Александр Кравчук - Нерон
Назначенные для похода легионы не были в восторге от переброски их на остров и войны в незнакомой местности. В крупном военном лагере около нынешней Булони вспыхнули волнения. Успокоить солдат император повелел Нарциссу. Сенаторы в любую минуту готовы были пасть перед ним на колени, но легионеры встретили вольноотпущенника бранью и насмешками. Стремясь выказать еще большее свое презрение к нему, они тотчас же беспрекословно повиновались приказам возглавившего поход Авла Плавтия.
Римская армия высадилась на восточной оконечности острова. Ожесточенные бои с британцами, которыми предводительствовали вожди племен Каратак и Тогодумн, завязались на территории нынешнего Кента. Великолепно проявил себя там Флавий Веспасиан. Позже сражение произошло и у переправ на нижней Темзе.
Тогда-то прибыл в Британию и сам император. Он привел своих преторианцев, с ним также прибыли слоны. Римляне продвигались вперед, не встречая сопротивления. Они захватили центр непокорной земли — Камулодун (нынешний Кольчестер), которому суждено было стать столицей новой провинции. Клавдий принял здесь присягу на верность вождей местных племен.
Император пробыл на острове лишь шестнадцать дней. Он возвратился в Рим, чтобы отпраздновать триумф, военачальники, однако, остались в Британии, ведя незначительные бои. Веспасиан, командовавший на южном участке, прославился захватом острова Вектис (ныне Уайт).
Плавт и Веспасиан покинули Британию только через пять лет, в 47 году. Оставшиеся легионы под водительством их преемников постепенно подчиняли племена бриттов римскому владычеству.
Живя в столице, Веспасиан не был лишь равнодушным наблюдателем всех драматических событий при дворе. Он видел полновластие и смерть Мессалины, соперничество трех женщин, стремящихся женить на себе императора, победу и месть Агриппины, усыновление Клавдием ее сына. Как друг Нарцисса и отец мальчика, воспитывавшегося вместе с Британником, Веспасиан был кровно заинтересован в исходе многих дел. С особым беспокойством следил он за растущим влиянием Агриппины.
Он опасался этого еще и потому, что она была несравненно расчетливей Мессалины. Тою владели чувства, зато Агриппиной — жажда власти. Не спесь и разврат, но суровая мораль задавала теперь тон при императорском дворе, по крайней мере такова была видимость. Но постоянные, доверительные контакты властительницы с Паллантом заставляли многих подозревать, что она готова стать любовницей даже вольноотпущенника, только бы добиться своей далеко идущей цели.
Агриппина, Нерон и подданные
Императрица не скрывала страстного своего стремления к титулам, блеску и славе. Почти одновременно с усыновлением ее отпрыска Клавдием она получила от сената почетный титул Августы. В том же самом 50 году бывших солдат начали направлять колонистами в город, в котором она тридцать пять лет назад родилась. Теперь этому городу присвоили название Colonia Claudia Augusta Agrippina. Это нынешний Кёльн на Рейне. До той поры он назывался Oppidum Ubiorum — Город убиев, ибо находился на землях, где жило это небольшое германское племя. Во времена Августа, а равно и Тиберия, это была главная опорная база в борьбе против германцев. Здесь размещались целых два легиона, а кроме того, располагалась и штаб-квартира командующего армией на Рейне. Несколько лет им был Германик, отец Агриппины, она родилась в этом северном гарнизонном городе, в варварской стране, потому что ее мать всюду сопровождала мужа.
Посылки колонистов в этот город и присвоение ему имени императрицы приписывали тщеславию Агриппины. Однако в принятии такого решения сыграли роль и другие, более существенные факторы. Граница на Рейне была неспокойной, то и дело в Германии происходили тревожные события.
Грабительское нападение готов, одного из германских племен, на пограничные территории теперь было легко отражено. Зато развитие событий в государстве царя Ванния вызывало серьезную тревогу. Этот царь управлял квадами на землях нынешней Словакии. Тридцать лет он был верным и преданным союзником римлян, что обеспечивало мир не только на среднем Дунае, но также и среди народов Северной Германии. Но теперь против Ванния выступила часть аристократии квадов, возглавляемая двумя его племянниками. Восставшим оказали помощь два могущественных народа, соседствующих с квадами на севере, — гермундуры и лугии. Обе стороны ходатайствовали перед римлянами о заступничестве. Император предусмотрительно не стал поддерживать ни одну из сторон, но распорядился усилить римские гарнизоны на Дунае.
В создавшейся ситуации образование колонии ветеранов на Рейне, названной именем императрицы, имело особый смысл: надежная охрана поставлена у границ империи в Центральной Европе.
Вскоре после этого Ванний, побежденный врагами, попросил убежища в римских владениях. Клавдий великодушно позволил ему поселиться вместе с приверженцами в провинции Паннония. Быстро обнаружилось, что победители хотели лишь занять место долголетнего властителя и у них нет никаких враждебных намерений относительно Рима. Наоборот, они угодливо старались заслужить полное к себе доверие.
Итак, хотя это был первый в истории империи случай поименования города в честь императрицы, Агриппина со всей вескостью могла утверждать, что Colonia Agrippina была образована в силу политических соображений. Однако в следующем году она позволила себе такое, что свидетельствовало только о ее спеси и тщеславии.
Никогда еще с тех пор, как Рим стал Римом, не случалось женщине оказаться на трибуне, принимая почести от побежденного военачальника. Толпы жителей столицы, собравшиеся на лугу возле казарм преторианцев, взирали на эту сцену с возмущением. Необходимо, однако, признать, что это было впечатляющее зрелище.
Плотные шеренги преторианцев сияют серебром доспехов и оружия; впереди на одной трибуне император в окружении сановников, на другой — Агриппина; к ним шествуют длинными колоннами войска побежденного вождя. Далее его братья, дочь, жена; все они стенают и молят о сострадании; замыкает процессию сам Каратак. Тот, который девять лет оказывал сопротивление римским легионам, оставленный всеми, теснимый во все более недоступные горы Британии. Он держится с достоинством. Остановившись перед императором, безбоязненно говорит:
— …У меня были кони, воины, оружие, власть; нужно ли удивляться, что всего этого я не хотел лишаться? Если вы стремитесь всеми повелевать, то следует ли из этого, что все безропотно согласны стать рабами? Если бы я беспрекословно отдался под твою руку, то и моя участь не обрела бы известности, и ты не обрел бы новой славы победою надо мной. Моя казнь вскоре будет забыта, но если ты оставишь мне жизнь, в веках будут славить твое милосердие!
По приказу императора с Каратака и с его семьи тотчас же сняли цепи. Разумеется, этот великодушный акт не был вызван сердечным порывом Клавдия. Его заранее предусмотрели в программе торжества. Вслед за этим, тоже в соответствии с программой, вождь и его свита приблизились ко второй трибуне, чтобы восславить Агриппину.
Каратаку довелось провести долгие годы в Риме. Прогуливаясь по столице империи, оглядывая ее величественные здания, этот вождь маленького народца с далекого Севера не мог удержаться от восклицания:
— И вы, владея таким богатством, позарились на нашу бедность!..
Он не понимал, что нет столь бедной страны, из которой безжалостный богач не сумел бы выжать толику золота.
Агриппина продемонстрировала как населению соседних городов, так и жителям столицы, что она не только жена императора, но и подлинная властительница. При всем при том, столь падкая на личную славу, она ни на минуту не забывала о самом главном деле — об укреплении позиций сына.
4 марта 51 года Нерон облачился в мужскую тогу и, следовательно, формально сделался совершеннолетним. Ему исполнилось только 14 лет, обычно же этот торжественный акт совершался в семнадцатилетнем возрасте. Однако здесь не существовало никакой четкой возрастной границы, это зависело, в сущности, лишь от воли родителей. Воля же Агриппины направлена была к одному — приблизить день совершеннолетия сына, и неудивительно.
Ритуал подобного обряда был освящен многовековой традицией.
Мальчик клал у алтаря домашних божеств ту тогу, которую до сих пор носил, — обрамленная красочной каймой, она называлась praetexta.
Вместо нее он надевал белую мужскую тогу и вверял в руки заботливых Ларов[13] буллу — золотой медальон-амулет, висевший у него на шее. В окружении родных и друзей он спускался на Форум и направлялся в государственный архив у подножия Капитолия. Здесь имя его вносили в список римских граждан. Торжественный день завершался пиром. Лица, занимавшие высокое положение, пользовались случаем снискать для новоявленного гражданина благосклонность простого люда, устраивали угощение для бедных и даже игры. Разумеется, Агриппина не забыла об этом, представляя сына жителям столицы. По этому случаю преторианцев оделили дополнительным жалованьем, а простой люд — хлебом. Состоялся также военный парад, в котором участвовал сам Нерон. Игры устроили в Большом цирке. Прибыли оба сына императора: приемный, Нерон — в пурпурно-золотистом одеянии триумфатора, родной же, Британник, — в скромной мальчишеской тоге. Симпатии многотысячной толпы, как обычно в таких случаях, оказались на стороне ущемленного, что лишь осложнило его положение.
