В тени престола. Компиляция 1-12 книга (СИ) - Бушмин Виктор
Голову государя украшал легкий, но достаточно крепкий конический шлем с золотой походной короной. Вообще-то, Гильом Рыжий любил красиво и богато одеваться, расходуя очень большие суммы из казны. Другой страстью короля, что не удивительно, были воинские доспехи. Прежде всего, король ценил в них удобство, практичность и красоту, не раз говоря:
– Красивый меч и рубит лучше…
Гильом подошел к палатке, где его уже ожидали сеньоры, чтобы доложить об окончании высадки. Они поклонились королю и приветствовали его. Гильом махнул рукой, приглашая их всех к большому покрывалу, расстеленному на траве и заставленному вином, мясом и прочей снедью.
– Присаживайтесь, сеньоры! Откушаем на земле наших предков как делали ранее наши деды-норманны!
Король сел, слуги положили рядом с ним его щит, перевернув его обратной стороной. Гильом засмеялся, говоря рыцарям:
– Вот, сеньоры! И стол готов. Так раньше кушали мой отец и ваши отцы, переворачивая щиты и укладывая на них куски мяса! – Он кинжалом поддел большой и дымящийся кусок оленины, бросив его на щит.
Сеньоры знатные нормандцы весело усаживались на землю, переворачивая свои щиты. Они смеялись, настроение было отличное, чему помогало яркое весеннее солнышко, еще не сильно припекавшее их в бронях и кольчугах, но уже теплое и прогревшее землю, остывшую за зиму. Гильом кушал, слушая доклады графов и командиров отрядов, задавал уточняющие вопросы, сыпал острыми шуточками, подтрунивая некоторых из своих вассалов.
– А больше всего, сеньоры, меня насмешил во время плавания мессир наместник Корнуолла! – Гильом кивнул в сторону молодого рыцаря, сидевшего с бледным, после морской болезни, лицом.
Рыцари громко рассмеялись. Гильом продолжил, кивая на Рауля де Вовиля. Да. После удивительной и загадочной смерти во время похода против Шотландии эрла Седрика, король принял земли Корнуолла под «свою руку» и назначил графом-наместником молодого рыцаря Рауля де Вовиль. Видимо, Гильому понравилось, как быстро и резко его рыцарь разобрался с «проблемой» в лице Седрика. Сейчас же, графу-наместнику было не до смеха. Морская болезнь так измучила его за немногие часы плавания, что он не то чтобы есть – дышать не хотел. Но, Рауль улыбался, грустно кивая своим товарищам:
– Еще бы, сеньоры! Мой слуга напоил меня, сдуру, английским элем, который бродил в животе, словно вулкан!
Рыцари засмеялись. Король перевел тему разговора:
– Мессиры! Вот, мы и в Нормандии! Это наша Родина. Понимаю, как тяжело и трудно будет вам топтать ее копытами ваших коней, нестись по ее полям с мечами наголо и копьями наперевес! Но…
Он специально выждал паузу, наблюдая за реакцией его рыцарей. По их несколько кислым физиономиям король догадался, что он, в принципе, прав! Знать не сильно желает обнажать свои мечи против нормандских сеньоров, поддерживающих герцога Робера. Гильом кивнул головой, подумав:
«Все верно. Зря, я не послушал Фламбара! Надо было больше наемников брать, чем моих «благородных»!»
В это время, мысли короля прервал Гуго де Биго, граф Норфолк и великий коннетабль Англии:
– Сир! Вы изволите напрасно сомневаться в нашей верности и храбрости! Просто, сир, и на нашей и на стороне герцога Робера сражаются родичи. Мало кому будет приятно подумать, что в сражении он может ранить или, не дай Бог, убить родственника! Сами понимаете, сир…
Гильом посмотрел на Гуго, подумав:
«Хитрый лис! Как был двуличным, так и остался! Интересно, а сейчас, какую выгоду он преследует? Обижается, что я ему вообще ничего не дал после коронации? Это мое право. Я вообще-то, подумываю сейчас о том, чтобы попробовать возвратить часть имений нормандским сеньорам, уехавшим на материк. Пусть вернутся, принесут оммаж, станут мне верными вассалами. Заодно, и у Робера «землю из-под ног» выбью!»
Вслух же король сказал:
– Верно. Но и у моего отца, во время высадки в Англию сражались рыцари, имевшие родичей в армии Гарольда Английского. И ничего – бились, как львы! С врагами церемониться не стоит! Наша армия более чем приличная! Рыцарей, не считая прислуги, сколько? – Гильом кивнул в сторону графа Жана Шрусбери.
Граф Жан Шрусбери, он же – мессир Жан де Беллем, коротко ответил:
– Пятьсот рыцарей, сир.
Гильом кивнул в ответ:
– Вот. Пятьсот рыцарей. Это маловато, но неплохо для начала! Я уверен, что скоро на нашу сторону будут переходить местные сеньоры. А сколько у нас наемников, граф Шрусбери?
Жан поднял глаза к небу, неслышно пошевелил губами, видимо считал, и ответил:
– Три тысячи, сир! Из них – восемьсот конников, остальные копейщики и арбалетчики, сир! Арбалетчиков у нас…
– Спасибо, мой верный Жан де Беллем! Достаточно!
Король обратился к сеньорам:
– Слышали? И вы сомневаетесь в наших силах?
Сеньоры мялись, боясь ответить королю. Гильом сурово посмотрел на них:
– Ладно! Поживем – увидим! Сутки на отдых и завтра же выступаем на Кан! А пока, сеньоры, давайте покушаем…
Рыцари стали есть, изрядно заливая жареное мясо вином. Гильом поглядывал украдкой на них, пытаясь угадать их мысли…
«Так. Жан де Беллем, графы-наместники Корнуолла, Кента и Глостера пойдут за мной, хоть в огонь. Это маловато. Остальные, как бараны, прислушиваются к Гуго де Биго. Почему, вдруг он начал так «вилять хвостом»? Неужели готовит какую-нибудь пакость? Заговор? Вряд ли… Ладно, завтра посмотрим».
Кушать совсем не хотелось – последствия морской болезни. Гильом встал и произнес:
– Продолжайте без меня, сеньоры! Что-то голова разболелась, пойду, прилягу и сосну несколько часиков.
Гильом встал и пошел к себе в палатку. Рыцари вскочили, но король повернулся и повторил:
– Кушайте, пейте, веселитесь! Не стесняйтесь и не обращайте на меня, прошу вас сеньоры! Я просто немного притомился…
Гильом зашел в палатку и лег, не раздеваясь на шкуры, устилавшие импровизированную походную постель.
«Да. Завтра все поставит на свои места…» – Гильом заснул и проспал до утра…
Проснулся король с неохотой, кто-то долго будил его, еле касаясь плеча:
– Сир, вставайте. Армия и священники уже на молитве, ждут только вас…
Гильом открыл глаза и увидел своего оруженосца, юного Анри де Бомон – старшего сына Жана де Бомона, графа Лестера. Король зевнул, потянулся и, с явной неохотой в голосе, спросил:
– Долго ждут?
– Уже порядочно, сир. Архиепископ Ансельм весь прямо извелся! – Засмеялся оруженосец, подавая королю мокрые полотенца для умывания.
– Ничего страшного, еще немного повременят… – буркнул Гильом, погружая лицо в мокрое полотенце.
Приятная влага освежила его. Он встал и сказал:
Давай-ка, полей мне на голову. Что-то я еще сонный хожу!
Анри де Бомон быстро и проворно сбегал за серебряным ведерком, полным ключевой воды, и аккуратно, чтобы не замочить кольчугу и одежды короля, стал поливать ему на голову. Гильом фыркал, тряся волосами и брызгаясь в разные стороны. Он, не поднимая головы, протянул руку за полотенцем, которое Анри быстро подол ему. Король вытер лицо и слегка промокнул свои рыжие волосы, остриженные коротко, потом вышел из палатки и направился к походной часовне.
Архиепископ Ансельм Кентерберийский, унаследовал высшую религиозную должность примаса Англии после смерти старого Ланфранка. Это был интересный и несколько своевольный человек, который практически сразу же после своего рукоположения стал высказывать довольно резкие и независимые от мнения короля Гильома суждения.
Вот и теперешнюю военную операцию Ансельм не жаловал, он неоднократно пытался уговорить короля Гильома пойти на мирные переговоры со своим братом Робером Куртгёзом.
«Правила мира Божьего одинаковы к исполнению для всех, сир! Даже короли обязаны подчиняться ему…» – эти назойливые, словно летние мухи, слова архиепископа сильно раздражали короля, не привыкшего к спорам с его мнениями и решениями.
Мало того, этими миролюбивыми проповедями Ансельм сеял зерна неуверенности и сомнения в сердцах и умах его нормандских сеньоров, живших в Англии, но имевших кучу родни в Нормандии.
