Луи Бриньон - Кес Арут
— Приступим?
Садясь за стол, он обратился к человеку в штатском и попросил его доложить результаты поездки. Титулярный советник Шелковников, было, встал, но Зиновьев попросил рассказывать сидя. Разговор предстоял долгий. И в таких совершенно ненужных деталях не было необходимости.
— Слушаем вас, господин Шелковников!
Шелковников откашлялся и голосом с лёгкой хрипотцой заговорил:
— Я составил письменный отчёт по поводу увиденного мной в Адане…
— Мы хотели бы выслушать вас лично, господин Шелковников, — перебил его Зиновьев, — а доклад будет приложен ко всем остальным документам и отправлен министру иностранных дел.
Шелковников кивнул и через мгновение раздался его голос:
— Девятого июня я прибыл в Адану. Вид разрушенных кварталов не поддаётся никакому описанию. Уцелели лишь мусульманские кварталы, примыкающие к реке Сейхуну. Остальные дома, а их было не менее шести тысяч — это груды камней, щебня, кирпичей… обгорелых стен с выбитыми окнами, провалившими потолками и сгоревшими полами. Повсюду в этих кварталах стоит мёртвая тишина. Увидеть можно лишь бродячих собак, кошек и ворон. И лишь изредка несчастного армянина разгребающего остатки своего дома в поисках неизвестно чего.
Доподлинно известно, что сразу после начала Аданских погромов в город были введены регулярные войска. Однако, вместо того чтобы оградить мирных граждан
от обезумевших убийц, они присоединили свои усилия к оным. И вместе довершили полное уничтожение христианского населения. По самым скромным оценкам, в самой Адане и гаварах вырезано более тридцати тысяч христиан. Более половины из них составляли армяне. Преступники, совершившие это злодеяние, даже не думают скрываться. А зачем им скрываться, если у них есть суды и они сами вершат наказание. Власть и есть преступники. Они нашли зачинщиков погрома. Шесть армян были казнены на площади по обвинению в беспорядках… Право, шутка злейшая. Власти пытаются делать вид, что в Адане совершено праведное наказание, что и было мне высказано во время моего нахождения в городе. В ответ на эту нелепость я указал на действия крупных армейских соединений. Даже при крупномасштабных боевых операциях такие потери и разрушения не допустимы. И уж совсем не понятно отношение европейских государств к данному вопросу. На момент начала массовой резни Александриту и Мерсину заняли десанты. В порту Мерсины стояли семь военных судов. Они не предприняли никаких мер, тем самым поощряя власти к массовым убийствам.
— Правительство отрицает свою причастность к этим беспорядкам, — сосредоточенно слушавший Зиновьев заговорил с глубокой озабоченностью, — они утверждают, что эти злодеяния совершили курдские отряды, неподвластные им, и некоторые из бывших сторонников султана Абдул Гамида. События, произошедшие в Адане, стали достоянием всей Европы. Многие державы выразили протест против бесчеловечных убийств, однако… правительство и в частности Талаат паша, а так же Джемаль паша, заверили всех нас, что они сами не имеют и малейшего отношения к происходящим событиям, и что… они предпримут все меры для обеспечения христианского населения надёжной защитой, и в особенности коренного армянского населения.
В ответ на слова Зиновьева, Шелковников надел пенсне, прикреплённое к костюму, и достав из кармана какие — то бумаги начал читать:
«31 марта под председательством вали города Адана Джевада паши, состоялось секретное заседание губернского совета, на котором было принято решение об уничтожение армян.
В уезды разослали секретные указания относительно даты начала резни. Населению было роздано оружие и боеприпасы. Из тюрьмы освобождено 500 преступников.
1 апреля 1909 года на улицах Аданы появились толпы бесчинствующих турок. Они начали погромы, которые длились три дня. Жертв в эти три дня было малое количество. 10 апреля из Румелии в Адану прибыли силы, направленные правительством, якобы для поддержания порядка. Однако… вместо того чтобы оградить мирных жителей от бесчинствующих толп, они сами стали убивать. В итоге всё вылилось в страшную резню.
12 апреля в Адану входят регулярные войска и присоединяются к резне мирного населению. Она длится два дня. За эти две недели вырезано полностью армянское, болгарское и греческое население Аданы.
Погромы так же произошли во многих гаварах вилайета Аданы. В частности, с точностью известно о населённых пунктах Сис, Мисис, Айяс и Пайяс. Так же известно о зверствах, чинимых в Алеппском вилайете. И в частности, в населённых пунктах: Кирик — хан, Бейлан, Кесаб, часть Антиохии, Хаджин, часть Мараша, Келис, Османие, Хамидие и множество мелких армянских селений были вырезаны и сожжены полностью».
Шелковников сложил документ и, глядя на присутствующих поверх пенсне, добавил:
— Как я уже говорил, жертвы резни — несколько десятков тысяч мирных граждан; но их могло быть несоизмеримо больше. В ряде населённых пунктов, в частности мне известно о Зейтуне, Шейх Мурате, Аджне… местными армянами были организованы отряды самообороны. Что не позволило повториться случившемуся в Адане. Убийцам был дан жёсткий отпор.
Закончив, Шелковников положил документ перед Зиновьевым. За столом все молчали, осмысливая услышанное. Зиновьев, глядя на Шелковникова, добавил:
— Прошу заметить, отчёт господина Шелковникова полностью совпадает с донесением генерального консула господина Мавромати. И о том же телеграфировал в посольство князь Гагарин. Продолжим, господа?
Общая обстановка на сегодняшний день? — Зиновьев снова посмотрел на Шелковникова.
Тот снова прикрепил пенсне к карману костюма и уверенно ответил:
— Обстановка полностью стабилизировалась. Есть небольшие очаги, но это по большей части мелкие стычки. В общем можно на сегодняшний день считать обстановку в государстве достаточной спокойной. Христианское население успокаивается. Думаю, правительство на данный момент осознало свои ошибки и принимает меры к их устранению. Немало в этом вопросе сыграла роль европейских государств. И в частности Франции, Англии, Америки. Они оказали существенное давление на правительство младотурков.
Зиновьев кивнул, соглашаясь с такой оценкой ситуации.
— Несмотря на стабилизацию обстановки, мне поручено в самой жёсткой форме вручить ноту турецкому правительству. Министерство иностранных дел требует от правительства провести расследование произошедших зверств в Адане и строго наказать виновных. Здесь наша позиция совпадает с позицией других государств. Особым условием будет присутствие наших представителей на судебных заседаниях. Это обеспечит справедливую работу судов.
Зиновьев заметил, что один из находящихся за столом военных практически не слушает его. Это был мужчина лет сорока пяти в форме полковника. Он лишь покручивал усы и легонько постукивал пальцем правой руки по ладони левой. Он явно игнорировал весь разговор. Зиновьев не сдержался и обратился к нему со скрытым сарказмом:
— А что, господин Лущев… контрразведке не интересно присутствовать на нашем разговоре?
— Нет, господин Зиновьев, — не меняя позы, коротко ответил полковник.
— И почему же, позвольте узнать?
— Мы знали о том, что произойдёт и предупреждали правительство. Наша точка зрения на сложившуюся ситуацию была доведена до его императорского величества… но, к сожалению, — Лущев развёл руками при этих словах, — ей не придали значения. Как и сейчас игнорируют все наши донесения. Полнейший абсурд, господа, но именно так обстоят дела. Именно недооценка ситуации приводит к разрушительным результатам.
Слова представителя контрразведки, несомненно, привлекли внимание присутствующих.
— И какова ваша оценка сегодняшний ситуации, господин Лущев? — задал ему прямой вопрос Зиновьев.
— Какова наша оценка? — повторил Лущев, направляя прямой взгляд на Зиновьева. — Мы считаем необходимым начать военные действия силами сухопутных войск и флота.
— Война? — вскричал Зиновьев. — Да вы в своём уме, господин Лущев? На сегодняшний день нет ни одной причины для таких мер. Как вы смеете такое предлагать?
— Смею, — резко ответил Лущев, при этом он не сводил твёрдого взгляда с Зиновьева, — смею, господин Зиновьев. И моя позиция доведена до высшего командования. Османская империя является союзником Германии, а мы на пороге войны с ней. Так что рано или поздно нам придётся объявить ей войну. И поверьте, господа, рано или поздно нам всё равно придётся сделать то, о чём я говорю. Но тогда это будет сделано под влиянием вынуждающих обстоятельств, когда сейчас в наших силах остановить надвигающее безумие. Мы не должны позволить свершиться этому чудовищному преступлению.
Зиновьев, как впрочем, и все остальные за столом с недоумением посмотрел на Лущева.
