Евгений Санин - Иду на Вы
Огромные богатыри-телохранители, не рискуя даже приостановить его, только склонили перед ним могучие шеи.
– Белдуз! Хан Белдуз пришел! – послышались одновременно приветливые, испуганные и мстительные голоса.
Вошедший, сняв наличник, почтительно поприветствовал сначала главного хана, затем – всех остальных. После этого он занял одно из самых почетных мест и с нескрываемым вызовом огляделся вокруг.
Посреди шатра, в сложенном из степных камней очаге, тлел священный огонь. Ороссоба, старый, высохший, как осенняя степь, сидя на самом высоком войлоке, уже долго не отрываясь, смотрел на него и даже не слышал, как участники пира хвастаются друг перед другом захваченной этой зимой в русских землях добычей.
Все временно, все тленно в этом мире! – говорил его застывший, отсутствующий взгляд.
Превратятся в прах и шелк, и ковры, состарятся молодые рабы и рабыни, потеряют свой аромат самые изысканные благовония, а приятно отягощающее ладонь золото и звонкое серебро перетечет неверными ручейками в реки иных времен и моря чужих судеб…
Ничто, казалось, уже не волновало в этом мире человека, по мановению одного пальца которого могла ожить и прийти в движение вся бескрайняя Степь.
Но разговор о появлении на пиру хана Белдуза сразу дошел до слуха главного хана.
Он поднял глаза, следуя оживающим взглядом за синей струйкой дыма, которая уходила в отверстие посреди крыши, и уже властными и зоркими опустил их на вошедшего хана.
– Почему сразу не приехал на мой зов?
– Не с-смог, хан. Прости, были дела поваж-жней пира! Но на второй, как видишь, откликнулся сразу и даже загнал двух коней! Что случилось?
Ороссоба хотел погневаться, что Белдуз осмелился опоздать на его пир, тем более, что такое уже было и не раз. Но решив, что, видать, у того и правда были на то серьезные 49 причины, мысленно махнул рукой на его ослушание.
– Да вот! Приехал сначала этот, – кивнул он на сидевшего среди половцев князя-изгоя. – Говорит – руссы на Степь хотят идти!
– Рус-сы? На нас-с? – даже забыв от удивления про обычай, запрещающий младшим переспрашивать старших, не поверил Белдуз.
– Да никогда они не пойдут на Степь! – раздались уверенные голоса.
– Чтобы они вышли из-за своих валов?
– Оставили города?
– Да речные переправы?
– Тихо! – властно поднял руку главный хан и, показывая на купца, уже мягче продолжил: – А потом прискакал этот. И говорит, что Русь действительно готовится выступить в поход этой весной. Но вовсе не на Степь, а на богатый град Корсунь!
– Дозволь спросить, хан!
– Спрашивай!
– И что же вы решили делать?
– А мы еще не решили. Мы только решаем, что лучше сделать, – сцепил кончики пальцев, унизанные перстнями с драгоценными каменьями, Ороссоба. – Предложить ли руссам богатый откуп или, пока еще есть время, уйти в самую глубь Степи, куда не дотянутся даже копыта их быстрых коней.
– Трус-сы! – злобно прошипел хан своему соседу. – С-сначала раз-зузнать все, как сследует, надо, а уж потом решать?
– И что же ты предлагаешь? – усмехнулся тот, грызя баранью лопатку.
– Еще не знаю! – снова шепотом огрызнулся Белдуз и громко сказал: – Дозволь, хан, мне ссамому с-спросить этих руссов!
– Да они и так уже вроде бы все сказали, но если хочешь – спрашивай! Но помни, это – мои гости!
Белдуз согласно кивнул и обратился к князю-изгою:
– Скажи, к-нязь! Ты с-своими ушами с-слыхал то, что твои ус-ста принесли нам?
– Да, хан! Конечно! – клятвенно стукнул себя в грудь князь.
– И от кого ж-же?
– От самого великого князя и Мономаха!
– К-де? – продолжал допытываться Белдуз.
– На их съезде!
– Это ч-что ж-же, тебя, из-згоя, приглас-сили на с-съезд князей?
– Н-нет, – уже менее уверенно ответил князь. – Но я сидел у самого входа в шатер, где он проходил, и слыхал все!
– Ай-ай, какая оплошнос-сть Мономах-ха! – покачал головой Белдуз. – И про Корсунь тоже слых-хал?
– Чего не слыхал, того не слыхал, врать не буду.
– А говоришь, что слыхал вс-се! Люблю предателей, но ненавиж-жу их! – снова шепнул соседу Белдуз и, продолжая свой расспрос, обратился теперь к купцу: – А ты откуда про Корсунь знаеш-шь? Тоже великий князь рас-сказал?
– Нет, у меня есть знакомый ростовщик, – охотно принялся объяснять купец, – через которого Святополк дает под проценты займы киевским людям. Так вот, у этого ростовщика есть другой ростовщик, который ему очень много должен, и мой ростовщик, очень обеспокоенный, как бы его ростовщик не разорил его, после съезда князей выказал мне свои опасения…
– Вс-се яс-сно! Мож-жеш-шь не продолж-жать! – остановил его жестом Белдуз и с полупоклоном повернул голову в сторону старого хана:
– Позволь попросить тебя кое о чем хан?
– Проси!
Белдуз поднялся со своего места и, пройдя к главному хану, прошептал:
– Вели этим… с-своим гос-стям удалиться! Что им делать тут, когда решается с-судьба всей С-степи?
Ороссоба несколько мгновений подумал и, решив, что просьба Белдуза справедлива, объявил об окончании пира и приказал слугам проводить князя и купца в приготовленные для них шатры.
– Да проследи, чтобы наши дорогие гости ни в чем не имели нужды! – прикрикнул он им вдогонку.
– И жен своих попроси уйти, – продолжил Белдуз и, перехватив недовольный взгляд старика, пояснил: – Уж очень они любят то, что привозит им этот купец!
Главный хан нахмурился, но выполнил и эту просьбу Белдуза, и, когда в шатре остались одни только ханы, тот спросил:
– Что они про-сят за с-свое предательс-ство?
– Как всегда! – пожал плечами главный хан. – Князь – помочь ему выгнать из города своего брата, чтобы сесть там на стол. А купец, известное дело что, – золото!
– Ну, с к-нязем мне все ясно, – презрительно махнул рукой Белдуз. – А вот купец для чего пожаловал? Зачем нам надо знать про то, что Рус-сь пойдет на Корс-сунь?
Вошедший слуга молча подложил в огонь лепешки сухого верблюжьего навоза, смешанного для аромата с пригоршней высушенных прошлогодних трав. Ороссоба стал долго смотреть в очаг, на его синий дым и наконец задумчиво, словно бы нехотя возвращаясь в эту, по сути прожитую уже им жизнь, находясь как бы уже не тут и не совсем еще там, сказал:
– Выгод от его сообщения действительно много. Мы можем, например, известить византийского императора о планах руссов – Корсунь все же его город! А можем сами, пока они будут стоять под крепостными стенами Корсуня, напасть на оставшуюся без войска Русь!
– Коней откормить сначала надо! – послышались возражающие голоса ханов.
– Какой может быть набег, если они едва держатся на ногах?
– Вот если бы руссы отложили свой поход на месяц-другой…
– Или бы корсунцы смогли продержаться такое время…
– А?
Но главный хан снова смотрел на костер и внимал только своим мыслям. Иначе наверняка бы услышал эти последние слова и заметил, как вдруг вспыхнули глаза хорошо услышавшего их Белдуза…
Очнулся он только, когда тот вновь с почтением окликнул его:
– Ну, что ты еще хочешь? – устало спросил он.
– Прош-шу тебя, вели опять привести сюда русского кня-зя! – уже не столько прося, сколько требуя, сказал Белдуз.
– Зачем?
– Надо! Я хочу задать ему один вопрос.
Главный хан бровью показал телохранителю на полог шатра, и не прошло минуты, как тот привел изгоя, который, судя по его бледному лицу, приготовился к самому худшему… Тем более что к нему, поднявшись со своего места, подошел самый страшный из всех этих ханов – сам Белдуз.
Но тот вдруг не стал доставать нож, которым половцы режут скот, пытают пленных или добивают раненых, а, наоборот, с деланно ласковой улыбкой спросил:
– С-скажи, а гонцов к к-нязьям уже отправили?
– Да!..
– Эх-х! Ж-жаль… – огорчился Белдуз.
– Но не ко всем! – тут же добавил, заметивший это князь.
– Та-ак, – погасший было взгляд Белдуза вновь оживился.
– Троих послали прямо с Долобского озера. А к остальным пошлют, может, завтра…
– Та-ак-та-ак! – поощряя его взглядом, заторопил Белдуз.
– А к тем, кто совсем рядом, и вовсе третьего дня!
– Хорош-шо! Молодец-ц! – обрадовался хан, узнав все, что желал. – С-ступай обратно!
– Как! И это все? – удивился князь.
– А ты что еще хотел? В твоем шатре все то же, что здесь! Ведь приказано, чтобы ты ни в чем не нуждался! Или, мож-жет, ты хочешь вот это?
Белдуз взял со стола кусок сырого мяса, что половцы ели наряду с вареным, готовить которое научились у русских совсем недавно, и поднес его прямо к лицу изгоя.
Тот отшатнулся и выскочил из шатра.
– Ай да Белдуз! – захохотали ханы.
– Вот насмешил!
– И выпроводил надоедливого гостя, и не обидел его при этом!
