Елена Маркова - Первая сказка
По мере приближения к логову Дарующего Жизнь все заметнее становилось беспокойство матерей. Им никогда еще не приходилось так близко подходить к этому страшному месту. Женщины испуганно прижимали к себе малышей, то и дело останавливались и негромкими возгласами выражали свою тревогу. Наконец, в сотне шагов от входа они встали окончательно. Сероглазый чувствовал: матери боятся медведя, боятся пещеры духов и не понимают, зачем их ведут туда.
— Хо! — в голосе Та-та зазвучали властные нотки. Видя, что женщины не двигаются с места, Сероглазый попытался объяснить им, что никакой опасности нет.
— У но! — говорил он, указывая в сторону медвежьей пещеры. — Та-та да ма! — вот он, медведь. Это я! Сероглазый тряс перед ними своей одеждой и медвежьей головой на палке. Бедные женщины окончательно растерялись. Та-та начал потихоньку подталкивать их вперед. В это время Ма-ма, которая уже стояла наверху, у самого входа, обернулась и крикнула, жестами подзывая всех к себе:
— Но у! — не бойтесь! Здесь нет ничего страшного! Ма-ма постаралась придать своему голосу как можно больше бодрости и уверенности. Матери осмелели, увидев, что длинноволосая девушка одна готова залезть в медвежью пещеру и при этом, кажется, совсем не испытывает страха. И вот вся процессия медленно, с опаской двинулась вперед. Один за другим подростки, дети и женщины прыгали в логово Дарующего Жизнь. Ма-ма провела их узким проходом в жилище огня; Та-та, замыкавший шествие, подталкивал отстающих.
Наконец все расселись вокруг костра. В пещерке было тесновато, и люди сидели вплотную, прижимаясь друг к другу боками. Тата подбросил веток в огонь, пламя разгорелось и живительное тепло растеклось по пещере.
Та-та и Ма-ма улыбались, глядя на бессмысленные отупевшие лица собравшихся, на их отвисшие челюсти и вытаращенные глаза.
Женщины и подростки разглядывали огонь, медвежий скелет с остатками мяса, обрывки шкуры Дарующего Жизнь — и, судя по всему, их способность что-либо понимать с каждой секундой уменьшалась и грозила вскоре исчезнуть полностью и навсегда.
— Но аа! — хохотал Та-та, тыкая пальцем то в одного соседа, то в другого. Насмеявшись вдоволь, Та-та и Ма-ма успокоились и серьезно посмотрели друг на друга.
— Аа хо да, — сказала девушка после паузы, — Аа хо ом.
— Хо аа… — немного растерянно произнес Та-та. Хотел бы я знать, как мы это сделаем.
Они задумались. Та-та уставился на огонь, Ма-ма прикрыла глаза. Очаг мирно потрескивал. Дым стелился под потолком и уходил в темную трещину. Тени плясали на каменных сводах. Люди постепенно приходили в себя. Первыми успокоились дети. Малыши перестали плакать, пригревшись у огня. Им было здесь хорошо и уютно. Их спокойствие передалось затем и матерям. Мужественные подростки, привыкшие ко всевозможным опасностям и неожиданностям, тоже понемногу расслабились. Некоторых одолела дремота, другие принюхивались к остаткам гнилой медвежатины и выжидательно поглядывали на своего нового Отца.
Внезапная догадка осенила Та-та, заставив его подскочить на месте. Он как раз вспоминал свои детские мечты, и тут поймал голодный взгляд одного из подростков.
— Ма!
Девушка подняла голову. Та-та произнес медленно, растягивая слова, чтобы придать им больше веса:
— Хо ом ма у та.
Когда смысл сказанного дошел до Ма-ма и она представила себе эту картину, ей стало страшно.
— Но! У! — Нет, я боюсь! Я боюсь мертвецов, они опасны!
— Ом-аа ва, но у, — возразил Та-та. Наш сдвоенный дух могуч, не надо бояться.
Ма-ма, помолчав, сказала чуть слышно:
— Да. Ом ма у та. — Ты прав. Мы вместе съедим Отца.
Женщины и подростки недоуменно прислушивались к странным звукам, которые издавали Отец и Длинноволосая. Это была еще одна загадка, постичь которую они были не в состоянии. Впрочем, они уже ничему не удивлялись — за эту ночь им довелось увидеть достаточно чудес.
Та-та встал, пробрался через плотно сидящих людей и скрылся в темном проходе.
Снаружи было по-прежнему холодно, хотя дождь уже кончился.
Тата побежал к пещере Семьи. Преодолев не больше половины пути, он перешел на шаг, а затем и вовсе остановился. Ему было страшно. Неожиданная робость сковала его, сделала вялыми его мышцы.
Та-та понял: дух убитого Отца противится его намерению. Та-та не мог больше сделать ни шага вперед. Голова его закружилась, в животе мучительно засосало. Еще немного, и он не устоит на ногах.
— Ом-аа! — пробормотал Та-та, в отчаянии призывая на помощь своего могучего покровителя, — Ом-аа!
Почувствовав небольшое облегчение, Та-та помчался со всех ног обратно к огню. Он не останавливался, пока не оказался в пещере. Его вид, растерянный и больной, встревожил Ма-ма.
— Та-та у. У аа, — тихо сказал Сероглазый. — Неровная темная туча бесшумно несется по небу, ее тень накрывает маленькую фигурку Та-та, и она растворяется без остатка во влажных сумерках налетевшей тучи. И Ма-ма поняла, что главное испытание им еще предстоит — бой с духом Отца.
— Ом-аа но аа-та, — ответила Ма-ма. Она пригласила Та-та сесть поближе, и тот, отогнав двух матерей, устроился рядом с ней. Некоторое время все молча смотрели на огонь, потом Ма-ма подняла руки и произнесла:
— Хо Ом-аа!
Та-та повторил ее движение и слова. Он знал, что злобного духа может испугать только великий Свет. Ма-ма подбросила веток в костер, и он вдруг вспыхнул, осыпав искрами потолок пещеры.
— Ом-аа! — с торжеством в голосе воскликнул Та-та. Он выбрал в куче дров толстый сук и поднес его к огню. На потолке появилась длинная дрожащая тень. Внезапно обернувшись, Ма-ма увидела ее; испугавшись этой тени и мыслей Та-та, она пронзительно взвизгнула. Остальные женщины подхватили ее крик, вслед за матерями заплакали дети. Пещера в одно мгновение наполнилась воплями и визгом; казалось, она вот-вот лопнет от немыслимого шума.
Но Та-та и не думал успокаивать женщин. Вместо этого он осторожно поджег палку и теперь она постепенно сгорала. Тень от нее становилась все меньше и меньше… Наконец он бросил в костер оставшуюся щепку. Женщины и дети уже ополоумели от собственного крика. Тогда только Та-та поднялся на ноги и произнес громко и властно:
— Хо!
Женщины мгновенно замолчали, повинуясь интонации его голоса.
Ма-ма увидела: Та-та снова стал сильным и величественным, как прежде.
— Ом-аа та, — воскликнула она. — Та-та да ма! — Наш сдвоенный дух победил, и Та-та снова медведь.
Та-та в последний раз бросил взгляд на яркое пламя, вышел и решительно зашагал к старой пещере. Теперь ему не было страшно. Пока Свет видит его, дух мертвого не посмеет приблизиться.
В пещере было пусто и холодно. Та-та стоял неподвижно и ждал, пока глаза привыкнут к темноте. Так тихо в этом месте, где Семья жила с незапамятных времен, не было никогда. Эта тишина ошеломила его, он боялся пошевелиться, чтобы не разрушить ее неосторожным шорохом. Тишина завладела им и он, глядя на лежащего перед ним мертвеца, не мог понять, зачем пришел сюда. Та-та ни о чем не думал, его мысли застыли на этой мертвой черной тишине. Руки и ноги отяжелели и отказались двигаться…
Здесь, в своем владении, дух Отца должен был расправиться со своим ненавистным наследником. Внезапно яркое видение вспыхнуло перед глазами Та-та. Великий Свет в конце черного туннеля разгорелся и заполнил собой пустоту, сжег ее и, собравшись снова в магический сияющий круг, оставил повсюду рассеянные звезды — искры.
Та-та встрепенулся.
— Ом-аа! — воскликнул он и этим воинственным криком отогнал тишину.
— Аа ва!
Пустота пещеры уже не страшна ему, а тело Отца — всего лишь мертвое тело. Та-та шагнул к нему и резким движением вскинул его на спину.
Со своей мрачной ношей он вышел из пещеры. Прохладный весенний ветер рассеял тучи, и сквозь неплотную завесу последних облаков проглядывали звезды. Та-та шагал по тропе к новому становищу Семьи…
Сероглазый — маленький человечек — бежит по равнине, а по пятам за ним катится огромный шар, черный и страшный, готовый в одно мгновение раздавить беглеца. На пути Та-та костер. Он прыгает через него, оставляя шар далеко позади. Но вскоре шар снова оказывается рядом; продолжая равномерно и неуклонно катиться вперед, он постепенно догоняет Та-та. Снова костер, прыжок через жаркую светящуюся грань. Но огонь не может надолго остановить бесшумного движения огромного шара. Эта чудовищная погоня кажется бесконечной.
Та-та чувствовал, что решение этой извечной задачи — как человеку защитить себя от могущественных духов мертвых, как привлечь их на свою сторону — у него в руках. Для этого он и тащил ночью в жилище огня труп Отца.
В пещере все уже спали, только Ма-ма и один из братьев ждали возвращения Сероглазого. Молодой брат сидел рядом со спящей матерью, толстой и большегрудой, и осторожно гладил ее, с опаской поглядывая на Ма-ма. Но Длинноволосая не проявляла к происходящему никакого интереса, отрешенно глядя на огонь и протягивая к нему ладони. Когда брат увидел Сероглазого, своего нового Отца, он выпрямился и замер в ожидании наказания. Но Та-та, заметив краем глаза это движение, и не подумал наказывать юношу. Сейчас его занимало совсем другое. Он подтащил мертвое тело поближе к огню. Ма-ма подскочила к нему. В руке она держала заостренное рубило, каким обычно разделывали звериные туши. Та-та подобрал другое рубило, на мгновение поднес орудие к огню и изо всех сил ударил камнем в грудь мертвеца. Волосатая кожа и мышцы разошлись, обнажив розоватые кости. Ма-ма продолжила разрез дальше от груди до горла. Та-та и Ма-ма так увлеклись своей жуткой работой, что не замечали выражения бесконечного ужаса, застывшего на лице молодого брата. Он замер на месте с круглыми от страха глазами и еле сдерживал крик. Но когда Ма-ма рассекла шею мертвого Отца и на пол хлынула темная кровь, юноша не выдержал и его отчаянный вопль разорвал тишину пещеры. Люди мгновенно проснулись. Перед ними лежало кровавое, наполовину расчлененное тело их бывшего властелина. Все стихло; женщины и дети оцепенели, потрясенные этим жутким кощунственным зрелищем.
