Лев Вершинин - Рим или смерть
Но он вел трудные переговоры с Фердинандом Лессепсом, посланцем Луи Наполеона, и стремился непременно заключить соглашение, пусть даже ценой серьезных уступок. И потому он не устоял перед требованиями депутатов Ассамблеи – главнокомандующим римской армии стал Пьетро Розелли, уроженец Рима, честный патриот и никудышный полководец.
Пока шли переговоры с французами, а корпус австрийцев готовился продолжить наступление, армия Фердинанда вновь подошла почти к окраинам Рима. На этот раз во главе армии встал сам король. Это должно было придать мужества его воякам. Генерал Ланца, однако, не слишком верил в любовь и преданность неаполитанцев королю и принял свои меры. Он не забыл урока, который ему преподал Гарибальди в сражении при Палестрине. Теперь впереди на марше была конница, за ней – королевская гвардия и два швейцарских полка, а замыкали колонну резервисты и полевая артиллерия. Всего двадцать пять тысяч.
У республиканцев в двух колоннах было лишь десять тысяч солдат. Вечером 16 мая выступили из Рима и всю ночь пыльной проселочной дорогой двигались к селению Дзагароло. Там, по сведениям разведки, расположились передовые части неаполитанцев. Легион Гарибальди шел в авангарде, и возглавлял эту маленькую колонну конный отряд.
На подходе к селению гарибальдийцев поразила странная тишина, царившая вокруг. Уж не притаился ли враг в засаде? Гарибальди выслал вперед разведчиков. Крадучись, пробрались они в селение… и не обнаружили там ни одного королевского солдата. Лазутчик донес генералу Ланца о приближении гарибальдийцев, и передовой отряд бежал, опустошив прежде Дзагароло.
Гарибальдийцы же были без обоза, весь провиант генерал Розелли передал своим двум бригадам, которые тащились сзади. Возглавить поход триумвират поручил ему, Розелли, и он не собирался ни с кем делить победные лавры. Гарибальдийцы возмущались, и лишь неунывающий Агуяр шутил, что так оно даже лучше – натощак бежать в атаку куда легче.
Но Розелли об атаке и не помышлял, он отдал приказ до подхода главных сил оставаться на месте. Между тем конная разведка доносила: враг отступил в полном порядке и занял позиции на холмах у города Веллетри. Оттуда дорога, ведущая из Рима, вся как на ладони. Гарибальди был в бешенстве – без риска не бывает победы, кто не рискует, тот не выигрывает. Увы, командующим был Розелли, и Гарибальди оставалось только ждать, а сколько – одному Розелли известно.
Наконец два дня спустя прибыл долгожданный приказ – выступить к Веллетри.
Рано утром 19 мая уланы Мазины привели перебежчика. Тайный республиканский комитет в Неаполе заслал его в королевскую армию с заданием любой ценой пробраться к Гарибальди. Ночью, когда все спали, он обезоружил часового и словно растаял во тьме. Впопыхах он не захватил фонаря и потом долго блуждал по тропинкам, пока не наткнулся на конный дозор гарибальдийцев. И вот теперь он, заикаясь от волнения, рассказывал Гарибальди: в Неаполе комитет «Молодой Италии» готов возглавить восстание, едва Гарибальди перейдет границу королевства.
– Для начала нужно захватить Веллетри, – сказал Гарибальди.
– Бурбонцы перекрыли подступы к городу, засели на двух холмах, – сообщил перебежчик. – В самом Веллетри швейцарцы установили пушки в монастыре капуцинов, на вершине горы.
– Теперь хоть будем знать, что нас ждет! – сказал Гарибальди. – Да, крепкий нам попался орешек! По правилам военного искусства надо приступать к длительной осаде.
– Где взять столько сил и времени?! – воскликнул Даверио.
– Нет у нас ни сил таких, ни времени. Значит, захватим Веллетри штурмом, вопреки этим правилам, – с улыбкой ответил Гарибальди. Он поглядел на уставшего, продрогшего перебежчика и приказал Агуяру: – Накорми его и отведи отдохнуть. А ты, Даверио, передай командирам – даю полчаса на сборы, ровно в семь выступаем.
Он сидел на грубой деревенской лавке, пил горячий черный кофе, который принесла дочь трактирщика, и с радостью думал, что ожидание кончилось, впереди настоящее дело. К черту грошевую осторожность, залог победы – внезапность! Он выступит сам, с одним легионом, даст бой бурбонцам и втянет их в сражение на равнине. Неужели Розелли не придет на помощь?! Ведь до славы-то он падок, а в случае удачи вся слава ему достанется. Э, не важно кому, только бы разбить врага. Тогда путь в королевство открыт, а там ждут не дождутся сигнала к восстанию.
Глава седьмая
Рано утром Гарибальди со своим легионом и сорока уланами Мазины выступил на Веллетри. Сам он на Уругвае ехал в голове колонны. Рядом покачивался в седле капеллан легиона Уго Басси в своей неизменной черной рясе, черной шляпе, с серебряным крестом на шее. Его кудрявые волосы падали на узкие плечи, бледное лицо, обрамленное густой бородой, вовсе не дышало отвагой, и весь он казался слабым и даже изнеженным. Но в этом хрупком теле жил могучий, неукротимый дух.
Гарибальди ехал молча. Басси тоже деликатно молчал, зная, как нелегко тому пришлось в последние дни. Да еще от Аниты и матери давно не было вестей, и это особенно угнетало Гарибальди. Так, молча, они проехали добрых часа два. Когда до Веллетри оставалось совсем немного, Басси наклонился к Гарибальди и тихо сказал:
– Генерал, у меня к вам просьба.
Гарибальди вздрогнул и удивленно взглянул на капеллана – тот никогда прежде не обращался с просьбами.
– Что случилось, Уго?
– Не посылайте меня, генерал, едва начнется бой, с поручением в тыл.
– Почему? Вы же в легионе и капеллан и связной!
– Да, но поручение может выполнить любой. Мое место там, где всего опаснее.
– А что, если вас убьют? Как я потом перед всевышним отвечу? – пошутил Гарибальди.
– На все воля божья, – без тени улыбки отвечал Басси. – Если мне и суждено погибнуть, так ведь я один, без семьи.
Гарибальди усмехнулся:
– В нашем легионе, Уго, большинство без семьи. По молодости не обзавелись, многие, верно, и не обзаведутся.
– Все равно мое место в гуще боя, – упрямо повторил Басси.
Гарибальди устало махнул рукой.
– Хорошо, будь по-вашему. Тем более и тыл и фронт – все у нас рядом.
И как бы в подтверждение его слов по колонне с крепостных стен открыли огонь королевские солдаты, а с монастырского вала дала залп батарея.
Гарибальдийцы залегли на склонах холмов по обеим сторонам дороги. Приготовились отразить атаку, однако бурбонцы о ней и не помышляли. Вели ружейный и орудийный огонь, не очень точный, но непрерывный. Этого Гарибальди не предвидел. Но и тут он не растерялся, мгновенно принял решение сообразно новой обстановке. Приказал двум ротам подойти к самым крепостным стенам, имитируя решающий штурм. Сам же с резервом остался на главной дороге. План выманить бурбонцев из-за крепостных стен был прост, но опасен.
По знаку Гарибальди обе роты устремились к стенам Веллетри. Смельчаки знали, что на них обрушится первый удар, и все равно бесстрашно пошли навстречу рою пуль.
Королевские солдаты, увидев, как малочисленны ряды атакующих и как слаб их огонь, осмелели и перешли в контратаку. Впрочем, генерал Ланца помнил – Гарибальди воюет не по правилам. И он послал в атаку всего два батальона егерей. Перебегая от куста к кусту, от одной ложбинки к другой, они стали окружать залегшие у крепостных стен роты.
Командир-гарибальдиец крикнул:
– Рассыпаться цепью и назад, к своим!
Гарибальдийцы побежали к дороге. Беспорядочно отстреливаясь, они отступили к окопам.
– Непобедимые бегут! – доложил штабной офицер генералу Ланца.
– Вижу, не слепой, – невозмутимо ответил Ланца, следивший за ходом боя в бинокль.
– Прикажете бросить в атаку конницу? – спросил, вытянувшись в струнку, ее командир, полковник Нови.
– Нет, – отрезал Ланца, – введите в бой еще два батальона егерей и оба линейных полка!
Гарибальди только этого и ждал. Когда опьяненные успехом егеря с криками «Вива король!», «Вива Неаполь!» вырвались на дорогу, их с флангов встретил ураганный огонь. Это вступили в бой волонтеры, засевшие на склонах двух холмов. Силы бурбонцев таяли, уцелевшие залегли кто где успел.
Гарибальди велел горнисту играть сигнал общей атаки. Настал его миг, миг торжества. Стремительно во весь рост поднялись его волонтеры и двинулись вперед.
– Вот теперь ваш черед, Нови, – спокойно сказал генерал Ланца. – Все три эскадрона наносят удар в центре. С богом! – Он радостно улыбнулся, все-таки он перехитрил Гарибальди.
Обнажив сабли, ярко сверкавшие на солнце, королевские драгуны врезались в ряды гарибальдийцев, смели передовые цепи и понеслись по лощине, рубя и давя конями всех, кто попадался на пути.
Гарибальди не успел вскочить на Уругвая, как Мазина со своими уланами уже вылетел на дорогу. Сорок улан и пятьсот королевских драгун с диким воем неслись навстречу друг другу. Вот уже все сплелось в один огромный клубок, сабли ударились о сабли, высекая искры и ломая стальные лезвия, красные мундиры драгун смешались с синими мундирами улан Мазины.
