Орест Ницман - Мессия, пророк, аватар
Людям понравилось. Они зашептались, переглядываясь.
– Ну а… грех? – опять спросил старик.
На этот вопрос Рови-Натха не искал ответа, нашелся сразу.
– То, что возбуждает в тебе беспокойство, – сказал он уверенно, – что поднимает бурю в груди, подобно гневному ветру, поднимающему песок в пустыне, то и есть грех души… – И продолжал: – Положи руку на сердце и спроси его, что доставляет ему беспокойство, – того и не делай. – Рови-Натха поднял руку: – Скажу теперь важное. Слушайте же, люди, и передавайте другим. – И медленно опуская руку: – Не делайте того, что причинит беспокойство другим, что причинит вред другим, что доставит неудобство другим или от чего другие будут страдать.
Какой-то оборванец протиснулся из толпы вперед и, не очень уверенно подступая к Рови-Натхе, выкрикнул с задором:
– Нет безгрешных!..
– Верно, нет, – спокойно согласился Рови-Натха.
– Как же понимать? Как относиться к греху?
– Вот послушай. – Гуру вскинул глаза. – Представь: летят по небу птицы, невысоко, так что тени их движутся здесь, по земле… Так и добрые и греховные поступки человека следуют за ним, подобно теням. Потому не допускай даже малого греха, думая, будто он безвреден. Он небезвреден, ибо вода наполняет большой сосуд по капле…
Люди подошли ближе, взяли учителя в круг.
Один убогий с виду человек сказал:
– Ты хорошо говорил, проповедник. Брахманы никогда так не говорят с нами. Все они – да и кшатрии-воины тоже – смотрят на нас свысока. А мы все здесь из касты вайшиев и шудр. Вайшии трудятся на земле, возделывают ее, снимают урожай. А шудры – вообще никто, только слуги да рабы. Так установили брахманы и кшатрии. А ты разговариваешь с нами как равный. Спасибо. – С этими словами человек отошел в сторону.
Люди наперебой приглашали Рови-Натху в свои хижины. Некоторые подносили корзины с едой.
– Я ни к кому не пойду, – отказывался проповедник. – Не хочу обижать одного, принимая гостеприимство другого.
– Тогда возьми наши подношения, – предлагали люди.
Рови-Натха попробовал лепешек, фруктов, сушеного мяса, пригубил вина. Немного отдохнув здесь же, среди людей – они больше не говорили с ним, просто молчали, – он наконец объявил:
– Мне предстоит дальний путь, и я возьму то, что вы дали. От всего сердца спасибо вам.
Сложив дары в большой мешок, он взвалил его на плечи и пошел своей дорогой. Его не провожали, а только смотрели вслед. Порядочно удалившись от селения и выйдя к реке, он повернул немного назад и скоро вышел по берегу к пещере. Там его ожидали Наан и Наль.
Трое молодых людей больше недели жили в пещере на берегу величавого Инда. Когда закончилась еда, стали думать, что делать дальше и куда направиться. Сошлись на том, чтобы идти по течению, держась ближе к жилью. Наль сказал:
– В камышах на берегу живут страшные звери – большие кошки, у них шкуры в полоску. Этот зверь никого не боится.
Рови-Натха знал о таких кошках. Он их видел еще у себя на родине в зверинцах. Купцы ради забавы, да и из-за денег тоже, привозили в Иудею разных диковинных животных, продавали их держателям зверинцев. А те брали с любопытных плату за посещение заведения. Такая полосатая кошка-тигр не страшится даже самого сильного и огромного из диких тварей – слона. Но тигр не вступит с ним в борьбу, а просто отойдет в сторону. Сила силу узнает. «Не хочет тигр связываться», – пояснял Наль.
– Вот бы людям так мирно расходиться, уважая друг друга, – задумчиво произнес Рови-Натха и прибавил: – Знаете, друзья, я думаю так: людям надо учиться у животных многому. Звери понапрасну не грызутся. Только из-за пищи да из-за самок. У людей же первый враг человеку – он сам. Есть ли место на земле, где люди не враждуют?
– Говорят, такое место есть, – сказал Наан.
– Я тоже слышал, будто есть, – поддержал Наль. – Нужно перебраться на другой берег и опять идти по течению вниз. Идти и идти… А потом начнется страна Пяти рек. Все они тоже текут к морю. И вот там, ближе к морю, и есть страна, благословенная богами.
– Вот-вот, я тоже слышал, – оживился Наан.
– Поправлю твои слова, – заметил Рови-Натха. – Страна, благословенная не богами, а природой… Ну вот, теперь у нас появилась цель.
Рови-Натха приободрился, потому что ему уже наскучило бесцельное топтание почти что на одном месте. Хотелось новых ярких впечатлений…
Древний Инд величав и нетороплив, как и медлительно на рассвете и на закате солнце, отражающееся в его водах. Такому великану и не нужно торопиться. Ширина его необъятна. При разливе вообще не увидишь другого берега…
Пока этот разлив не наступил, друзья решили переправиться через реку. Весна будет в разгаре через неделю-другую. Тогда и надо ждать половодья. Оно наступит внезапно, будто кто-то откроет запруду, – и скопившаяся в горах талая вода за несколько часов наполнит Инд до краев. У странников еще есть время. За лодку для переправы пришлось бы платить. А какие могут быть деньги у тех, кто живет на подаяние? Решили построить плот. Наломали коряг, жердей, нарвали гибких камышей, связали, сплели все это в подобие ковра. Такой плот выдерживал лишь двоих. И на другом берегу они оказались за три переправы.
Здесь и начиналась страна Пятиречье. Отправились вглубь страны, оставив реку Инд позади. Скоро друзья убедились, что молва не лгала: землю и в самом деле можно считать благословенной… природой, как учил Рови-Натха. Природа так одаривала путников своими плодами, что им не надо было и подаяния принимать у людей. Да и люди понимали это, ничего и не предлагали. А встречали и провожали проповедника и учеников веселыми танцами да играми.
Народная молва, как гонец-скороход, бежала впереди Рови-Натхи. Прежде чем войти в селение, он посылал на разведку Наана или Наля. Возвратившись, те рассказывали, как люди там ждут Рови-Натху. Однажды, отправляя вперед Наана, гуру пошутил:
– Пусть жители подготовят вопросы ко мне. Тогда я смогу заранее обдумать и ответы. – И сам же своей шутке рассмеялся.
Вернувшись, Наан сообщил, что в селение приходили жрецы из касты брахманов и убеждали жителей не верить Рови-Натхе, вообще не слушать его, избегать встреч с ним. Простых вайшиев и шудр брахманы и кшатрии запугали. К такому порядку все давно привыкли. Многие послушно обещали не встречать Рови-Натху, закрыть свои души перед ним. «Его слово – не для вас, – увещевали жрецы. – Он против наших богов. И если кто из вас пойдет за ним, не избегнет Божественного гнева великой Тримурти…»
– Ты боишься их, учитель? – спросил Наан, окончив рассказ.
– Не боюсь. И тебе, и Налю не нужно бояться.
– Я не о том, учитель, – нерешительно произнес Наан.
– Понимаю. Ты спросил: не поколеблют ли брахманы мои убеждения? Надеюсь, не поколеблют… Да и от вас будет зависеть, друзья мои Наан и Наль…
Поутру, после сытной трапезы, друзьям шагалось особенно легко. В начале дня всегда следует запастись силами. А эти силы дает обильная пища. Когда человек сыт, окружающий мир расцвечен для него яркими красками.
Вот идут Рови-Натха, Наан и Наль, весело балагуря, слегка посмеиваясь друг над другом, незлобиво подшучивая.
– Ты, Наль, похож на ворону, спешащую к лакомому кусочку пищи, который она приметила издали, – смеясь, говорит Рови-Натха. – Ей, знаешь, лень расправлять крылья да взлетать. Вот и спешит к добыче, подпрыгивая. Так и ты, Наль.
– А ты, Рови-Натха, – пытается парировать Наль, ничуть не обижаясь, потому что согласен с учителем, – похож знаешь на кого? Знаешь?..
Никак не подберет Наль сравнения. Морщит лоб в напряжении мысли, но слов не находит.
– Знаю, – помогает Рови-Натха. – Я похож на журавля, что важно вышагивает, вытянув шею.
Но тут протестует Наан. Он ушел вперед и кричит, обернувшись:
– Нет, нет! На журавля похож я. Смотрите!
И правда журавль. Точь-в-точь. И руки спрятал за спину, будто крылья сложил…
Так на кого же похож Рови-Натха? Не подобрали ему в двойники птицу. Скорее, на кого-то другого похож молодой гуру. Он идет, вовсе не размахивая руками, как ходят некоторые. Руки свободно опущены вдоль тела. И голову он держит очень прямо, скажем – гордо. Если нужно ему посмотреть по сторонам, то делает он это только глазами. Шаг Рови-Натхи неширок. Белый хитон свободно и красиво спадает с плеч до земли. Издалека видно Рови-Натху…
Издалека и путники увидели небольшую процессию. Быстро приближалась она в клубах дорожной пыли. Что там такое – не понять. Но вот процессия уже рядом: несколько слуг – около десятка, пожалуй, – во всю прыть, бегом несут богато украшенные носилки с балдахином. Впереди, по бокам и позади носилок скачут воины на лошадях, с круглыми щитами и кривыми саблями на боку.
Едва носилки поравнялись со встречными, как из-за занавески высунулась рука, и по ее знаку процессия остановилась. Резко, на всем скаку вздыбив лошадей, застыли в неподвижности всадники. На путников глянуло сморщенное и очень темное лицо. Будто смазанная жиром, блестела обритая голова.
