Джордж Бейкер - Юстиниан. Великий законодатель
Современному человеку особенно полезно читать эту историю, хотя бы потому, что сам он живет в эпоху, в которой личности, как мне представляется, перестали существовать. Сейчас никому не кажется, что индивидуальное действие отдельного человека может изменить историю. Но сама мысль об этом уже изменяет ее течение. Что бы мы ни делали, всеми своими действиями мы все же изменяем историю, хотя немногие из нас доживут до того момента, когда на противоположном конце доски напишут итоговое число.
Юстиниан и Феодора представляют нам первый в истории пример равноправного партнерства между мужчиной и женщиной. Возможно, это самый разительный пример союза ума в высшей степени мужественного с умом в высшей степени женственным. Все, кто их знал, признавали, что факт партнерства был главным и решающим фактом их жизни. Даже современный читатель может найти интересной и полезной эту рабочую модель идеально отлаженного и прекрасно действующего семейного механизма. Феодора была первой феминисткой в новой истории. Если она делала какие-то ошибки, то про нее можно с известной долей уверенности сказать, что Бог думал сотворить ее равной мужчинам.
С теми мужчинами было трудно равняться. Даже если мы примем самое худшее, что говорит о ней Прокопий, то из него мы сможем вывести лишь то, что она делала все со всей силой и страстью, на какие была способна. Он признавал ее красоту, ее очарование, ее ум и душевную твердость. Он давал волю своему воображению только по поводу ее характера.
Из всего сказанного естественным образом следует, что эта книга по большей части основана на сочинениях Прокопия как единственного автора, оставившего нам живое повествование о своем времени. Наша книга следует принципу доверять «Anecdota» за те ценности, достоинства и недостатки, которыми отмечены остальные произведения Прокопия. Если мы решительно отвергаем измышление о Феодоре и сорока юношах, то с полным доверием относимся к сведениям об участии Феодоры в убийстве Амаласунты. Первое — выдумка, последнее — существенная связь в построении верной картины той эпохи.
В то время как Прокопий, подобно Геродоту, Ксенофонту или Фукидиду, является автором, рассчитанным на обыкновенного культурного читателя, другие источники по истории Византии того времени представляют материал исключительно для профессиональных ученых или студентов-историков. Исправления и дополнения к заметкам Прокопия взяты из других работ, когда это представлялось мне полезным для рядового читателя. Подготовленные читатели не нуждаются, конечно, в таких указаниях. Особое внимание было уделено взглядам покойного профессора Дж. Б. Бэри, высказанным им в «Истории поздней Римской империи» (1923). Эта работа, в которой суммированы результаты исследований Дана, Хори, Панченко и целой плеяды других ученых, является скорее критической и обзорной, нежели повествовательной. С этой точки зрения эта книга превосходит все другие работы, посвященные исключительно этому предмету, но она не передает (и не претендует на это) связную картину рассматриваемой эпохи и хитросплетение действовавших в то время сил. Сам Бэри признает в предисловии, что при обзорном методе написания исторических книг теряется перспектива. Именно эту перспективу мы находим у Прокопия. Одной из целей написания настоящей книги стала попытка соединить упомянутые достоинства и перспективу Прокопия с существенными деталями, установленными современными исследователями.
Нет нужды добавлять, что есть и другая цель — приспособить к современным условиям метод Прокопия. Поскольку настоящий труд призван сохранить верные суждения о Юстиниане, постольку в нем предпринята попытка правильно оценить перспективы эволюции процессов, частью которых были жизнь и труды Юстиниана. Развитие политической цивилизации от стадии городов-государств до нового времени представляет собой длительный и неразрывный процесс, который можно описать одной определенной формулой. На карьерах Ганнибала и Суллы мы видим, как отдельные города-государства сливались в сложно устроенные государства и какие проблемы возникали в связи с этим политическим изменением. Мы видим на примерах жизни Тиберия и Константина те влияния, которые создали определенный тип монархии для этих больших государств, уничтожив при этом другие ее типы. На примере жизни Юстиниана можно с необычайной ясностью проиллюстрировать борьбу между старой, зрелой имперской системой и молодой, незрелой системой национальных государств, которые начали зарождаться в Западной Европе. Некоторые из влияний, которые оказали сильнейшее воздействие на европейскую историю в более поздние времена, были отчетливо видны уже в те времена: трудность, с которой столкнулись северные европейцы, пытаясь удержаться в Африке, немногим меньшие трудности сохранения господства над Италией. Даже в правление Юстиниана можем мы видеть первые признаки действия политических факторов, которые со временем стали жестче и острее. Впоследствии складывается система национальных государств, центром которой становится область в Северной Галлии.
Таким образом, эта книга, как и ее предшественники, не является энциклопедией известных фактов, относящихся к предмету ее рассмотрения. Скорее, это попытка найти место Юстиниана в рамках процесса эволюции, контуры которого мы набросали в книге «Сулла Счастливый». Это попытка не столько обсудить или установить какие-то частные детали, касающиеся Юстиниана, сколько с пользой применить те факты, которые с достойной доверия определенностью уже установлены.
Юстиниан. Изображение солида из Британского музея, на котором представлен портрет императора в среднем возрасте. Скорее всего, монета была отчеканена около 539-го года Юстиниан в начале правления Юстиниан в конце правления
Глава 1
ВЫБОР СОРАТНИКОВ
I
Три маленькие, насмерть перепуганные девочки, увенчанные гирляндами, перед которыми огромное пустое пространство, полное света и обрамленное необъятным кругом чужих лиц. В воздухе, наполняя константинопольский ипподром нескончаемым гулом, висит гомон великого множества голосов. Похожий на шум прибоя рокот голосов преисполняется нарастающими нотами удивления и недоумения, когда три маленькие девочки падают на колени и протягивают руки в умоляющем жесте.
Их мать, которая вытолкнула дочек вперед, осталась в тени, застыв в ожидании.
Подходит поручитель и начинает говорить, обращаясь к людям, заполнившим ипподром. Не у каждого человека хватит силы голоса говорить так, чтобы его услышали все в громадном пространстве.
Это дети Акакия, служителя циркового зверинца, представителя партии «зеленых». Их мать повторно вышла замуж, но ее новый муж не получил должности служителя. Дети молят партию «зеленых» дать ему работу.
Гул становится громче, он прокатывается по ипподрому и нарастает, становясь устрашающим, ужасающим, отталкивающим. Три маленькие девочки дрожат от страха, слыша этот громоподобный рев. Партия «зеленых» нашпигована врагами. Они говорят единогласное НЕТ.
Очень вежливый человек подкатывается по песку к поручителю и говорит с ним тихим голосом, а трое несчастных продолжают дрожать.
Поручитель вновь возвышает голос, пока его не начинают слышать в самых задних рядах. Партия «синих» нуждается в служителе зверинца. Эти трое несчастных детей молятся, чтобы их новый отец получил эту должность.
«Синие» просто ждали своего часа. Тот факт, что «зеленые» отказали в прошении, возбудил их интерес к происходящему. Появляется и нарастает новый звук, он еще страшнее и громче, но теперь большинство пальцев поднято вверх и больше людей тянутся вперед, чтобы лучше рассмотреть трех маленьких девочек. Это ДА.
Они спешат назад в тень, на этот раз по левую руку от выхода, там находится портик «синих». Длинное, обставленное колоннами сооружение, где старейшины «синих» решают свои дела. Через этот портик много лет спустя поспешно войдет Велизарий, сопровождаемый толпой своих закованных в железо головорезов. Но сейчас Велизарий еще юноша и служит в легионе «Германия» во Фракии.
Этих трех маленьких девочек звали Комито, Феодора и Анастасия. Феодоре суждено стать императрицей Феодорой, а Комито станет матерью императрицы Софии.
Вот так они впервые стали «синими».
II
Жизнь Юстиниана начинается с Феодоры. Историк описал ее в период полного расцвета императрицы. Маленькая женщина, каких мы обычно видим на греческих вазах: светлое лицо с большими глазами, длинными, загнутыми ресницами и иссиня-черными, волнистыми волосами. Но физическая красота была самым малым из того притягательного, чем обладала эта женщина. Она в полной мере отвечала характеру, который мы можем наблюдать на греческих вазах: живость, ум и очарование, которые гипнотизируют мужчин и заставляют их клясться, что даже обыкновенная женщина — лучшее творение Бога. У нее было чувство юмора, она ловко обращалась с иглой, как и большинство женщин, которым пришлось самим завоевывать место под солнцем.
