Скала альбатросов - Альберони Роза Джанетта

Министра успели предупредить о грозящей ему опасности. Он бросился на чердак и стал судорожно рыться в старой рухляди, надеясь отыскать одежду, которая могла бы сойти за сутану.

Когда Марио и его спутники добрались до площади Сан-Феделе, она уже вся была заполнена простолюдинами.

— Смерть Прине! — надрывалась толпа. — Смерть ему! Ломай дверь! Проучим вора!

Под натиском нападающих дверь не выдержала, и погромщики ворвались в дом министра финансов. В толпе пронесся слух, что Прина якобы спрятал у себя колоссальные ценности, приобретенные за счет налогов. Именно эти ценности в первую очередь искали погромщики. Они ломали мебель, переворачивали домашний скарб, вытряхивали книги, сбрасывали с крыши черепицу, заглядывали в водосточные трубы. Их ожидало разочарование — никаких ценностей найти не удавалось.

Отыскали наконец несчастного Ирину, маленького щупленького человечка, одетого во францисканскую рясу, бледного, насмерть перепуганного. Хищные руки схватили его, подняли и поднесли к окну, выходившему на площадь. С министра сорвали одежду, выбросили в оравшую под окном толпу рясу, нижнее белье, а затем и самого Ирину, раздетого донага.

Под оскорбительные выкрики, смех и улюлюканье он упал в самую гущу толпы, ощетинившейся палками, зонтами. Еще живого министра беспощадно били, пинали, потом привязали к лодыжке веревку и поволокли обнаженного под дождем, осыпая грязными ругательствами, на площадь к театру «Ла Скала».

— Неужели ничего нельзя сделать? — в ужасе прошептала Арианна.

Марио сжал ее руку:

— Нет, у нас недостаточно сил, чтобы противостоять такой толпе. Если не сможешь сохранять хладнокровие, тебе лучше отправиться домой. И вы, Серпьери, пожалуйста, не пытайтесь спасти министра. Иначе толпа тут же расправится со всеми нами. Лучше держитесь поближе к Арианне. Понаблюдаем пока, вдруг появится какой-нибудь отряд солдат, тогда можно будет переходить к действиям. Согласны?

Серпьери кивнул и пошел по другую сторону от Арианны, оберегая ее от толчков в толпе. Возле палаццо Марино они остановились. В нескольких метрах от них беснующаяся толпа продолжала глумиться нал истекающим кровью Приной.

А дождь все лил, уже совсем стемнело. В толпе зажглись факелы, и какие-то люди тыкали ими в несчастного министра, скорчившегося на мокрой мостовой. Внезапно в толпе раздался крик:

— Выколем ему глаза!

— Правильно! — поддержал другой голос.

— Тогда он больше не сможет считать наворованные деньги! — отозвался третий.

— Не сумеет даже найти дорогу домой!

В мгновение ока один из погромщиков вырвал Прине глаз и бросил его под ноги распаленной толпе. Раздался дикий вопль. Еще удар, и второй глаз шлепнулся на мостовую. И опять жуткий вопль. Ошеломленные зрители наблюдали за тем, как дождь размывает лужицы крови. Прина оставался лежать на мостовой, он потерял сознание.

— Вырвем ему еще и язык, — предложил женский голос.

— Браво! Прекрасная мысль! Вырвем язык!

— Подождем, пока он придет в себя, — предложил кто-то, — иначе неинтересно!

— Верно!

От толпы отделился какой-то человек в военной форме.

— Что вы делаете, миланцы? — закричал он.

Это оказался генерал Пейери. Ему удалось прорвать круг и протиснуться к Прине. На несколько мгновений толпа замерла в растерянности, но тут же четверо мужчин скрутили генералу руки, швырнули его на землю и принялись пинать ногами. Кто-то в толпе заорал:

— Прикончим и его! Он еще хуже этого пьемонтца!

Генералу связали ноги и подтащили к Прине. В эту минуту возле двух распростертых на земле тел неожиданно появился незнакомец в плаще и шляпе. Действуя быстро и решительно, он приподнял генерала левой рукой, а правой направил острие шпаги к горлу одного из зачинщиков расправы.

— Подойдете ближе — убью! — закричал незнакомец в толпу и вдавил острие шпаги в шею мужчины — А ты пошел прочь от меня, да не дергайся, не то прикончу!

Незнакомец стал выбираться из толпы, волоча за собой генерала. Но ему удалось сделать лишь несколько шагов. Крепкие руки схватили его, скрутили, выхватили шпагу и отшвырнули его прочь от генерала.

— Давайте его сюда, на свет! Посмотрим, что за герой объявился! — завопил кто-то в толпе.

Незнакомца подтащили к Прине, осветили лицо факелом.

— Да это приятель Прины! Вырвем ему язык!

— Нет! Постойте! — закричал кто-то. — Это же Уго Фосколо [84]! Поэт, автор запрещенной трагедии. Отпустим его.

— Ах. вот как! Ну так и убирайся отсюда! Иди пиши свои стишки. И не суйся в чужое дело.

Тем временем Прина пришел в себя и ухватился за плащ Фосколо. Поэт опустился возле него на колени

— Мне очень жаль. — прошептал он, — я ничего не могу для вас сделать, их слишком много.

— Не беспокойтесь, — сумел ответить министр. — Ступайте домой, пусть… я буду их последней жертвой.

Фосколо не успел ничего сказать. Прину и генерала Пейери подняли и отнесли к стене палаццо Марино.

— Вот ваш друг. Дарим его вам. Только убирайтесь отсюда, да побыстрее, пока мы не передумали!

Фосколо, багровый от гнева, взвалил на плечо генерала и понес его к собору.

— Пойдем за ним, — предложил Марио, обращаясь к Арианне и Серпьери.

Когда они свернули в небольшой переулок, Серпьери приблизился к Фосколо.

— Профессор Фосколо, я — Томмазо Серпьери. Разрешите нам помочь вам?

Поэт взглянул на него с недоверием, но уже в следующую минуту смягчился:

— Да, граф Серпьери, я помню вас. Благодарю, но лучше, если я понесу его сам Так мы будем меньше привлекать внимание. А вы будьте осторожны. Надвиньте поглубже свою шляпу. Если вас узнают — убьют. А я справлюсь, не сомневайтесь.

— Удачи вам!

— Вам тоже. Она нам всем очень нужна. Но, похоже, фортуна от нас отвернулась. Придется обойтись без нее.

Серпьери вернулся к Марио и Арианне.

— Поспешим домой, — сказал он. — Нам надо воспользоваться хаосом и покинуть город этой же ночью. Хотите, мои люди сопроводят вас до самой Генуи? Там мы выбросим мундиры в море, и каждый отправится своей дорогой.

— Хорошо, — ответил Марио. — Можно выехать на рассвете.

— Нет, надо двинуться раньше. Не хочу больше видеть, как восходит солнце над этим городом, над нашим позором.

Они молча направились к вилле Венозы. Телохранители следовали за ними на небольшом расстоянии. Дождь все не кончался.

ПЕСНЬ АЛЬБАТРОСОВ

Арианна налила себе кофе. Хорошо здесь, на террасе. Сентябрь стоял мягкий, теплый, грустный. Солнце уже не пекло, как летом. Приятно завтракать на открытом воздухе. Она с любопытством взглянула на небо. Чайки медленно кружили над домом, то и дело издавая громкие крики, едва ли не стоны. Это показалось ей странным.

«Может, мне это только слышится», — подумала она Или печаль легла на сердце от предчувствия, что счастье вот-вот покинет ее? Странное ощущение фатальности преследовало сегодня Арианну. Она перевела взгляд на море, потом взглянула на мужа и сына. Марио потягивал кофе и смотрел на Дарио, забавляясь тем, как малыш хватал пухленькими ручками все, до чего мог дотянуться.

Жизнь чудесна, подумалось ей. Сын растет, Марио любит ее, нет никакой причины тревожиться. Она откинулась на спинку кресла.

Марио отрезал кусочек торта и предложил сыну.

— Ну-ка, попробуй, сокровище мое.

Ребенок сосредоточенно глянул на отца, потом взял торт и поднес ко рту. Откусил и сразу скривился.

— Не нравится? — спросил Марио.

— Щиплет…

— Ну да, там же ликер, — пояснил Марио, обращаясь к Арианне.

— Дети любят нежные сладости, — ответила она. — Наверное, потому что они похожи на молоко.

— А теперь скажи, сынок, куда поедешь сегодня утром?

— На лодке с Филиппо.

— Любишь кататься на лодке?

— Люблю, а еще больше люблю ездить к бабушке.

— Вот как? Почему?

— Потому что там есть коровы, овцы и ослики. И еще там живет мальчик, а у него есть говорящий дрозд.