Раффи - Хент
Если бы при всем этом Хачо знал еще о видах на Лала Фаттах-бека, то, пожалуй, не вынес бы всех этих бед. Но сыновья ничего не говорили ему. Тайное горе мучило и точило их сердца, в особенности сердца Айрапета и Апо, которые после неудачного совета с братьями не знали, как спасти свою сестру от гибели. Какая участь постигла бы несчастную Лала, если бы бек похитил ее! Могла ли она сделаться женой магометанина или бы кончила свои страдания самоубийством, как Сона?
В то время, как другие думали о ней и терзались, Лала чувствовала себя хорошо и была счастлива.
После объяснения с любимым человеком, мужской костюм точно жег ее тело. Она хотела одеваться как девушка, хотела быть женщиной… Она еще чувствовала на своих губах следы горячих поцелуев Вардана, в ушах раздавались его ласковые слова. А с тех пор, как она увидела победу Вардана над эфенди — человеком, перед которым дрожали жители всего края, значение Вардана в глазах девушки еще более увеличилось. Почему-то женщины любят в мужчине силу, превосходство над, другими. Они восхищаются, видя в мужчине достоинства, не доступные женщине. Ее чувство переросло в обожание, когда она увидела, как Вардан силою своего превосходства подавил, уничтожил всемогущего сборщика, которого она ненавидела всей душой. Нередко приходилось ей терпеть пошлости этого негодяя, и каждый раз при его появлении она пряталась, но отец звал ее, чтобы она, приготовив трубку, доставила бы эфенди удовольствие.
Лала рассказала Айрапету о столкновении Вардана с эфенди.
— И прекрасно сделал, молодец, — ответил Айрапет. — Надо было избить этого мерзавца. Он привык мучить крестьян и думает, что со всяким можно поступать так же.
Лала хотела было броситься в объятия брата, признаться ему в своей любви и просить его, чтобы он поговорил об этом с отцом. Но Айрапет поспешно вышел, точно куда-то торопился.
Дело в том, что Capa должна была видеться сегодня с Хуршид, женой Фаттах-бека. Рано утром явилась Джаво и сказала, что у хозяйки ее захворал мальчик, и та, под предлогом данного обета, собирается в ближайшую от села О… старую часовню молиться, где и назначает свидание Саре. Эта часовня одинаково почиталась как армянами, так и курдами. Сара очень обрадовалась, узнав от Джаво о намерении Хуршид, так как она сама через Джаво просила этого свидания.
Расставшись с Лала, Айрапет поспешил к жене, чтобы узнать о последствиях свидания. Он вышел из деревни и на полпути сел отдохнуть под тенью большой скалы в нетерпеливом ожидании Сары, которая должна была вернуться из часовни этим путем.
Место, где сидел Айрапет, представляло очень любопытную картину. Это была подошва горы, покрытая обломками скал, срывавшихся с вершин в течение веков. Вся она заросла кустарниками и дикой травой; там и сям возвышались деревья. Внимание Айрапета привлекла яблоня, покрытая каким-то вьющимся растением, извилистые стебли его змееобразно поднимались до самой верхушки; казалось, это растение старалось задушить, уничтожить дерево, верхние ветки которого, лишившись соков и листьев, уже почернели и искривились.
Бывают минуты, когда и простой крестьянин начинает философствовать. «Вот прекрасный пример, — подумал Айрапет. — Это дикое растение живет как паразит и, не имея корней в матери-земле, обвивает благородное и плодовитое растение, питается за его счет, жадно сосет соки и наконец, истощив его жизненные силы, убивает… Не так ли обращается с нами и курд, разве он не такой же паразит, живущий за счет несчастного армянина!..»
Айрапет был человек впечатлительный и умел мыслить. Если бы он не выезжал в чужие края, то, несомненно, был бы таким же ограниченным, как все его односельчане. Но судьба распорядилась его жизнью иначе — молодость свою он провел на чужбине. Между ним и отцом, неизвестно вследствие каких причин, возникли недоразумения, поэтому, как это часто бывает в деревнях, он оставил отчий дом и пошел странствовать. Судьба забросила его в Константинополь — этот узел, связывавший Европу и Азию. Там он прошел большую жизненную школу, и хотя ничего основательно не изучил, но усвоил много светлых идей, незнакомых простому крестьянину.
Долго сидел Айрапет под тенью скалы в ожидании Сары. Солнце пряталось уже за горы, и последние лучи его красиво освещали их вершины.
Наконец показалась Сара. Ее сияющее лицо предвещало хорошие вести.
— Мальчик или девочка? — спросил Айрапет.
— Мальчик, — ответила она улыбаясь и села рядом с мужем отдохнуть.[19]
Сара вытерла пот с лица, отдохнула немного и, успокоившись, начала рассказывать мужу то, что слышала от курдианки. Хуршид передала ей, что бек пока не думает о Степанике, потому что очень занят. По предписанию эрзерумского вали, бек составляет сведения о численности мужчин своего племени, раздает оружие, деньги для покупки лошадей, платья и т. п. Для чего делаются эти приготовления, Хуршид не знает; но она все-таки советует удалить Лала или выдать девушку за кого-нибудь замуж, иначе бек рано или поздно приведет свое намерение в исполнение, то есть похитит девушку.
«Хотя, — прибавила Хуршид, — я говорила об этом уже с моим отцом, и он обещал обуздать бека, но я не верю, что бек сдержит свое слово, а может быть, дело дойдет до того, что я оставлю дом бека и разойдусь с ним».
Айрапет выслушал рассказ жены с глубоким вниманием и проговорил:
— Нельзя сказать, чтобы опасность уже миновала, но во всем этом хорошо то, что дело затянется, и мы. Выигрываем время для устройства судьбы Лала.
— Я тоже так думаю.
— Значит, что же нам теперь делать?
— Другого выхода нет, как обвенчать ее с кем-нибудь.
— Этим она не избавится от беды. Бек может и замужнюю женщину вырвать из объятий мужа и увезти.
— Надо обвенчать ее с таким человеком, который увез бы Лала в другую страну.
— Хорошая мысль — ответил Айрапет, — но где же взять такого человека? Ты знаешь хорошо, что из наших крестьян никто не согласится на это, боясь, как бы бек не сжег его дом, не убил его родных, в случае, если он увезет отсюда Лала. Укажи мне человека, который согласился бы на такие жертвы.
— Есть такой человек, — весело ответила Сара.
— Кто это?
— Вардан.
Печальное лицо Айрапета оживилось радостью, когда Сара начала рассказывать ему, что она видела в саду, как Вардан и Лала в объятиях друг друга клялись в любви.
— Славу богу, — сказал Айрапет. — Только Вардан может спасти Лала.
Солнце уже скрылось, когда супруги поспешили домой. Дорогой Айрапет думал о приготовлениях курдов. «Для чего раздают оружие? Не готовится ли новая резня?» — спрашивал он себя.
XVII
Было уже совсем темно, когда Айрапет и Сара вернулись домой Они узнали, что Томас-эфенди после столкновения с Варданом сейчас же ушел очень недовольный. Это очень беспокоило старика Хачо, так как он боялся, чтобы эфенди не навредил им.
Однако внезапный уход эфенди объяснялся не только столкновением с Варданом. Эфенди довольно терпеливо переносил всякие оскорбления и презрение других к своей особе. Но сегодня он получил бумагу, в которой ему предписывалось сложить в амбары весь собранный в пользу казны хлеб и отнюдь не продавать его, так как он нужен правительству. Казалось, готовилось нечто таинственное: здесь запасают хлеб, а там, в лагере Фаттах-бека — оружие…
После отъезда Томаса-эфенди в даме старика Хачо появился новый гость. Это был стройный, худощавый молодой человек с бледным, интеллигентным лицам. Никто не знал, чем он занимается, известно было только то, что он константинопольский армянин, и старик Хачо счел своим долгом принять приезжего из столицы. Кроме небольшого дорожного сака, других вещей у него не было, а изношенное европейское платье выдавало в нем бедного человека. Проводник незнакомца уехал, и молодой человек долго блуждал по деревне, ища пристанища, пока не встретился с Варданом.
Говорят, что сердце сердцу подает весть. Два молодых человека, познакомившись, после краткого разговора подружились — и, точно два члена тайной секты, пожали друг другу руки, и Вардан привел его в дом Хачо.
Гость назвал себя Микаэлом Дудукджяном[20].
Старику Хачо не понравились ни фамилия гостя, произносимая с трудам, ни бледное лицо, ни лихорадочно блестевшие глаза, ни замкнутый вид, возбуждающий подозрение. Но Вардан успокоил старика, шепнув ему на ухо: «Хороший малый. Когда узнаешь, полюбишь».
Идя в дом Хачо, незнакомец спросил Вардана:
— Можно ли им довериться?
— Можно… — ответил Вардан.
Как только зажгли огонь, сейчас же, по деревенскому обычаю, подали ужин. В этот вечер за столом старика сидели все шестеро сыновей, поскольку не было официальных гостей, вроде Томаса-эфенди. Вардана никто не стеснялся, а на нового гостя смотрели как на человека, который должен быть доволен и тем, что нашел ночлег и заснет, хорошо поев.
