KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Историческая проза » Лидия Обухова - Набатное утро

Лидия Обухова - Набатное утро

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Лидия Обухова, "Набатное утро" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Но в Свеарике не осуждали за пролитую кровь. Тысячу лет назад, когда здесь жили племена лаппов и свевов, божественный Один постоянно сражался с лесными и морскими народами. Даже древние храмы свевов назывались «домами крови» — в них приносили смертные жертвы. Последний в роду Одинов король Ингиальд слыл таким жестоким, что говорили, будто он съел в детстве волчье сердце. Христианство шведы приняли позже Руси. Оно не утишило злых страстей...

Но если все так, то почему же само слово «свей» означает «землепашец», а не «воитель»? Почему швед упрямо долбит скудную землю и бросает в нее зерно, а доспех надевает лишь по принуждению? Об этой несообразности размышлял ярл Биргер.

Наследник богатейшей семьи ощущал в себе порыв к чему-то большему, чем то, что было ему предназначено от рождения. В четырнадцать лет великолепно обученный военному ремеслу, он уже хотел посмотреть на мир и показать ему себя. Наивное тщеславие подкреплялось энергией и упорством. Родичи, поразмыслив, согласились на неотступные просьбы. Биргер покинул родину и налегке пустился скитаться по Европе, стремясь в Париж, в первый, только что начавший тогда свое существование университет Сорбонну.

Едва ли он отправился в путь с тощим кошельком, без оружия и провожатых. Но так же верно и то, что многих слуг при нем не могло быть, да и денег, сколько ни запасай, не хватит на десятилетнее странствие. Ведь Биргеру надобно было пересечь Европу со всеми ее неухоженными путями и дорожными опасностями, достичь Парижа, который был тогда мал и весь помещался на речном островке Сите, стать студиозусом, проучиться несколько лет, отдавая дань пирушкам и дуэлям (парижские власти, выведенные из терпения, запретили студентам носить оружие — так часто пускали те его в ход!), получить полагающуюся степень, а затем проследовать обратно. На все это нужно было время и время.

Зато вернувшись в Свеарике, он мог теперь сопоставлять. Упсала гордилась своим храмом, но разве он идет в сравнение с тем, который воздвигает сейчас мастер Герард в городе Кельне? Обидной показалась шведская отсталость. Идет тринадцатый век, нравы меняются, торжествует знание, а в Свеарике по-прежнему споры разрешают дракой, вина устанавливается при испытании железом или водой. Судов нет, нет и оправдания невиновному.

Король сам объезжал поочередно все области и ждал, когда его утвердит чуть не каждый деревенский сход. Да любой лагман, который на тинге «кричит закон», обладает большей властью! Ведь это именно лагман — старшина схода должен произнести обидные слова: «Свей могут принимать и свергать короля. Тинг лишь тогда назовет его королем, когда он поклянется перед всеми, что не будет преступать закон в нашей стране...» Закон! Есть ли законы в Свеарике?!

Архиепископ восседает в своем дворце важнее самого короля, а печется лишь о выгоде папского Рима; Швеция для него не более, чем полудикая окраина.

Рыцари полны стародавним чванством. В памяти Биргера недавний спор с Ульфом Фаси. Тот был явно обижен, что не он единоличный глава похода на Русь. Говорил отрывисто, стараясь глядеть в сторону:

— Шведов ведет дух викингов. Так было и так будет. — Он пристукнул сапогом со шпорой.

— Военная добыча кратковременна, — возразил Биргер. — Неразумно отвергать здравый смысл: земля для живых, не для духов.

— Земля шведов — море!

Биргер, который признавал только собственный опыт, пожал плечами.

— На волнах не колосятся нивы, а желудки шведов, как и других людей, способны чувствовать сытость от злаков, но не от морской пены.

Так бесцельно пререкались оба ярла в присутствии короля Эриха, который благодушно кивал обоим трясущейся головой.

Сидя у высокого набивного борта, слегка откинув по теплому времени бархатный рукав, отороченный черным соболем, Биргер мысленно продолжал спор. Он размышлял на латыни, которая была языком всей образованной Европы. Не только церковная служба, но и философские диспуты велись и научные трактаты писались именно на этом языке. Родные наречия оставались как бы бесписьменными диалектами, приличными разве что для общения с простолюдинами, для рынков и проезжих дорог...

Неожиданно ярл был отвлечен шумом. Ратники на палубе подрались из-за плутовства при игре в кости. Кто-то требовал в запальчивости испытания водой. Жестокая забава, сулившая почти верную смерть. Биргер не мог ее запретить. Таков обычай. «Когда же у шведов появятся писаные законы?» — подумал он, отворачиваясь. Ему претили любые проявления грубой жестокости. С брезгливостью глядел он издали на галдящих, замахивающихся друг на друга буянов.

Вдруг надменное лицо с узким ястребиным носом озарилось слабой улыбкой. На сей раз внимание ярла привлек собственный сын, плаксивый мальчик, которого он почти вырвал из рук матери, чтобы придать своему походу особый вес. Коль скоро на борту королевич, наследник Эриха Шепелявого, все приобретает иную окраску. В глазах народа это важнее даже, чем то, что папа Григорий Девятый рукою дряхлой, как этот мир, благословил поход против руссов, приравняв его к крестовому; что небесная комета словно указывала путь: «Туда, туда, на восток спешите! Я ваша путеводительница к славе и блаженству!»

Распоряжаться казной при слабоумном короле Биргер мог и сейчас, но ему нужна была не скрытая власть, а всеобщее признание. Пока же не удалось добиться ни одной перемены к лучшему. Даже прокладка дорог вызывала ропот. Что ж, раз он, Биргер из Бьельбо, лишен возможности мудро возделывать пашню скудной родины, засевать ее заново, строго и разумно, значит, ему остается добыть это право своим рыцарским мечом! Когда малыш Вальдемар наденет корону, отец станет правителем по бесспорному праву. Для этого вожделенного часа Биргер приобретал расположение жадных церковников, преданность завистливых феодалов. Ради этого согласился двинуться в новгородские пределы.

— Тебе нравится море, сын мой? — спросил он.

— Оно качает, — ответил мальчик.


Свеарике и Русь

Обе страны жили по законам своего времени. Полумиллионная Швеция и пятимиллионная Русь не составляли слитных государств, их территории, как хлебный каравай, крошились и разламывались на племенные области, на княжеские уделы. Первоначально Русью называлось одно Киевское княжество. Рязанцы, например, нападали на «русские» обозы, то есть — на киевские. Лишь в двенадцатом веке слово «Русь» получило всеохватное значение.

Нити между Русью и Свеарике в разное время и натягивались и ослабевали. Русские князья то женились на шведских королевнах, то ломали копья за пограничные «обидные» земли. Такими считали пермяков, карелу, емь и сумь. Шведы не раз и не два, обойдя леса и топи южной Суоми, пытались отрезать Русь от моря, оторвать от нее карелу.

В 1164 году шведская рать четыре дня простояла под стенами Ладожской крепости, отступила, не взявши ее, а на пятый день была настигнута дружиной новгородского князя. Русские проникли в глубь финских земель. В 1187 году, после набега на древнюю столицу Сигтуну, в Новгород привезли знаменитые сигтунские кованые ворота. А в 1198 году была захвачена шведская крепость Або, которую шведы срубили на берегу финского фиорда как свой форпост.

Во вьюжную зиму 1226 года удачливые полки князя Ярослава Всеволодича, сына Всеволода Большое Гнездо, по крепкому льду болот и рек двинулись в новый поход на емь. По пути карелы мирно принимали от русских крещенье — так были раздражены жестокой настырностью абоского епископа.

В Свеарике долго выжидали случая отквитаться. В 1240 году настает удобный момент: княжества разорены татарами, Новгород беззащитен. Папская курия через своих легатов торопит, подталкивает. Время крестовых походов еще не миновало; рыцарские ордена, битые в Палестине, возрождались, как грибы, на немецком севере. В Поморье, на земле ливов и эстов, уже слышен зловещий клич крестоносцев: «Бери, грабь, бей!» Христианство, которое первоначально мыслилось как пришествие всеобщего утешения, докатилось к середине тринадцатого века до северных стран в обличии жестоком. Папа Григорий Девятый, слепой и глухой старец, призывает купцов Бремена, Любека и Готланда не ввозить в Новгород ни оружия, ни зерна. Купцы упираются: торговля эта выгодна. Упсальскому архиепископу папа направляет буллу: «Народ, называемый тавастами (финны), который был обращен в католическую веру, ныне стараниями врагов креста, своих близких соседей, вернулся к заблуждениям...»

Теперь уже крестовый поход провозглашается против финнов, карел и русских. Особо доверенный папский посол Вильгельм Моденский спешно сколачивает союз трех балтийских стран и Ордена братьев святой Марии, известного, как Тевтонский. Цель — захват пути по Неве. Условия — две трети земель шведскому королю, треть — Ордену, десятина с населения — церкви.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*