Скала альбатросов - Альберони Роза Джанетта

— Не волнуйся. Прогуляюсь и вернусь, заеду за тобой. Будь готова.

Арианна пришпорила лошадь. Марта проводила ее взглядом, ей почему-то не хотелось возвращаться домой. Между тем малыш уснул, не выпуская пальчик изо рта. Они находились в тени, можно не спешить назад. Марта опять посмотрела в ту сторону, куда уехала Арианна. Сейчас она ясно видела ее. Сначала Арианна двигалась по сосновой роще до середины острова, а потом вдоль поля. Тут она поехала шагом, чтобы поднимать меньше пыли. Дождя не было уже два месяца, и на полях в глубине острова после уборки урожая все было выжжено зноем.

Пожалуй, лучше подождать ее здесь, подумала Марта. И вдруг она услышала конский топот и громкие мужские голоса. Из сосновой рощи, которую только что миновала Арианна, появились пятеро всадников, и это были не местные жители. Они галопом скакали в сторону Марты.

Она растерялась. Что делают эти люди, тут, на острове, и почему мчатся к ней? Марта инстинктивно накрыла подолом платья ребенка, чтобы он походил на мешок, лежащий на коленях. Лошади приближались, и она взяла в руки поводья и хлыст. Подъехав к двуколке, всадники загородили дорогу, и один из них спросил:

— Не скажете ли, добрая женщина, где Арианна?

— На острове нет человека с таким именем, — ответила Марта. — А вы кто такие?

Лица незнакомцев были скрыты прядями волос, их невозможно было рассмотреть.

— Поехали! — приказал голос с сильным немецким акцентом.

«Граффенберг!» — ужаснулась Марта. Это она! Теперь никаких сомнений нет. Она в мужском платье. Только она одна могла назвать молодую маркизу Россоманни просто по имени, так, как обращаются к слугам. А это означало, что она не признавала Арианну женой своего бывшею мужа. Между тем пятеро всадников удалились галопом в том же направлении, куда уехала Арианна.

Марта задрожала, словно в лихорадке, взглянула на мальчика, лежавшего на коленях, на всадников, удалявшихся в туче пыли. Инстинкт подсказывал, что Арианне угрожает опасность, но разум требовал отвезти ребенка домой. Она прижала мальчика к себе и хлестнула лошадь. От тряски Дарио проснулся и заплакал, но Марта не обращала на это внимания. Нужно как можно быстрее добраться до дома, позвать на помощь, поехать за Арианной. Быстрее, как можно быстрее!

Фаустина и Дженнаро стояли в дверях.

— Возьми мальчика! — крикнула Марта. — Отнеси в дом и запрись! Никого не впускай! А ты, Дженнаро, поедешь со мной. Быстрее!

Слуга догадался: случилось что-то страшное. Он быстро передал малыша жене и уже на ходу вскочил в двуколку. Марта хлестала лошадь изо всех сил, какие только у нее были.

— Куда? — спросил Дженнаро, выхватывая у нее поводья.

— К Скале альбатросов! — крикнула Марта.

Двуколка, грохоча, подпрыгивала на неровной дороге.

— Держитесь крепче! — крикнул Дженнаро. — Дайте мне хлыст! Держитесь!

Марта в отчаянии уцепилась за сиденье, глядя вперед. Вот они уже в сосновой роще. Еще немного, и они примчатся к ней, Арианне, думала она. Пусть она, дорогая, покружит подольше, поводит их за собой… Наконец они выехали на дорогу, ведущую к Скале альбатросов. И Марта увидела всадников. Они окружили Арианну и бешено хлестали ее лошадь. Та громко ржала, крутилась на месте, вставала на дыбы. Арианна, вцепившись в седло, громко кричала. Но всадники подступали все ближе, все больше оттесняя ее к обрыву. Лошадь упиралась, волчком кружилась на месте, то и дело вскидывая передние ноги, становясь на дыбы. Арианна закричала еще громче. Тут всадники разомкнули круг, и лошадь Арианны, вырвавшись из него, как безумная понеслась к отвесной скале и взлетела на ее вершину.

Дженнаро соскочил с двуколки и бросился к обрыву. Марта словно окаменела. Она видела, что всадники направляются теперь в ее сторону и остановились неподалеку. Их лошади зло били землю копытами. Дженнаро добежал до обрыва и уцепившись за сосну, растущую на самом краю, глянул вниз. Схватился за голову и помчался обратно.

Марта услышала, как один из всадников произнес:

— Свое получила!

Она быстро обернулась в ту сторону. Это была Граффенберг. Немка взглянула на Марту и разразилась злорадным смехом. Повернула лошадь и не спеша удалилась, помахивая хлыстом. Остальные всадники последовали за ней.

Дженнаро вскочил в двуколку. Потрясенный, он схватил поводья и хлыст. На нем лица не было.

— Поехали, позовем на помощь. Нужно скорее кого-то позвать, рыбаков, лодки… — повторял он и хлестал лошадь.

Теперь Марта уже не держалась за сиденье. Ее трясло и бросало во все стороны, ее могло даже выбросить из коляски и переломать ей все кости, но это уже не имело никакого значения. Арианна погибла. Арианна погибла, значит, и для нее все кончено. Арианна знала, предчувствовала, что скоро погибнет, знала об этом еще ночью, думала Марта. А она не услышала ее кринов о помощи!

Она же знала, Арианна знала! Она перешла реку, ее дочь!

А Дженнаро все повторял:

— Она мертва, мертва, лежит на камне. Марта, на камне!

Да, она все знала. Давно знала, Арианна распростерта на камне, лежит, раскинув руки, с лицом, обращенным к небу. Они примчались к дому Дженнаро остановил лошадь, и Марта, шатаясь, спустилась на землю.

— Что нам делать, синьора? — едва сумел выговорить Дженнаро, оставаясь в двуколке.

Фаустина вышла на порог с ребенком на руках. Мальчик плакал. Марта взяла его и, не говоря ни слова, унесла в дом. Фаустина бросилась к мужу, и они понеслись к морю. Марта, прижимая ребенка к груди, вышла на террасу, села, прильнула к мальчику щекой и принялась баюкать его: «Умерла твоя мама, умерла, сыночек мой…» Вскоре, а может быть, и много времени спустя — Марта не помнила этого — она услышала голос Марио:

— Арианна, где ты? Где ты, любовь моя? Я вернулся, где ты?

— Где Арианна? — спросил вошедший на террасу падре Арнальдо.

Марта посмотрела на священника невидящими глазами. Он встревожился, подошел вплотную, взял мальчика на руки:

— Что случилось, Марта? Что произошло? Где Арианна, где она?

— Ее убили, — прошептала она, как бы отвечая себе самой.

Падре Арнальдо глянул в ее безумные глаза и медленно опустился на стул.

— Марта, где Арианна? — крикнул снизу Марио. — В доме нет ее. Куда она делась?

Марта, словно сомнамбула, направилась к маркизу. Он бросился к ней навстречу, подхватил, видя, что она едва держится на ногах, и снова закричал:

— Где Арианна?

— Ее убили, Марио! Ее убили, убили, убили!

— Что ты такое говоришь? Кто? Где? — вскричал Марио, тряся ее за плечи. — Где она? Скажи, где?

— На камне, под Скалой альбатросов…

— Да что ты такое говоришь! Ты, наверное, бредишь! Быть не может…

— Она мертва, мертва, мертва…

— Кто это сделал?

— Граффенберг.

— Не-е-е-ет! Не-е-е-ет! — в отчаянии вскричал Марио и бросился в сосновую рощу, не видя дороги, не понимая, куда бежит.

Малыш надрывался от плача. Падре Арнальдо ласково гладил его по головке, устремив взгляд на Гаргано. Слезы медленно текли по щекам старика.

ЭПИЛОГ

Виргилия закончила свое повествование.

Постепенно, слушая ее рассказ в течение многих дней, я как бы сама стала участницей тех далеких событий. Я настолько слилась с Арианной, что уже не сомневалась, будто все это происходило именно со мной. Вот я на судне возвращаюсь на Тремити. И я же переживаю горе, глубоким отчаянием наполняется мое сердце, когда узнаю, что мать Арианны умерла. Ох, какое волнение наполняет мое сердце, когда бегу на кладбище! И страдаю от невозможности поговорить с матерью. Я плачу, и лицо мое заливают слезы. А потом свадьба, безмерная любовь. Нежное, трепетное чувство, какое я, конечно, не испытывала уже давно, заполняет меня, как и Арианну.

А ужасы войны, страх перед беснующейся толпой и кровь, кровь, кровь… Я была обессилена, слушая, вернее, участвуя во всех событиях, происшедших со мной, то есть с Арианной. А сегодня я переживала страх из-за отъезда Марио и ясно видела пророческий сон про реку, которую нужно перейти. Мне тоже, я твердо знала, нужно было перейти реку, уверена в этом, но о какой реке шла речь?