Стив Берри - Третий Храм Колумба
– Мы на месте, – сказал первооткрыватель по-испански.
Его люди знали, что нужно делать.
Они обнажили мечи и зарубили краснокожих помощников. Двое какое-то время еще стонали на земле, но успокоились, когда им в грудь вонзили клинки. Убийство туземцев ничего не значило для Колумба: они были недостойны даже дышать тем же воздухом, что европейцы. Маленькие, с бронзовой кожей, обнаженные, как в день своего рождения, эти люди не имели письменного языка и пылкой веры. Они жили в прибрежных поселениях и ничего не сумели достичь, если не считать жалких посадок съедобных растений. Ими управлял человек, которого они называли касиком, и за проведенный здесь год Колумб подружился с ним. Именно касик обеспечил его шестью носильщиками, когда Христофор в последний раз бросил якорь на северном берегу.
«Небольшое путешествие в горы, – сказал он вождю. – Займет всего несколько дней».
Он немного знал язык араваков и смог объяснить, что ему требовалось. Касик показал, что он все понял, и отправил с ним шестерых людей в качестве носильщиков. Колумб поклонился и подарил вождю несколько колокольчиков. Благодарение богу, их он захватил с собой в достаточном количестве! В Европе такие колокольчики привязывали к ногам обученных птиц. Там они ничего не стоили, а здесь играли роль денег.
Касик принял плату и поклонился в ответ.
Колумб уже дважды имел дело с этим вождем, и у них завязалась дружба. Понимание.
И Христофор воспользовался этим в полной мере.
Когда он впервые посетил этот остров в 1494 году и остановился там на день, чтобы законопатить течи в днище и пополнить запасы пресной воды, его люди заметили маленькие кусочки золота в прозрачной воде ручьев. Колумб расспросил касика, и тот рассказал ему, где можно отыскать более крупные слитки, величиной с фасоль.
Именно в таком месте он теперь и стоял.
Однако, в отличие от лживых испанских монархов, его интересовало не золото. У него были более высокие цели.
Колумб посмотрел на де Торреса, и его старый друг понял, что делать дальше. Луис направил свой клинок на одного из трех испанцев, невысокого, коренастого солдата с морщинистым лицом.
– На колени, – приказал он, забирая у испанца оружие.
Двое других членов команды подняли мечи, поддерживая де Торреса.
Пленник опустился на колени.
Христофор в упор посмотрел на него.
– Неужели ты думаешь, что я настолько глуп?
– Адмирал… – попытался что-то сказать перепуганный испанец.
Но Колумб поднял руку, заставив его замолчать.
– Четыре года назад меня вернули в Испанию в цепях и лишили всего, что принадлежало мне по праву. А потом без всяких видимых причин все вернули. – Первооткрыватель немного помолчал. – Без долгих проволочек король и королева простили мои несуществующие преступления. Неужели они считают меня полным идиотом? – Некоторое время он колебался, но затем продолжил: – Да, наверное, так и было. И это стало для меня самым жестоким оскорблением. Я долгие годы просил деньги, чтобы совершить путешествие через океан. Но мне отказывали. Однако после одного-единственного письма предоставили все, что требовалось, для четвертого путешествия. Одна просьба – и я получил все. Я знал, что здесь что-то не так.
Обнаженные мечи не давали пленнику шансов на спасение.
– Ты шпион, – сказал Колумб. – Тебя послали со мной, чтобы ты доносил обо всех моих действиях.
Этот глупец вызывал у путешественника отвращение. Он олицетворял собой вероломство испанских лжецов, из-за которых ему пришлось перенести столько невзгод.
– Задай мне вопросы, ответы на которые хотели получить твои хозяева, – потребовал Колумб.
Мужчина молчал.
– Задавай, я приказываю, – голос Христофора обрел силу.
– Кто ты такой, чтобы приказывать? – спросил шпион. – Ты не чтишь Христа.
Колумб принял это оскорбление с терпением, которому его научили жизненные невзгоды. Но он видел, что его люди не склонны к прощению.
Первооткрыватель указал на них:
– Эти люди тоже не чтят Христа.
Пленник сплюнул на землю.
– Тебе приказали доносить обо всем, что происходило во время путешествия? Их интересуют ящики, которые мы сюда привезли? Или только золото?
– Ты лжец, – сказал пленник.
Колумб рассмеялся.
– Я лжец?
– Тебя ждет вечное проклятие и адское пламя. Святая Церковь об этом позаботится.
Лишь теперь Христофор понял, что перед ним агент Инквизиции.
Его злейшего врага.
Путешественнику стало не по себе, и в глазах де Торреса он тоже увидел тревогу. В течение двух лет, с тех пор, как они покинули Испанию, Христофор знал об этой проблеме. Но были ли рядом с ним другие глаза и уши? Инквизиция тысячами сжигала людей, и Колумб ненавидел все, что представляла собой Церковь.
И его план состоял в том, чтобы полностью сорвать ее планы.
Луис уже сказал, что не станет рисковать и возвращаться в Европу – он не хотел попасть в руки палачей. Друг Колумба собирался поселиться на Кубе, более крупном острове, расположенном севернее Ямайки. Двое других его соратников, державших в руках мечи, более молодых и нетерпеливых, также приняли решение остаться. И их предводителю тоже стоило последовать их примеру, однако его место было не здесь, хотя он и мечтал, чтобы все сложилось иначе.
Адмирал посмотрел на пленника.
– Англичане и голландцы называют меня Коламбусом, французы Колумбом, а португальцы Коломом. Испанцы знают меня как Колона. Но при рождении мне дали другое имя. К несчастью, ты никогда не узнаешь моего истинного имени и не сможешь ничего рассказать своим хозяевам, которые ждут тебя в Испании.
Он сделал знак де Торресу, и его товарищ вонзил меч в грудь шпиона.
Тот ничего не успел сделать.
Луис с неприятным звуком вытащил клинок, и тело испанца с глухим стуком упало лицом вниз на землю.
Потекла кровь.
Колумб плюнул на труп, и его примеру последовали остальные.
Он надеялся, что это будет последняя смерть, которую ему пришлось увидеть. Христофор устал от убийств. Вскоре он вернется на свой корабль и навсегда покинет эту землю, так что касик не сможет отомстить ему за шесть смертей. За них ответят другие, но Колумбу было все равно. Все они стали его врагами, и он желал им лишь боли и страданий.
Он повернулся и принялся изучать место, где стоял, пытаясь оценить все детали, о которых ему рассказали.
– Видите, адмирал, – сказал де Торрес. – Складывается впечатление, что сам бог привел нас сюда.
Его старый друг был прав.
Будь храбрым, как леопард, невесомым, как орел, быстрым, как олень, и сильным, как лев, чтобы выполнить волю нашего отца на небесах.
Мудрые слова.
– Пошли, – сказал своим спутникам Колумб. – И будем молиться, чтобы тайну сегодняшнего дня еще долго никто не открыл.
Глава 1
Наши дни
Том Саган сжал рукоять пистолета. Он размышлял об этом моменте в течение последнего года, сравнивал плюсы и минусы и в конце концов пришел к выводу, что один положительный момент перевешивает все отрицательные.
Он не хотел больше жить.
Когда-то он работал репортером «Лос-Анджелес таймс»: вел самостоятельные расследования, получал солидные шестизначные гонорары, его статьи одна за другой появлялись на первой полосе. Он ездил по всему миру – Сараево, Пекин, Йоханнесбург, Белград и Москва. Но его основной специальностью стал Ближний Восток, места, которые Том прекрасно знал и в которых создал себе репутацию. В его распоряжении имелись сотни источников, готовых снабжать его конфиденциальной информацией, и этих людей он должен был защищать любой ценой. Что Саган и доказал, когда провел одиннадцать дней в тюрьме округа Колумбия, отказавшись выдать человека, рассказавшего ему историю о коррумпированном пенсильванском конгрессмене.
Тот конгрессмен отправился в тюрьму.
А Том получил третью Пулитцеровскую премию.
Эту награду вручали по двадцати одной номинации. Одна из них звучала так: «За выдающееся журналистское расследование, индивидуальное или в команде, опубликованное в виде статьи или серии статей». Победители получали сертификат, чек на десять тысяч долларов и возможность добавить к своему имени три бесценных слова – обладатель Пулитцеровской премии.
Том Саган стал таким счастливцем.
Но у него отобрали его победы.
Отобрали историю его жизни.
Лишили всего.
Карьеры, репутации, веры в то, что он делал, и даже самоуважения. В конце концов он стал неудачником в роли сына, отца, мужа, репортера и друга. Несколько дней назад Том нарисовал в своем блокноте спираль и обнаружил, что все началось, когда ему было двадцать пять, он окончил Флоридский университет третьим в выпуске и получил диплом журналиста.
А потом отец лишил его наследства.
Абирам Саган был неумолим.
«Каждый из нас делает выбор – сказал он тогда. – Хороший. Плохой. Нейтральный. Ты взрослый человек, Том, и ты свой выбор сделал. Теперь пришел мой черед».
