Эдуард Володарский - Вольф Мессинг. Видевший сквозь время
– Когда он ее доставил? – спросил Вольф, вскрывая конверт.
– Кажется, в двенадцать дня. Извини. – Лева развел руками.
Вольф развернул записку. Неровным стремительным почерком было написано:
«Наверное, это Вы внушили мне на расстоянии написать Вам. В таком случае это не очень порядочно с Вашей стороны – манипулировать несчастной женщиной. И даже жестоко. Я не хотела писать, я сопротивлялась изо всех сил, но вот села и пишу вам. Я хочу вас видеть. Я не могу без Вас. Мне кажется, я умру, если не увижу Вас сегодня в семь вечера в кафе „Черный аист» на Елисейских Полях…»
– Сколько времени? – спросил Вольф, комкая записку и поднимаясь из-за стола.
– Половина седьмого. – Абель достал часы, щелкнул крышкой. – Тебе назначили свидание? – Доктор улыбался во все лицо. – Вперед, малыш, покажи, на что ты способен!
Вольф сунул записку в карман пиджака и, не попрощавшись, почти бегом вылетел из кабинета.
Они встретились в одном из бесчисленных кафе на Елисейских Полях. Молодая женщина подкатила в открытом автомобиле. За рулем сидел шофер в большой клетчатой кепке, темных очках, клетчатых же галифе и высоких, едва ли не до локтя, кожаных крагах. Молодая женщина была в длинном платье с глубоким вырезом на груди и голубом жакете, ее личико скрывала широкополая шляпа с вуалью. Она что-то сказала шоферу, вышла из машины и застучала каблучками по мостовой, направляясь ко входу в кафе.
Прозвенел колокольчик у двери, молодая женщина вошла в маленький зал и сразу увидела Вольфа, сидящего за столиком в дальнем углу. В зале находилось еще с десяток столиков, которые были пусты, за исключением крайнего, у окна. Там сидела пожилая черноволосая женщина. Она курила сигарету, перед ней стоял стакан с абсентом.
У стойки бара на высоких стульях сидели два пожилых господина – перед ними стояли недопитые бокалы с темно-красным вином.
Молодая женщина подошла к Вольфу, присела за стол и решительно заявила:
– Меня зовут Анна Фогт… – Она улыбнулась, обнажив ряд сверкающих белизной зубов. – Остальное вы, я уверена, уже знаете.
– Почему вы так решили? – усмехнулся Вольф.
– Ну как же? Вы же видите человека насквозь… его прошлое… настоящее… и даже будущее. Разве не так? Или вы действительно ловкий иллюзионист? Шарлатан?
– Наверное, ни то и ни другое… Кое-что я о вас уже знаю…
– Замечательно, – коротко рассмеялась Анна. – Я правильно решила – с вами будет ужасно интересно. Так что же вы уже обо мне знаете?
– Вы жена очень богатого человека. Если не ошибаюсь, господин Фогт – крупный промышленник. Сталь и алюминий. Входит в финансовую группу господина Круппа, – медленно и спокойно произнес Вольф, глядя на женщину. – Я не ошибся?
– Потрясающе… – восхищенно прошептала Анна, улыбаясь и качая головой.
– Перестаньте, – вновь усмехнулся Вольф. – Как только вы назвали свою фамилию, я сразу вспомнил все, что читал в газетах о промышленнике Фогте. А пишут о вашем муже много – один из германских богов войны… Баснословное состояние, влияние, власть…
– Это все про мужа… – перебила его Анна. – Мне бы хотелось, чтобы вы сказали про меня… – Она повторила многозначительным шепотом: – Про меня… господин Мессинг…
– Что же вы хотите знать о себе? Разве вам мало того, что вы знаете сами?
– Мало, господин Мессинг, очень мало… Да и кто из людей знает о себе много? Скорей всего, ничего… Еще Сократ сказал: «Я знаю, что ничего не знаю». Ведь правда же? Ну скажите…
– Так ведь Сократ уже сказал, – засмеялся Вольф.
Подошел официант, молодой парень в белой рубашке, вопросительно уставился на Мессинга.
– Божоле, пожалуйста, – сказал Вольф и взглянул на Анну. – Вы именно божоле хотели?
– Именно божоле… – с улыбкой подтвердила Анна. – Потрясающе… вы умеете читать чужие мысли?
– Иногда получается. Эти мысли прочитать нетрудно…
Официант принес на подносе бокал темно-красного вина, поставил его перед Анной и ушел.
– А какие трудно? – тут же спросила Анна. Она буквально атаковала вопросами, улыбалась и смотрела ему прямо в лицо миндалевидными, прозрачно-зелеными глазами, в которых плясали чертики.
Вольф опустил глаза, и Анна тихо рассмеялась:
– Вы похожи на моего старшего сына. Ему всего двенадцать лет, но вы застенчивы, точно как он.
– У вас нет детей, зачем вы говорите неправду? – тихо произнес Вольф.
– Вы правы. Это дети первой жены моего мужа, но я их люблю ничуть не меньше, чем родная мать, – ответила Анна и вдруг перегнулась через стол, спросила участливо: – Вы обиделись на меня, мсье Вольф?
– Н-нет… – Он вновь поднял на нее взгляд. – Я просто прочитал ваши мысли…
– И что скажете? – Она откинулась на спинку стула, взяла бокал и отхлебнула глоток вина, не сводя глаз с Вольфа.
– Мужа не боитесь?
– А вы? – спросила в свою очередь Анна и рассмеялась, глядя прямо ему в лицо. Вдруг перестала смеяться, вновь перегнулась через стол и прошептала: – Мсье Вольф, а вы очень красивы, вы знаете об этом?
– Вы ошибаетесь, Анна…
– Нет, нет, вы похожи на художника с Монмартра… или на молодого Веласкеса… А я красивая? Как по-вашему? – она выпрямилась на стуле, чуть сдвинула шляпу на затылок, приняв эдакий бесшабашный вид, и залихватски подмигнула. – Ну, что скажете?
– Вы красивы… даже очень… – смутившись, ответил Мессинг.
– Тогда читайте мои мысли дальше… читайте, мсье Вольф, читайте… – Улыбка змеилась по ее губам, в зеленых глазах вспыхивали искорки…
Автомобиль привез их к небольшому отелю на окраине города. Уже сгустились вечерние сумерки. Из автомобиля первым выбрался Вольф, за ним вышла Анна. Вольф успел подать ей руку. Женщина надвинула шляпу на глаза и опустила темную вуаль.
Шофер, застыв словно изваяние, остался сидеть в автомобиле.
Анна и Вольф вошли в отель. Звякнул колокольчик, и дверь за ними закрылась…
…Небольшая керосиновая лампа-ночник освещала широкую кровать, смятые простыни и два обнаженных, переплетенных друг с другом тела – женщины и мужчины. Слышались тихие стоны, всхлипывания и горячий шепот:
– О, Вольф… о, милый… о, мой божественный Вольф…
Шофер сидел в автомобиле и курил папиросу, поглядывая на одно из освещенных окон на втором этаже отеля. Из дверей время от времени выходили парочки… другие парочки заходили внутрь. Звякал колокольчик, хлопала дверь. Тусклый газовый фонарь светил над входом.
Шофер докурил папиросу и выбрался из машины, прошел через тротуар к двери в отель. Он вошел внутрь. В баре было пусто. Пожилой господин дремал за столиком в углу. Перед ним стоял бокал с недопитым вином. Бармен, смуглый парень в белой рубахе и расшитой золотой арабской вязью жилетке, протирал стаканы. Шофер что-то буркнул ему и уселся на высокий стул. Бармен налил в бокал вина, поставил на стойку. Шофер отпил большой глоток, огляделся…
Они лежали обнявшись, едва прикрытые смятой простыней. Анна гладила, перебирала пальцами его спутанные длинные волосы.
– Ты думал обо мне? – спросила Анна.
– Конечно… все время…
– И мысленно внушал мне на расстоянии, чтобы я написала тебе, – усмехнулась Анна.
– Нет. Никогда, – решительно ответил Вольф. – Ты думаешь, я на это способен?
– Мужчины все негодяи. – Она поцеловала его в губы.
– Я просто все время думал о тебе… и очень хотел написать, пригласить на свидание.
– Отчего же не написал?
– Ты меня опередила… Я скоро уеду из Европы, – проговорил Вольф. – Мы поплывем в Америку… Хочешь, поплывем вместе?
– Бежать от мужа? – усмехнулась Анна. – Дорогой мой, это невозможно…
– Почему?
– Ты женишься на мне? – Она посмотрела ему в глаза.
– Конечно… – Он прижал ее к себе, поцеловал шею, щеку, губы.
– Я католичка и развестись не могу… и если муж узнает о моих увлечениях… – Она многозначительно замолчала.
Вольф спросил:
– А если твой шофер ему скажет?
– Никогда. Муж вышвырнет его на улицу – а у него такое жалованье, какое не снилось даже хозяину этого отеля. Но, мой милый Вольф, ты не сможешь содержать меня.
– Почему же? Я буду гастролировать и неплохо зарабатывать.
– Знаешь, сколько стоит автомобиль, на котором мы сюда приехали? – усмехнулась Анна. – Двести тысяч марок…
– А без такого автомобиля ты не сможешь жить?
– Не смогу… и без драгоценностей не смогу.. без прислуги… без путешествий, без праздника я жить не смогу.. – улыбаясь, проговорила Анна.
– Понимаю, ты очень дорогая женщина, – натянуто улыбнулся Вольф.
– Нет… – Она поцеловала его в кончик носа. – Я ужасно дорогая женщина… Я ведь тоже скоро уезжаю… в Германию – там дом… дети… семейная жизнь…
– Для тебя это будет самым тяжелым испытанием, – снова улыбнулся Вольф. – Долго ты не выдержишь и сбежишь…
