Владимир Андриенко - Убийца фараона
— Жизнь! Кровь! Сила! Фараон! Фараон! Фараон!
Он уселся на трон и позволил придворным подняться с колен.
— В честь Атона! В честь великого животворящего Солнца мы собрались в и возносим ему вечную хвалу! — прогремел глосс верховного жреца Мерира и все запели благодарственней гимн богу Солнца.
Затем, когда все смолкло, Эхнатон поднял символы царской власти и торжественно произнес:
— Хоремхеб!
Военачальник ждал этого зова и вышел на зов фараон и простерся ниц пред троном.
— Встань, Хоремхеб! Ты сумел за короткое время отразить нашествие ливийцев, что вторглись в наши границы и привести к покорности девять вождей племен девяти луков! За этот подвиг я дарую тебе право впредь и до конца твоих дней именоваться титулом «Величайший из великих, могущественный из могущественнейших, великий владыка народа, царский глашатай во главе армии Юга и Севера, избранник фараона, военачальник над военачальниками Владыки Обеих Стран»!
Все ахнули. Такого титула не носил никогда ни один из офицеров фараона. Полномочия он получал воистину царские и это давало ему право самому набирать войска, налагать контрибуции на все города подчиненные Египту, отдавать приказы командирам гарнизонов всех крепостей, вести переговоры от имени фараона самостоятельно!
Хоремхеб такого никак не ожидал и снова рухнул ниц пред троном.
— Тебе на суд отдаю нерадивого нашего слугу, военачальника Маи. Ты волен миловать или казнить его! — добавил фараон. — Этот непотребный жирный хряк уверял меня в том, что северная граница крепка, и что я увидел? Ливийцы прошли по городам моего царства как по своим собственным, и никто не оказал им сопротивления! Суди его, Хоремхеб.
Новый главнокомандующий армиями Египта поднялся и снова поблагодарил владыку за милости. Фараон разрешил ему занять место среди придворных.
— Где Эйе? — фараон окинул взглядом зал.
Вперед выступил чати фараона и пал ниц пред владыкой.
— Ты говорил мне правду, мой верный Эйе! — громко произнес Эхнатон. — А я не склонил своего слуха к твоим словам. И это моя вина! Поднимись!
— Кто может винить фараона? — произнес Эйе вставая на ноги.
— Солнце может винить каждого! Мерира!
— Я здесь о великий, — ответил фараону Мерира.
— Ты верный слуга, но твоя вражда с Эйе мне не нравиться. Вы оба вершите дела по моей воле, так почему же вы не миритесь между собой? Что вам мешает и что стоит между вами? Разве мало я дал каждому из вас?
— Владыка чрезмерно щедр к своим слугам, — в один голос произнесли и Эйе и Мерира.
— Тогда тем более все это странно. Эйе всегда выполнял волю фараона! И Мерира также. Где чиновник Нехези? Ты доставил его в столицу?
Фараон грозно посмотрел на великого жреца Атона.
Тот втянул голову в плечи и ответил:
— К сожалению нет, о владыка. На моих людей напали и всех их перебили. Нехези сбежал.
— Что? — не поверил фараон. — Как это сбежал? Разве его кто-нибудь посмел объявить врагом фараона?
— Нет о великий, — ответил Эйе, — но наш почтенный Меира послал своих слуг и так напугал бедного Нехези, что тот, наверное, решил, что на него обрушился твой гнев.
— И ты посмел это сделать? — фараон приблизился к Мерира.
— Не, о великий. Я ничего такого не приказывал. Но мой слуга Эюб нарушил мою волю и сделал то, чего делать не имел права. Они с Нехези давно не любили друг друга.
— Где Эюб? — прохрипел фараон.
— Убит. Но кто это сделал пока выяснить не удалось.
— Я, фараон Верхнего и Нижнего Египта, Эхнатон, хотел снять с него все несправедливые обвинения, которые ты повесил на него, Мерира. Кстати, а где тот толстый жрец, что обвинил Нехези? Как там его зовут?
— Небра, о великий, но только он совсем не жрец.
— Он здесь?
— Нет, о великий, он пребывает в Фивах.
— Жаль! Я бы выдал его с головой Нехези. Пусть лично сдерет шкуру с этого предателя. Оклеветать такого верного слугу, что построил столько храмов и столько сделал для возвеличения культа Атона. А ты поверил? Ты мой верховный жрец Меира?
— Я был обманут подлым клеветником, о великий!
Если бы Нехези мог сейчас слышать эти слова! Как многое могло бы в этом случае измениться!
— Принесли мне роспись для строительства нового храма Атону в Саисе? Я хотел бы поручить это Нехези. Пусть его найдут! Ты меня понял?
— Да, о великий! Мои люди станут искать господина Нехези.
Вперед выступил главный царский архитектор Бек. Он чинно развернул папирус что держал в руках и прочитал:
— Для удовлетворения нужд работников строителей храма в славном городе Саис повелел Его святейшество, фараон Верхнего и Нижнего Египта, живущий в правде, Эхнатон выделить:
Довольствие мясом — десть туш каждые 10 дней на каждые 25 человек,
Медовых пирожков — каждому работнику по 10 штук каждый день,
Пива — каждому работнику по кувшину каждый день,
Масла — каждым 10 работникам по большому кувшину каждые три дня,
Овощей разных в достатке подвозить каждые три дня…
— Хватит! Об этом ты позаботился! Вижу! — прервал его фараон. — Сколько ты выделил работников для строительства?
Бек предал слуге первый папирус и развернул второй:
— Для строительства нового храма Атону в славном городе Саис выделено повелением владыки фараона Верхнего и Нижнего Египта, живущего в правде, Эхнатона, людей общими числом 8368 человек. Из них 5 начальников, 6 скульпторов, 102 камнесечца, 3 художника и остальных по счету черных рабочих.
— Хватит ли для строительства? — спросил фараон.
— Даже с избытком, о великий.
— Строительство должно начаться в ближайшее время и люди и обозы должны выдвинуться к месту не позднее, чем завтра.
— Будет исполнено, о великий!
— Для меня заботы о строителях всегда стоят на первом месте. И у них всегда все должно быть! Послание для номарха Саиса с моими приказами заготовлено?
Вперед выступил главный писец фараона Абдхиба:
— Да, о великий! Отряд специальных гонцов уже выдвинулся из Ахетатона с твоим письмом к номарху Саиса!
— Это хорошо! Я доволен вами!
Затем фараон наградил еще 12 человек и перевал на это торжественную встречу. Он велел все отправлять в храм Атона, и возносить славу великому Солнцу…
Эхнатон вошел в покои царицы в сопровождении 10 придворных. Это было сигналом, того что дни царицы Нефертити в качестве первой госпожи Верхнего и Нижнего Египта сочтены. Ранее фараон входил к ней один и слуг всегда оставлял у дверей её покоев.
Царица Нефертити был возмущена желанием мужа взять себе в качестве новой наложницы свою собственную дочь. С этого и начались ссоры и скандалы в царском семействе.
При появлении фараона царица подняла со своего кресла и жестом приказала служанкам удалиться.
— Государь лишил меня права присутствовать на празднике Солнца, но почтил своим посещением? — с вызовом спросила она.
— Да, Нефертити, но я пришёл не ссориться с тобой, — фараон попытался примириться с царицей. — Почему ты не хочешь меня понять и следовать моим приказам? Разве это достойный путь жены фараона, которая должна подавать другим подданным империи пример послушания и повиновения.
— Государь снова начал тот же разговор. Я уже высказала свое мнение и против того чтобы наша дочь которой едва исполнилось 13 лет стала твоей наложницей! Я мечтала об иной судьбе для неё и о хорошем женихе, что обеспечит её счастье.
— Не наложницей, но женой фараона Египта! Нефертити, что может быть почетнее для девочки, чем положение жены царя!
— Я не желаю делить ложе повелителя с моей собственной дочерью.
— Нефертити! Ты желаешь вывести меня из себя!
— Нет, государь! Я только хочу тебе сказать, что твой поступок некрасив! Твой царственный отец Аменхотеп III до конца дней любил твою мать царицу Ти. Почему ты не такой? Они любили друг друга и подавали благостный пример для всего Египта. Подданные смотрели тогда на своего царя и царицу и радовались! А что делаешь ты?
— Но я не нарушаю обычаев моей страны, Нефертити. Фараоны часто брали в жены своих сестер. Такое ведется с древних времен!
— Но ты сам отменил почитание древних несправедливых обычаев, государь! Ты забыл, что это было при господстве культа Амона-Ра и других богов. Но ты запретил их культы, а Атон поощряет ли такие отношения? Ты говорил, государь, о том, что старые традиции следует позабыть и более не вспоминать! Но теперь ты сам возрождаешь их! Это ли благородный пример для подданных?
— Нефертити! Ты забыла вечное и нерушимое правило Египта! Во главе государства всегда фараон и он один источник права! Единовластие и фараона — источник славы и благосостояния страны! И если я решил что для нашей дочери такое будущее лучше — то так оно и есть!
— Это твое последнее слово, повелитель? — на лице красавицы было презрение к мужу.
