Зоя Воскресенская - Сердце матери
Володя повел глазами по канату и увидел, что другой его конец прикреплен к огромной барже, нагруженной кулями из рогожи. На барже стоял дом с окнами, и из трубы шел дым.
Совсем близко от Володи, тяжело ступая, прошел запряженный человек. Он облизывал сухие губы и громко, с хрипом дышал. Глаза смотрели и не видели: он чуть не задел Володю.
Бурлаки с трудом передвигали ноги, баржа легко плыла против течения.
Володя вздохнул и оттянул рубашку от груди, словно тоже тащил эту баржу и лямка давила ему грудь. Чьи-то руки схватили его за плечи и подняли в воздух.
— Как тебе не стыдно! — услышал Володя голос Саши. — Мамочка волнуется, мы все тебя ищем.
Усадив брата на закорки, Саша стал подниматься наверх.
— Я пойду сам, — запротестовал Володя и спрыгнул с Сашиной спины.
Взявшись за руки, братья долго взбирались в гору.
Володя оглянулся назад.
Над Волгой плыли кудрявые облака — золотые, красные, сиреневые — и, как в зеркале, отражались в реке. Бурлаков уже не было видно.
У камня, на котором Володя написал «МАМА», виднелась светлая фигура.
— Ма-моч-ка-а! Нашелся-а! — кричал Саша.
И Володе стало стыдно, что он «нашелся», а не пришел домой сам.
— Володя! Как можно? — сказала с укоризной мама.
Сказала «Володя», а не «Володюшка». Значит, очень сердита.
Опустив голову, Володя шагал рядом с мамой.
На площади стало совсем темно. В зарешеченных окнах тюрьмы виднелись круглые пятнышки света. Тюрьма была такая же большая, как баржа. Только она стояла на месте.
На столе шумел самовар. Володя сидел между Аней и Сашей и усиленно дул в блюдце с чаем. Ему очень хотелось, чтобы мама назвала его «Володюшкой», и не терпелось спросить Сашу про бурлаков, но Саша увлеченно разговаривал с сестрами.
Завтра приедет папа из губернии, Володя должен сам рассказать ему о своем проступке. А это ох как нелегко! Володя тяжело вздохнул.
— Володюшка, закрой окно, стало совсем прохладно, — сказала мама, и в глазах ее снова появились веселые искорки.
НОВЫЙ ДОМ
В то памятное августовское воскресенье день начался необычно. Илья Николаевич ходил по маленьким комнатам квартиры, внимательно оглядывал их, измерял складным аршином длину и ширину буфета, рояля, своего письменного стола, потирал от удовольствия руки и чему-то улыбался в усы. И мама была радостно взволнована.
Дети с недоумением поглядывали на родителей, понимая, что предстоят какие-то важные события.
— Скоро мы переедем в новый дом. Вот где вам будет раздолье! — объявил папа, когда вся семья собралась за столом.
Дети еле дождались конца завтрака.
Папа посадил на плечи Митю, мама взяла на руки Маняшу, и все отправились вниз по Покровской улице.
Калитка открылась в сад. Но разве это был сад? Несколько одичавших яблонь и малинник вдоль забора вперемежку с бузиной и высоким репейником.
Сад отделялся от двора полуразвалившимся сараем и флигелем, возле которого лежало огромное дубовое бревно.
Саше и Володе понравились раскидистые вязы, что росли у кухни, возле конюшни и в центре сада.
Володя мигом оседлал толстый сук.
— Готовый конь с зеленой гривой. Н-но!
Вошли в дом, разбежались по комнатам, аукались, и голые стены отзывались веселым эхом.
Дом просторный, с двумя застекленными верандами, антресолями. Но и семья стала большая — шестеро детей.
Прежде всего решили выбрать папе служебный кабинет. Мама обошла весь дом еще раз и решила, что для кабинета больше всего подходит комната с пятью окнами, три из которых выходят на веранду и два на улицу. Здесь Илья Николаевич будет встречаться со своими помощниками, принимать учителей, родителей.
Но Илья Николаевич возразил:
— Мне больше нравится средняя комната, а здесь поселится мама.
— В таком случае, это будет гостиная, — решительно сказала мама. — Поставим сюда рояль, дети будут заниматься музыкой, по вечерам можно потанцевать, попеть.
— Наконец-то у нас будет шумная комната! — обрадовались Володя и Оля.
Самую большую комнату отвели для столовой.
— Здесь дети могут учить уроки, играть в шахматы, читать.
— Это будет тихая-претихая комната, — решила Оля.
— Тем более что, когда я ем, я глух и нем, — добавил Володя.
На антресолях, куда вели крутые деревянные лесенки, — четыре маленькие комнаты с низкими потолками; одна из них была, скорее, лестничной площадкой.
— На антресолях разместим детей, — решили родители. — Аня кончит гимназию, будет работать учительницей, ей нужен свой угол. Вторая комната — для Саши; он устроится в ней со своими коллекциями, гербариями, колбами и пробирками. Третья — спальня для малышей.
— Я буду с малышами? — спросил Володя дрогнувшим голосом.
Мама задумчиво посмотрела на сына. Володе уже девятый год. Будущей осенью пойдет в гимназию.
— Куда же тебя определить — к старшим или к младшим? — спросила она.
— По-моему, Володю пора зачислить в старшие, — рассудил Саша. — Ему нужен свой «кабинет», и я предлагаю устроить его на лестничной площадке.
Володя с благодарностью взглянул на старшего брата.
— Совершенно верно, — обрадовалась мама. — Там уставятся и кровать, и стол, и книжная полка.
Володя горячо обнял маму.
— Что же это получилось? — вдруг забеспокоилась Аня. — Комнаты наверху — для нас, гостиная внизу — для шумных игр, столовая — для тихих, а где же у нас поселятся папа с мамой?
Мама засмеялась:
— О себе я подумала прежде всего. В передней поставим ширму, получится прелестная комната. Из окна чудесный вид на сад, и вы всегда перед глазами. А папа будет спать у себя в кабинете.
Аня с Сашей понимали, что родители прежде всего заботились о них, детях, и не думали о своих удобствах.
Началась веселая, хлопотливая пора переезда, устройства на новом месте. Пятый раз переезжала семья Ульяновых в Симбирске на новую квартиру, но на этот раз переезжала в свой дом.
Все свободное от учения время дети проводили за работой в саду и во дворе. Выкорчевали старые яблони и на их месте посадили молодняк. Выдрали лопухи и крапиву, расчистили дорожки. Пришел столяр, и Саша с Володей помогали распиливать дубовое бревно, твердое, как чугун. Работали и рубанком и молотком, и скоро в столовой выстроилось двенадцать тяжелых, добротных стульев.
Зимой во дворе соорудили снежную горку с ледяным раскатом до самого крыльца, лепили снежные бабы, заботливо окучивали молодые деревца снегом, чтобы они не замерзли.
Весной сад и двор нельзя было узнать. Ровная площадка во дворе покрылась травой, распушились зеленью молодые деревца, вылезли из земли синие крокусы, белые нарциссы.
В сарае появилась корова Красавка — кормилица детей.
И Саша понял, почему маме так понравился двор и сад, когда они пришли сюда впервые. Мама умела заглянуть в будущее, она тогда уже увидела пустырь, превращенный в прекрасный сад.
В семье Ульяновых наступила счастливая пора.
Мария Александровна сидит у раскрытого окна, штопает рубашку, поглядывает во двор. Старшие дети кончили учить уроки, только Аня в беседке зарылась в книги, готовится к выпускным экзаменам. Из трубы летней кухни валит рыжий дым. Это Саша занимается опытами по химии. В открытом настежь каретном сарае Володя и Митя тренируют мускулы на турнике и кольцах. Маняша сладко спит в тени под вязом.
Мария Александровна вспоминает свое детство — детство без матери. Умный, добрый отец, чопорная, строгая тетка, взявшаяся воспитывать ее, Машеньку, и четырех ее сестер. Жили дружно, росли трудолюбивыми, но без матери — как без солнца. Даже сейчас, когда самой Марии Александровне уже за сорок, ей очень не хватает матери. Навсегда сохранились в памяти мягкая, ласковая рука мамы и глаза, добрые и чуть грустные…
Надвинулись прозрачные майские сумерки. Вернулся Илья Николаевич с учительских курсов. Вся семья собралась за столом.
Наступает самое интересное время. Папа рассказывает о новых школах, о замечательных самоотверженных людях — сельских учителях. После ужина он сядет с Сашей играть в шахматы. Аня с мамой будут решать головоломные ребусы, а Володю пошлют спать. Во всем его приравняли к старшим, а вот спать он должен идти с младшими, в девять часов.
Оля косится на маятник — ему все равно, о чем рассказывает папа. Похожий на круглую луну маятник раскачивается из стороны в сторону и хоть бы на минуточку остановился. Нет, качается, подгоняет большую стрелку. Скоро она поднимется вверх, как грозящий указательный палец, часы начнут бить девять раз, и уже после этого мама ни за что не разрешит задержаться.
Часы зашипели, и раздался громкий плач.
— Олюшка взвыла, — смеется Аня. — Значит, пришла пора спать.
Аня берет Митю и Олю за руки и ведет в детскую комнату. Володя поднимается к себе в «кабинет». Мама в гостиной раскрывает рояль. Ее пальцы быстро-быстро бегают по клавишам, торопят, чтобы дети в такт музыке поднимались по ступенькам наверх. Аня помогает малышам раздеться.
