Сергей Катканов - Рыцари былого и грядущего. Том 3
В наше время в России существуют организации, которые работают на иностранные спецслужбы, но там эта тайна известна лишь нескольким сотрудникам. Чтобы завербовать еще одного человека, его дело проверяют, как правило, имеется на него компромат, предложение делают с глазу на глаз и чаще всего бывают готовы организовать ему инфаркт в случае отказа. И то случаются утечки.
В средние века так же существовали еретические организации, но это были либо маленькие группы, про которые ни кто не чего не знал, либо крупные организации, в которых тайна ереси была открыта лишь очень узкому кругу избранных. Новых сторонников ереси могли вербовать штучно из широкого круга непосвященных членов своей организации. К кандидату на посвящение можно было долго присматриваться, изучив все его привычки и наклонности, это уже не были случайные люди, а в случае отказа вступить в узкий круг, кандидата всегда можно было убить — один человек погибнет — ни кто и внимания не обратит.
Это правило неизменно действовало во всех веках: тщательный, штучный отбор кандидатов — обязательное условие выживания организации, деятельность которой основана на необходимости хранить тайну. Иногда рассуждают о «внутреннем круге тамплиеров», о степенях посвящение в Ордене, о «тайных уставах». При этом как будто забывают, что свою самую страшную тайну тамплиеры сообщали «по секрету всему свету», всем подряд кандидатам, то есть тысячам людей, которые еще и во «внешний круг» вступить не успели, не только ли «во внутренний». Если тайны, известной «внешним», были достаточно, чтобы отправить человека на костер, ни в каком «внутреннем круге» уже не было необходимости.
Итак, в средние века просто не могло существовать многотысячной разветвленной организации, при приеме в которую обязательным условием было отречение от Христа, а поскольку Орден существовал, значит это не было обязательным условием вступления в его ряды.
— Значит, ты уверен в невиновности Ордена и в ложности обвинения?
— Всё сложнее. Наряду с железобетонными доказательствами невиновности тамплиеров есть не менее основательные доказательства их виновности. Такой парадокс. У меня есть свой способ уложить и те и другие доказательства в единую непротиворечивую схему. Хочу лишь подчеркнуть, что сказанного — недостаточно.
— Тогда нам нужно детально и последовательно разобрать обе группы доказательств. Что ещё можно сказать в пользу невиновности тамплиеров?
— Первое, что лежит на поверхности — пытки. Во Франции все признания были получены под пытками. В Англии не было получено ни одного признательного показания до тех пор, пока не были применены пытки. Так же — в Германии и Италии. Ни арагонские, ни португальские тамплиеры не дали ни одного признательного показания. Закономерность очень четкая: есть пытки — есть признания, нет пыток — нет признаний. Как сказал один тамплиер, который прошел через инквизиторский ад: «Спрашивает пытка, а боль отвечает». Ну ведь невозможно же отмахнуться от этой закономерности. Кроме того, есть целый ряд случаев, когда тамплиеры ни в чем не признались даже под пытками.
— А вот Ги Фо пишет: «Признания существуют, я оставляю в своей книге только те, которые были сделаны добровольно, без угроз и не под пытками».
— Ну это просто смешно. Предположим, некоторых арестованных тамплиеров не пытали, но им достаточно было показать, как пытают других. Можно было и не показывать, и так все знали, что пытки применяются. Многие могли сломаться от одной только мысли, что их начнут рвать на части и жечь каленым железом. Определенно, некоторые тамплиеры были уверены, что всё равно не выдержат пыток и не зачем доводить инквизиторов до греха, лучше сразу сказать всё, что от них хотят услышать. Можно быть уверенным, что Жака де Моле, к примеру, не пытали, но откуда у господина Фо такая уверенность, что он сделал признание «добровольно и без угроз»? Он что, сам был инквизитором и может поручиться, что ни кому не угрожал?
— Но позднее, во время работы епископских комиссий и папской комиссии, тамплиерам постоянно повторяли: «Говорите смело, вам ни что не угрожает».
— А это был уже крайний цинизм. Кучу народа запытали до смерти, потом кучу народа сожгли на кострах, а оставшимся ласково сказали: «Вам ничто не угрожает». Кто бы поверил в такие «гарантии безопасности», когда всех уже закошмарили до смерти? А может быть господин Фо не знал, что в средние века отказавшийся от первоначальных показаний считался вторично впавшим в ересь и подлежал сожжению на костре? Хорошая система, не правда ли? Сначала пытками добиваются признания, потом уже без пыток предлагают это признание подтвердить: «Говорите смело, вас ни кто не будет пытать». И ведь это правда, пытать больше не будут, потому что не зачем, если откажешься от первоначальных показаний — сразу же пойдешь на костер. Единственным способом остаться в живых было подтверждение признаний, данных под пытками.
— Всё так. И тем не менее. Даже если все признания сделаны либо под пытками, либо под угрозой пытки, либо под угрозой костра, это ещё не доказывает, что все признания были ложью. Под пытками тоже порою говорят правду. И если без пыток признаний не делали, это еще не доказательство невиновности, может быть просто не было смысла признаваться в страшной правде.
— Да, разумеется. Мне самому не нравятся современные защитники Ордена, которые из факта применения пыток делают вывод о невиновности тамплиеров. Под пытками человек может себя оговорить, но так же может и открыть правду. Я утверждаю лишь то, что применение пыток существенно снижает ценность признаний, позволяет усомниться в их правдивости. Это не прямое, а лишь косвенное подтверждение невиновности, которое может иметь значение лишь в сочетании с другими доказательствами.
А есть доказательства и покруче. Любят вспоминать, что из 138 первоначально допрошенных тамплиеров, 134 признались в отречении от Христа. Но иногда забывают добавить, что позднее почти половина из них отказались от первоначальных признаний, заплатив за это жизнью.
11 мая 1310 года 54 тамплиера были вывезены на телегах в поле в окрестностях Парижа неподалеку от монастыря Сент — Антуан и сожжены на кострах. Все они в итоге не признали ни одно из обвинений, которые были предъявлены Ордену, и упорно отказывались от первоначальных признаний, утверждая, что их приговорили к смерти беспричинно и несправедливо. Через несколько дней еще четверо тамплиеров нашли смерть на костре по тому же обвинению — вторичное впадение в ересь, то есть отказ от первоначальных признаний. Вскоре еще 9 тамплиеров были сожжены в Санлисе. Эти 67 тамплиеров умерли, как настоящие мученики, приняв смерть за Христа, за честь Ордена. Они жизнью заплатили за правду, за ту самую правду, в которую и доныне не хотят верить обвинители Ордена.
Ты только вдумайся перед каким выбором встали весной 1310 года те 134 тамплиера, которые осенью 1307 года под пытками признались в преступлениях Ордена. Подтвердишь свои признания — идешь на свободу, отказываешься от своих признаний — идешь на костер. Такой парадокс инквизиционного права. Те, кто подтвердили виновность Ордена, были вообще освобождены от наказания и тут же отпущены на свободу. Достаточно было всего лишь кивнуть головой: «Да, подтверждаю», и после двух с половиной лет мучений в жутком застенке — свежий воздух свободы, зеленые листочки на деревьях, и ни кому ни чего не должен, и даже пенсию будут платить. Да любой заключенный, даже невиновный, признает свою вину, если за это его освободят. Очень уж велик соблазн, и тамплиеров, которые подтвердили первоначальные признания, язык не поворачивается упрекнуть. А вот теперь давай попробуем представить, какие мотивы были у тех 67-и тамплиеров, которые отказались от свободы и сознательно выбрали позорную и мучительную смерть на костре. Они кричали: «Орден чист, мы ни в чем не виновны, только пытками палачи заставили нас оклеветать Орден, но теперь мы готовы сгореть в огне ради чести Ордена».
Если эти 67 тамплиеров действительно отрекались от Христа при вступлении в Орден, так у них не было ни одной причины идти на костер. Какой смысл отдавать жизнь за то, во что не веришь? История знает случаи, когда еретики умирали за свою еретическую веру, например, катары. Но невозможно представить себе катара, который умер бы за христианство. Катары либо умирали за свои убеждения, либо отрекались от своих убеждений, спасая свою жизнь. А если бы катарам сказали: «Признайтесь, что вы — катары и ступайте себе с миром»? Уж верно ни один из них не захотел бы умирать, потому что смысла ни какого. И если 67 тамплиеров умерли за утверждение, что они — добрые христиане, так не извольте сомневаться — они таковыми и были. Это настоящие мученики Христовы.
Французский богослов Антуан Арно ещё в XVII веке писал: «Здравый смысл заставляет рассуждать, что 10 человек, которые умирают, имея возможность не умереть, признавшись в преступлениях, в которых их обвиняют, заслуживают больше доверия, чем сто человек, которые признались и взамен на это признание получили жизнь».
