Серж Арденн - Черный граф
И вот бредя по улице Сен-Андре, он остановился на месте пересечения с улицей Августинцев, где жил его хозяин. Потускневшие, как у большинства бездомных, глаза ожили, и взгляд полный кротости и раскаяния устремился в арку, за которой скрывался фасад знакомого дома. Ах, как хотелось бедняге, чтобы все вернулось на прежние места. Чтобы был жив месье де Ро, а господин де Сигиньяк и шевалье де База не держали на него зла, вкладывая в его мозолистую ладонь, когда денье, когда лиар, а когда и несколько су. При этих мыслях Гаспар сморщился и закрыл глаза, будто желал, раскрыв их, увидеть беззаботное и сытое прошлое, так внезапно растаявшее в течение нескольких жутких дней. Вытерев рукавом слезы, он заковылял к городским воротам. Сгорбившись, опустив голову, он брел, не разбирая дороги, надеясь найти хоть мелкую монету, которую возможно былобы обратить в ломоть хлеба. Преисполненный горести он доплелся до Сен-Жерменской ярмарки, кода услышал гомон теснившейся у двери толпы. Подняв глаза, Гаспар увидел табличку трактира «Гнездо кукушки», и ноги сами понесли его в, ещё недавнем прошлом, любимое заведение. Оказавшись под сводами шумного и людного кабачка, он столкнулся нос к носу с тетушкой Совар, окликнувшей бедолагу.
– О-о-о! Кого я вижу! Гаспар, бродяга, где тебя носило?! Где Тибо, Крюк?!
Гость уныло поглядел на трактирщицу.
– Да что с тобой, голубчик?! Уж не прячешься ли ты от кого?
Гаспар пожал плечами.
– Ну, да ладно, не грусти, мамаша Совар знает толк в подобных передрягах. Проходи.
Не дав опомниться, она схватила бедолагу за руку, и потащила в глубину зала, к одному из столов, где трапезничали пятеро мужчин. Гости, недружелюбно оглядев незнакомца, приведенного трактирщицей, устремили взгляды на тетушку Совар.
– Не тревожьтесь господа, это верный человек, друг Тибо. Имя его Гаспар.
Пухлой могучей рукой, она хлопнула страдальца по плечу.
– А ты не трусь, старина Гаспар, здесь ты среди своих, ешь и пей.
Гаспар, не обращая внимания на пристальные взгляды незнакомцев, уселся за стол и набросился на снедь. Все пятеро, оторвавшись от разговоров, с интересом и изумлением, наблюдали как неизвестно откуда взявшийся молодец, с невероятной жадностью накинулся на еду. Заталкивая руками в рот, куски жареной баранины и хлеба, почти не пережевывая, он запивал всё это прохладной кислятиной прямо из кувшина, обильно поливая жиром и вином заношенные до дыр штаны. Его глаза метались по столу, с жадностью отыскивая то, что в один момент оказывалось меж его челюстей. Наконец насытившись и разомлев от вина, он облокотился на обшарпанную колону, возвышавшуюся за спиной, дружелюбно и простодушно разглядывая лица тех, с кем, сегодняшним вечером, свела его судьба. Подошла мамаша Совар, хлопнувшая по плечу бывшего слугу.
– Ну что, отошел немного, голубок? Наелся, теперь давай знакомиться. Вот это Дидье, а этот верзила – Картобра, смуглый парень – Протти. А вот этот…
Она с небрежностью любящей сестры, отвесив ласковый подзатыльник, произнесла:
– …мой братец – Жак Совар. Ну, а почтенный господин, оказавший честь нашему заведению – метр Кокош.
Гаспар остановил взгляд на горбатом карлике, будто тот был ему знаком. Уловив взгляд нежданного гостя, Кокош, опершись локтями о край стола, с улыбкой, произнес.
– Ну, что ж, любезный, рассказывай, кто ты, да что?
Сытость вернула Гаспару наблюдательность и частично рассудительность. Он, потягивая вино, окинул пристальным взглядом всех присутствующих и чуть не поперхнулся, увидев за поясом, у пьемонтца Протти, знакомый кинжал, некогда принадлежавший его другу Тибо. Закашлявшись, он поставил глиняную кружку на стол, сплюнув себе под ноги. Воспользовавшись случаем, мамаша Совар, незаметно кивнула головой, подав знак брату, следовать за ней. Жак незамедлительно поднялся, и удостоверившись в том, что его отсутствие не вызовет подозрений у простака приведенного сестрой, исчез в толчее подвыпивших гуляк. В этот момент, придя в себя, Гаспар со свойственной ему непосредственностью, заговорил:
– Мое имя, Гаспар Туле, я сын крестьянина из Анжу. Ловкач Тибо и Крюк считают меня своим другом. Вы знакомы с Тибо?
Горбун покачал головой.
– К сожалению, лично незнакомы, особенно если учесть, что нам необходимо найти в Париже нескольких господ, в чем, несомненно, мог бы помочь ваш хваленый Тибо.
В этот момент, Совар нашел свою благоразумную сестрицу, притаившуюся в ожидании за дощатой перегородкой.
– Что за гусь?
Не спуская глаз со стола, где расположились друзья и незнакомец, поинтересовался Жак.
– Это глупый дружок Тибо и Крюка, а они ловкие ребята, поверь мне. Насколько мне известно, Тибо замыслил какое-то выгодное дельце, и искал себе помощников. Именно поэтому этот простак Гаспар, ему и понадобился. Он конечно недотепа, но тем лучше для дела. Разговорите его. Где, да что, не зевайте, войдите в доверие к Тибо, да заработаете деньжат. Смотрите, не упустите свою удачу.
Совар, вернувшись за стол, что-то прошептал на ухо Кокошу, отчего горбун расплылся в благодушной улыбке, обратившись к госью:
– Ну, вот, что, любезный друг, Гаспар, мы люди прямые, поэтому не будем ходить вокруг да около. Нам известно, что твои дружки Тибо и Крюк, затеяли некое выгодное предприятие. Но в нашем деле порой случается так, да тебе и самому это наверняка известно, что не хватает верных людей. Так вот, вас только трое, нас пятеро, и мы те, кто вам сможет понадобиться. Остается лишь оговорить нашу долю, и мы сделаем всё, чего пожелает уважаемый Ловкач Тибо.
За последние дни, Гаспар впервые досыта наелся и вдоволь выпил вина. Захмелев, и расслабившись, он думал теперь только о сне, с трудом понимая, о чем толкует горбун. И лишь когда карлик, в конце своей речи, подмигнул ему, анжуец не преминул улыбнуться в ответ, столь щедрому и милому человеку, расслышав слова:
– Я вижу, ты малый смышленый, поэтому соображай, я не тороплю. Порядки знаю, и уважаю, понимаю, что нужно посоветоваться со своими. Ну, а как решите чего, в любом случае сообщи нам ответ, уж не подведи. Найти нас можешь здесь, в «Кукушкином гнезде», в любое время, а мы люди лихие, нам только свисни. Так, что ты уж голубчик поразузнай и к нам, всегда будем рады распить с тобой кувшин другой доброго вина.
С безразличием вызванным сытостью, Гаспар поднялся, кивнул, и направился к двери, что вела на улицу. И лишь когда его спина исчезла за дверью, Совар промолвил:
– Эй, Кокош. А не проследить ли за ним?
– Нет, не стоит рисковать. Он простак, да к тому же не дурак попить поесть. Чтобы они там не решили, он с их согласия, или без спросу, в любом случае вернется сюда с ответом, ну, чтобы набить брюхо. Ты же видишь кто перед нами. Вот тогда-то, если они не захотят иметь с нами дело, и проследим за ним.
Все пятеро подняв кружки, выпили за благоразумие папаши Кокоша.
Оказавшись на улице, Гаспар, бесцельно, просто, чтобы удалиться от трактира, направился в сторону госпиталя Шарите, где иногда ночевал в коморке у больничного сторожа. Свежий вечерний ветерок освежил его мозги, и под темечком застучали мысли: «Что за люди? Откуда у них кинжал Тибо? Какое дело я могу им предложить? Ведь Тибо…постой, постой, Тибо, кинжал…так значит… »
Ход его мыслей прервал крик и шум, разразившийся совсем неподалеку: «Стой шельма! Куда тебя несет?! Куда?!». Обернувшись, Гаспар увидел гнедого жеребца, несшего испуганного всадника, без сомнений, потерявшего контроль над скакуном, по улице, пугая шарахавшихся прохожих. Своенравное животное подскакивало взбрыкивая, вставало на дыбы, стараясь, во что бы то ни стало, избавиться от ненавистного седока. Опрокинув тележку зеленщика, и вынудив шлепнуться в канаву перепуганного торговца в разнос, рысак ринулся к небольшой площади перед трактиром, где скопилось немало ротозеев. «Стой каналья!» – орал встревоженный всадник.
С Гаспара в момент слетел хмель и он воскликнул.
– Да ведь это же Фринц, конь господина де Ро!
Он хорошо знал и любил этого красивого, сильного и весьма своенравного жеребца. Гаспар узнал бы его из тысячи, что позволило бывшему слуге не мгновения не колеблясь ринуться наперерез. Преградив путь ретивому ослушнику, он схватил рысака под уздцы, так, чтобы ни причинить ему боли. Фринц, как будто узнав в наглеце, намеривающимся нарушить его планы, кого-то из тех, кого не стал бы, не давить, не топтать, остановился, косясь на анжуйца ярко-каштановым глазом. Гаспар обнял за морду милое существо, напомнившее ему о прошлой жизни.
– Фринц, мальчик мой, ты узнал меня, это же я, Гаспар.
Конь успокоился, только прял ушами и фыркал от удовольствия, очевидно не меньше обрадовавшись встречи с кем-то из «своих». Гаспар поднял с мостовой яблоко, выкатившееся с опрокинутой тележки, и скормил его жеребцу, когда услышал голос из-за спины:
– Ну, братец, спасибо тебе!
Обернувшись, анжуец увидел бледного всадника, тянущего к нему руки и лепечущего под нос.
