Сергей Катканов - Рыцари былого и грядущего. Том 3
У Сереги были теперь другие глаза. Глаза больного ребенка, тихого и доброго создания, обескураженного и растерянного от столкновения с невероятной жестокостью этого мира. Неделю назад, когда Андрей встретил воина «Пересвета» в аэропорту, у него были глаза раненого хищника — за болью просвечивала затаенная ненависть и предсмертная отрешенность. Теперь это ушло, хотя боль осталась, но она стала чище, прозрачнее, благороднее.
— Как ты?
— Нормально. Какие чудные богослужения в вашем подземном храме. Словно в Киевской лавре, но там подземные храмы очень маленькие и после службы приходится сразу же подниматься на поверхность земли. А ваш храм для подземного — весьма просторный, величественный и благодать литургии легче сохранить в душе, не расплескав, на поверхность возвращаться не надо. Здесь у вас встретились, наконец, моя любовь к восточному православию и любовь к западному Ордену, здесь они сливаются в единую любовь, дарованную Господом, словно в вечности. Можно у вас подольше пожить?
— Да хоть год. А больше сам не захочешь. Я хотел с тобой о процессе тамплиеров поговорить.
— Извини, Андрюха, но не хочу пока.
— Ерунда. Начнешь и захочешь. Конечно, когда собственными глазами видишь, как гибнут люди, кажется странным говорить о погибших 700 лет назад. Вроде бы надо реальными делами заниматься, а не ворошить «дела давно минувших дней». А тебе не приходит в голову, что трагедия Чечни напрямую связана с трагедией Ордена Храма? Эмир Басаев делает джихад и не видит перед собой ни одного крестоносца. Федералы сами не знают, за что воюют. Говорят, наши с горькой издёвкой писали на броне танков: «В бой нас ведет «Менатеп».
— Да, я видел подобные надписи.
— Вот–вот. Русских воинов ведет в бой не Христос, а финансовый монстр. Между тем, чеченцы захватили исконные казачьи земли, то есть земли православные. А есть ли сегодня желающие защитить православие в казачьей станице Грозной? Так и вспомнишь слова из старой легенды: «Никого… никого… потому что Орден Храма разрушен».
— Мы этим и занимались в Чечне, но «Пересвет» мог послать туда только десять бойцов.
— А почему не десять тысяч бойцов? Может быть, потому что православные и до сих пор презрительно плюют на руины Ордена, не желая заимствовать христианский опыт Запада, а потом отдают православные храмы на разрушение новоявленным эмирам. Орден Храма опозорен и до сих пор не реабилитирован, и нет ни кого, кто встанет на защиту храмов с оружием в руках.
— Может быть, ты и прав, Андрюха. К тому же я своё отвоевал, пора возвращаться к академическим интересам.
— Да, я заметил, что ты хромаешь. Что–то серьезное?
— Серьезное, сустав поврежден. Ходить могу почти нормально, а бегать уже ни когда не придется. Ладно, говори, что хотел обсудить.
— Просмотрел всё, что говорили тамплиеры в свою защиту. Есть ряд весьма убедительных доводов. Первое. Орден Храма иногда сурово наказывал своих рыцарей, когда изгонял их с позором, то есть обиженных всегда хватало, и почему же на протяжении десятилетий ни один из них не заявил во всеуслышание о гадких обычаях Ордена? У рыцарей, опозоренных Орденом, были все резоны в ответ опозорить Орден, и если бы им было что сказать против Ордена, так уж молчать бы не стали. Второе. Если всех, кто вступал в Орден, принуждали отречься от Христа, так ведь нашлось бы немало добрых христиан, которые, возмутились этим мерзким требованием, пошли бы и «заявили, куда следует». Средневековье было очень религиозно, подавляющие большинство представителей всех слоев общества искренне верили в Христа и невозможно поверить, чтобы тогда тысячи людей безропотно отрекались от Христа, и ни один из них не отказался. Если же кто–то отказался, но побоялся доносить, так по ходу процесса бояться было уже не чего, и можно было рассказать правду, помочь королю уничтожить богомерзкий Орден. Но обвинение не выставило ни одного свидетеля, который заявил бы: «Я хотел вступить в Орден Храма, но мне предложили отречься от Христа, поэтому я отказался». Значит, все соглашались отречься? Но такого не могло быть в принципе.
Третье. Когда тамплиеры попадали в плен, сарацины только того от них и хотели, чтобы они отреклись от Христа. И если бы тамплиеры отрекались от Христа при вступлении в Орден, к тому же без всякой видимой причины, так почему же было не подтвердить это отречение в плену, когда от этого зависели их жизни? Но хорошо известно, что в плену подавляющее большинство тамплиеров сохраняли верность Христу и принимали смерть за Христа, отрекшихся были единицы. Получается абсурд: в плену тамплиеры страдали и умирали за Того, в Кого не верили?
Серега, слушая Сиверцева, кивал, а потом резюмировал:
— Это действительно очень серьёзные аргументы в пользу невиновности Ордена. По большому счету все они сводятся к одному: в ту эпоху массовая организация, в которой при приеме требовалось отречение от Христа, не просуществовала бы и пять лет. Уже в первые два–три года с абсолютной неизбежностью произошла бы утечка информации, а такая информация по тем временам равнялась смерти. На Орден ежегодно поступали бы сотни доносов и хотя бы некоторые из них ложны были достигнуть самых высших сфер, все ни как не удалось бы замять. А между тем, инквизиторы имели показания тамплиеров, вступавших в Орден за последние примерно тридцать лет. Получается, что за 30 лет многие тысячи европейцев оказались посвящены в страшную тайну, многие имели основательные причины поведать эту тайну миру, но ни кто этого так и не сделал? Тут уже не скажешь: в это трудно поверить. Приходится сказать: это невозможно в принципе.
— Нам возразят: тамплиеры умели хранить свои тайны.
— Абсурд. Если поверить в признания, которые были сделаны на процессе, то из них уже следует, что тамплиеры совершенно не умели хранить тайны. Для начала надо понять, что отречение от Христа — самая страшная тайна, которая только могла существовать в средневековом обществе. Раскрытие этой тайны неизбежно приводило на костер. И как же тамплиеры хранили эту тайну? А они всем подряд при вступлении в Орден предлагали отречься от Христа. Но это же тысячи людей по всей Европе, и людей еще совершенно не проверенных Орденом. Вступить в Орден, особенно в последние десятилетия, было не так уж сложно, ни каких особых испытаний не проводили, не было ни какой возможности заранее убедиться в том, что неофит благосклонно отнесется к чудовищному предложению. И что же получается: тысячам почти незнакомых людей тамплиеры сразу же легко доверяли смертельную для них тайну?
Представь себе, что в России действует организация, где работают тысячи человек. И вот, принимая на работу в ту организацию, всем без исключения предлагают подписать соглашение о сотрудничестве с ЦРУ. Как ты думаешь, долго ли продержится такая «шпионская сеть»? На год её точно не хватит. Ведь они же постоянно принимают людей на работу, кто–нибудь обязательно после этого предложения сходит в контрразведку. Даже если всем угрожать смертью в случае отказа, так ведь кто–нибудь и не испугается, да ведь всех–то и не будешь убивать, кто откажется, а откажется обязательно больше половины, слишком предложение скандальное. Представим себе невероятное — не откажется ни кто. Значит, в России будет действовать организация, где всем вплоть до самого мелкого клерка известно, что они работают на ЦРУ? Кого–нибудь без премии оставишь, зарплату не повысишь, с повышением обойдешь — и побегут в контрразведку явку с повинной строчить, а нет так кто–нибудь случайно проболтается. Смешно даже доказывать, что такой организации в принципе не может существовать.
А между тем измена Христу по тем временам была тайной куда более страшной, чем в наше время измена Родине. И искренних христиан тогда было куда больше, чем в наше время искренних патриотов. И сбегать в инквизицию тогда было ни сколько не сложнее, чем сейчас — в контрразведку. Иерархи Ордена ни когда не стали бы доверять тысячами новичков тайну, которая могла всех погубить. А если бы они попытались это делать, утечка информации произошла бы очень быстро со всей неизбежностью.
В наше время в России существуют организации, которые работают на иностранные спецслужбы, но там эта тайна известна лишь нескольким сотрудникам. Чтобы завербовать еще одного человека, его дело проверяют, как правило, имеется на него компромат, предложение делают с глазу на глаз и чаще всего бывают готовы организовать ему инфаркт в случае отказа. И то случаются утечки.
В средние века так же существовали еретические организации, но это были либо маленькие группы, про которые ни кто не чего не знал, либо крупные организации, в которых тайна ереси была открыта лишь очень узкому кругу избранных. Новых сторонников ереси могли вербовать штучно из широкого круга непосвященных членов своей организации. К кандидату на посвящение можно было долго присматриваться, изучив все его привычки и наклонности, это уже не были случайные люди, а в случае отказа вступить в узкий круг, кандидата всегда можно было убить — один человек погибнет — ни кто и внимания не обратит.
