товары. Попроси Косту Ставраки, он возьмёт тебя. Добрый конюх всегда нужен.
— Кабы сбылось! Оттуда до моего дома добраться — плёвое дело. Отец Ондрей, поговори с Костой! Ты его знаешь, а я робею.
— Потолкую вечером. Мне от Сафи-бея два коня достались. В Кафе они мне ни к чему. Бери себе. Дарю.
— Да ты что, Ондрей! Такие добрые кони! Их и продать можно. За серого хорошую цену дадут, да и кобылка неплоха.
—Ничо, Вася, сколько мы с тобой в Москве пережили. Бери!
Василий удивлённо покачал головой.
—Спасибо, отец Ондрей. Век за тебя Бога молить буду. Кабы бы не ты, сгнил бы на цепи. А домой вернуться с парой добрых коней — совсем другое дело.
Вечером Коста выслушал Ондрея и кивнул:
—Возьму. Надёжный мужик.
В Кырк-ор посол Колычев по обычаю остановился в доме Ио- сипа бен Моше. Синьора Спинолу разместили у его сына, рэб Аврума.
Высокий, худой, ещё без седины в бороде рэб Аврум походил на отца только подчёркнутой вежливостью и радушием. Он предложил синьору роскошный обед, а потом ванну. Синьор Гвидо был счастлив наконец помыться с дороги, «как в Генуе, а не как в жуткой русской бане», и после ванны пошёл спать.
Ондрей спросил хозяина:
—Можно ли увидеть почтенного рэб Иосипа? Есть дело.
—Отец будет рад поговорить с вами, — ответил рэб Аврум. — Пойдёмте.
Рэб Иосип заботливо усадил Ондрея на мягкие подушки.
—Счастлив видеть вас живым и здоровым да и в новом сане, отец Ондрей. Теперь у русских в Кафе снова будет свой поп. У вас какое-то дело ко мне?
Ондрей высыпал на столик из калиты золотые украшения.
— Хочу их продать, рэб Иосип. Надеюсь, вы дадите справедливую цену.
Хозяин широко улыбнулся.
—Решили отстроить Успенскую церковь? Добро. Участок после пожара 75-го года купил я. Уступлю вам недорого. Там и дом причта почти сохранился, можно восстановить.
Ну что ж, отец Ондрей, рад помочь вам. А вы мне за то расскажете о Москве. И очень подробно. Я ужасно любопытен. Так, ваши цацки... — Рэб Иосип, достал из кожаного футляра стеклянную полированную чечевицу размером с ладонь и стал сквозь неё рассматривать серьги. — Эту лупу мне привезли из Голландии. Прекрасная вещь! Мои старые глаза видят далеко не так хорошо, как в молодости. Взгляните, — сказал он, заметив удивлённый взгляд Ондрея, и повернул лупу.
Ондрей ахнул: серьги сквозь стекло стали огромными.
— Хорошая работа. И вот этот перстень с изумрудом тоже. Остальное не так интересно. 93 дуката, два сомма и три аспра. Справедливая цена. Ну, для вас, так и быть, 94 золотых. За участок с развалинами церкви 36 дукатов. Остального вам на ремонт хватит. Особенно, если почтенный Прохор сам выполнит сложные столярные работы. Поговорите с Геворкяном. Он лучший строитель в Кафе. И возьмёт с вас по-божески.
Расплатившись, реб Иосип хлопнул а ладоши. Та же немолодая женщина внесла большой поднос с кофе и угощением.
— А теперь, дорогой отец Ондрей, рассказывайте! И поподробнее.
Старик жадно слушал рассказ Ондрея. Его интересовало всё: новые порядки в Москве, создаваемая армия, вельможи государя, дьяк Фёдор Васильевич Курицын. Но, в первую очередь, вопрос о наследнике государя. Тут рэб Иосиф из Ондрея душу вытряс. Услышав историю о поминках двум царевичам, караим рассмеялся:
— Трудно ему пришлось! Ну, конечно, синьора Гвидо винить в этой ошибке нельзя. Тут и более опытный человек попал бы впросак. Думаю, в ближайшее время возьмёт верх партия Димитрия. Но, ежели государь проживёт еще лет пять-шесть, царица пересилит. И новым го- сударём всея Руси станет Василий.
Утром Ондрей обнял на прощанье Сафи-бея, и путники выехали в Кафу. Наконец, за поворотом дороги показались её гордые стены и башни.
—Вернулись!
Матрёна бросилась сыну на шею.
— Ондрюшенька! Живой! Слава Богу! Иди скорее, Домине уже ждёт вас.
За год синьор Алессандро заметно сдал. Всегда прямой и негнущийся, теперь он сидел в кресле сутулясь, опираясь на трость. Ондрей заметил, что он сильно полысел.
—Простите, что не встал вам навстречу. Спина замучила, месяц не могу разогнуться. Виктория, дорогой Спинола! Договор подписан?!
— Дорого я заплатил за этот успех. Но откуда вы знаете о победе? Мы ехали без остановок, — удивился синьор Гвидо.
— О, друг мой, слухи в степи расходятся удивительно быстро. Я узнал о вашем освобождении две недели назад! А о приключениях нашего патера с Сафи-беем позавчера! — рассмеялся синьор Алессандро и всплеснул руками: — Подумать только, вчера ещё был такой тоненький бамбино, а уже солидный Патер! Матрона! Что ж ты забилась в угол? Глаз с сына не сводишь. Радость радостью, а парадный стол приготовить надо! Какой праздник у нас нынче! Похлопочи в последний раз. Завтра с утра получишь вольную. И на Анну тоже. Жаль отпускать, привык я к этой девочке. Но я дал слово.
— А как же Васька? — спросил Ондрей.
— Конюх? И он свободен. Балтазаро вчера подготовил грамоты. С утра их подпишет нотариус — и всё. Но как дело было, дорогой Гвидо? Я весь внимание! Расскажите!
За обедом синьор Алессандро посадил Ондрея за стол как равного. За господским столом парню было неуютно, да ещё мать прислуживала, подавала яства. И очень хотелось к себе, к Марьюшке, к дочке, которую он ещё не видел. Но надо было сидеть, не показывая вида. Господа детально прикидывали доходы, которые принесёт договор.
Всё когда-нибудь кончается. Кончился и парадный обед у синьора Дель Пино. Ондрей с матерью торопливо шли по темной Кафе. Аннушка убежала вперёд. Вот и поворот на Флорентийскую улицу, к дому Прокофия Фомича. От углового дома оторвалась тонкая фигурка:
— Дождалась!
Марьюшка уже давно стояла тут на углу с малышкой на руках. Наконец-то, Ондрей обнял жену и расцеловал маленькую дочку.
—Волосики русые, на тебя похожа. Еленой окрестил отец Евло- гий, — сказала Маруся, вытирая слёзы. — А ты отощал совсем. Попом вернулся, — жена робко погладила наперсный крест.
Во дворе дома столяра, под большим платаном, кафинское Русское братство с утра терпеливо ждало Ондрея. Но вот и он. Все встали.
—Благослови, отче! — наклонил голову Порфирий Фомич.
И Ондрей в первый раз широким крестом осенил свою паству.
Через год в Стамбуле по приказу султана удавили великого визиря - Али- Махмуда. К власти пришёл Мустафа-паша. И он снова закрыл Босфор для итальянских кораблей.
В 1498 году до Кафы дошла весть о торжественной коронации царевича Дмитрия. Да не долго он радовался. В скором времени грозный царь сгноил в тюрьме Дмитрия с матерью, и Василий стал наследником, а потом и царём.
