Анна Ветлугина - Игнатий Лойола
Через мгновение скорбное выражение вновь сменилось любопытством.
— А сапоги-то зачем всё же, дон Иниго?
— А то ты не знаешь, какие в мае страшные грозы бывают?
— Да сейчас-то солнышко, дон Иниго, я не глупая. Говорят, де Фуа к нам с войском идёт. Значит, с ним-то воевать вы сапоги и надели. И на стену влезли, чтоб первей всех его увидеть.
Ну вот, сама себе и ответила. Иди отсюда, не мешай мне думать.
Девочка потопталась рядом, оценивая серьёзность его последней фразы. Решила, видимо, что вправду занят. Снова скорчила презанятнейшую рожицу. Бочком, подобрав залатанную серую юбку, спустилась по лестнице и упорхнула.
Иниго де Лойола вернулся к тяжёлым раздумьям. Приближение французских и наваррских войск под предводительством Андре де Фуа не предвещало ничего хорошего. Ни пограничной Памплоне, пестро населённой недружественными народами, ни ему, Иниго, лично. Сам он собирался хранить верность королю при любом раскладе сил. Предстоящее сражение его не пугало. В военных действиях он участвовал с пятнадцати лет, хорошо владел оружием, имел мгновенное чувство ситуации, столь необходимое любому воину. Мучило его другое.
Годы текли, вот уже разменян четвёртый десяток, а всё никак не получалось разбогатеть. Никакими подвигами не удавалось изменить плохую данность: тринадцатый ребёнок в семье, никакого наследства, никаких перспектив.
В юности казалось — вот он, выход, совсем близко, только извернись половчей. Ловкости Иниго было не занимать — не успел при дворе появиться, как пажом в свите короля Фердинанда сделался. А дамой сердца официально объявил не кого-нибудь, а саму инфанту Каталину. Это позволялось. С принцесс не убудет, а петушки молоденькие службу намного веселее несут. Иниго, помнится, объявив её высочество своей дамой, всю ночь потом не спал, всё виделось ему великое будущее.
Вот оно, его будущее, — эта проклятая Памплона. И глушь безнадёжная, и спокойствия нет — вечно Испания с Францией Наварру делят. Он уже устал ждать неприятностей. Пусть бы случилось что — может, не так муторно станет на душе. Вот и сапоги военные надел, едва услышав про приближение войск, будто мальчик. Смешно, право!
Иниго внимательно осмотрел горизонт. Пусто. Ласковая прозрачность майского неба. Завтра, небось, дорога запылит. Или сегодня ночью подойдут, чтобы под покровом темноты. Как будто можно в этом городе что-то тайно сделать! Даже малые дети всё знают.
Хмурясь, он спустился со стены, и сейчас же в кустах мелькнула тень. Опять Лионелла! Эта девчонка хвостом за ним ходит. И откуда только у стряпухиной дочки столько наглости? Действительно, высечь пора да на кухню отправить, чтоб не вылезала. Только ведь без её гримас и кривляний совсем скучно будет.
...Иниго шёл по улице, прикидывая, как оборонять этот проклятый город. У де Фуа — пушки. А стены памплонские выстроены, когда чугунные ядра ещё по воздуху не летали.
— Благородный дон! — от стены отделилась женская фигура. Простолюдинка. Впрочем, здесь и аристократки-то захудалые, не то что в Мадриде. Ни гордости, ни стати, смотреть не хочется. А этой оборвашке что надо?
— Благородный дон! Уж как страшно мне вас тревожить, но скажу. Вы ж на девочку мою внимание нет-нет да обратите. А ей что ж? Ей тоже бус всяких хочется да сладенького. А кто ж ей купит-то? Отца нет у неё. А я уж помолюсь Пресвятой Деве за вас...
От неё кисло пахло дешёвым вином. Иниго поморщился. Не считая, сунул в жадно трясущуюся тёмную руку горсть монет.
Завернул за угол. Сердито пнул прогнившие доски — мосток через канаву. В грязной воде, будто в насмешку, плавали цветки королевской герани.
...Лионелла настигла его уже через несколько шагов.
— Дон Иниго! Не давайте ей денег! Мне не нужно бус, мне с вами интересно. А она, может, и в церкви-то за вас не помолится. Может, на всё вина купит.
Лицо её при этом выделывало самые невозможные фортели, рот лодочкой ездил от уха к уху. Чёрные засалившиеся кудряшки вздыбились, будто рожки чертёнка.
Иниго вдруг неожиданно для себя закричал:
— Знаешь что, дрянная девчонка! Вот сейчас пойду и прикажу тебя высечь! Впредь неповадно будет лезть, куда не просят!
Девочка вздохнула как-то очень по-взрослому:
— Ну и высеките, если вам легче станет, я только радостная буду. Я же знаю, вам тяжело. Тут кругом наваррцы, а вы — баск. Не пойдут они за вами. И за короля не станут драться.
Лойола воззрился на неё с удивлением, будто в первый раз увидел:
— Лионелла... Ты зачем такая умная?
— Ну я же некрасивая зато, — задумчиво проговорила она, комкая худыми исцарапанными пальцами засаленный шнурок на рубашке. И вдруг заглянула ему прямо в глаза. — Дон Иниго... а я... очень некрасивая?
Не в силах выдержать её пристального взгляда, он сделал вид, словно заинтересовался распятием на одном из ближайших домов. Оно и впрямь выглядело диковинно: вроде бы деревянное, а отлив рубиновый и мерцает. Не иначе как из Нового Света древесину привезли.
Со вздохом повернулся к девочке.
— Ты же ещё ребёнок, Лионелла. Станешь женщиной — сильно изменишься.
— Понятно, — тихо сказала она, — значит, очень.
Потом шли молча — к дому, где жил де Лойола и где работала стряпухой мать девочки. Вонь из канав причудливо смешивалась с ароматами весенних цветов, напоминая одновременно о бренности и вечности. У самого дома Лионелла снова повеселела, начала гримасничать.
— Вот бы мне грамоте выучиться! — выдала она, пытаясь кончиком языка достать прыщ на щеке.
— Это ещё зачем? — удивился Иниго.
— Я бы рыцарские романы читала, как вы. Я знаю, вы их сильно любите. Они, правда, так хороши?
Он задумался:
— Может, и не так хороши, но жить с ними, пожалуй, интереснее...
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
На следующее утро ситуация с де Фуа полностью прояснилась. Его войска подошли к Памплоне и стали лагерем у стен. Иниго видел пушки. Рядом с ними суетились артиллерийские расчёты. Добротность и яркость неприятельских одежд бросалась в глаза даже с такого расстояния. Также Лойола отметил малочисленность вражеского обоза.
Похоже, французы с наваррцами не сомневались в скором и лёгком успехе кампании.
Иниго пошёл к градоправителю и попытался организовать некое подобие военного совета. Они собрались в зале градоправительского особняка — сам глава с помощниками, начальник стражи и несколько священников, зачем-то примкнувшие к ним.
Лойола распинался битый час, говоря о возможном направлении неприятельских атак, хотя время для речей вышло ещё вчера. Давно следовало встать на стенах...
Произнося имя короля, Иниго возвысил голос, пытаясь пробудить в этих городских властях... а что он мог пробудить? Нынешний король Карлос — не чета своему деду Фердинанду. Тот не упускал ничего, что было бы полезно для Испании, а этот даже шерсть фламандскую запретить не хочет. И царствует он много где помимо Испании, а сюда и приезжает неохотно. Хотя с такой матушкой, как королева Хуана Безумная...
— Мы должны хранить верность королю, — мрачно закончил Иниго.
— Разумеется, — согласился градоправитель, покручивая перстень на толстом пальце, — но наши стены...
— Есть же ещё другие, — Лойола махнул рукой по направлению к центру города, где находилась небольшая крепость. Её стены казались выше и прочнее городских.
— Да... в случае чего... можно и так... — неопределённо пробормотал градоправитель. Прочие «советники» вперились в пол, будто там происходило что-то крайне интересное.
— Но это ведь крайний случай! — возмутился Иниго. — Сейчас нужно организовать оборону городских стен. У нас тоже пушки имеются, нужно только хорошо рассчитать...
Нет-нет, сеньор Рекальдо (полное имя Иниго звучало Лопес де Рекальдо Лойола), не нужно пушек раньше времени. Мы должны выяснить их намерения.
— Что? — Иниго показалось, что он ослышался. — Выяснять?! Ну да, действительно, нужно выяснить: с какими это такими намерениями войска встают у стен города? Может, у них обычная прогулка? Или они хотят покрасоваться пушками, как дамы — нарядами?
— Сеньор Рекальдо, вы ведь приезжий, — мягко сказал градоправитель, — вы не видите всего...
«Да почему же, вижу!» — хотелось сказать Иниго, но ранг беседы не позволял вести её в подобном тоне.
Совет окончился. Нужно было срочно собирать своих. Хоть и всего, дай бог, полсотни наберётся, но хотя бы в верности их сомневаться не приходится.
Лойола поспешил в длинное серое здание близ церкви Креста. Там обитали королевские солдаты, вместе с которыми он приехал в этот город. В отличие от городских властей, они находились в полной боевой готовности, ожидая только приказа. Иниго оглядел их с явным удовольствием и сказал:
— Сидите пока. Градоначальство не определилось, с кем оно.
— А нам что с того? — проворчал пожилой солдат с багровым шрамом во всю щёку. — Мы-то всё одно за короля. Иль скажешь, нет?
