Георгий Плеханов - Возвращенная публицистика. В 2 кн. Кн. 1. 1900—1917
В высшей степени достойно замечания то обстоятельство, что в эпоху возникновения нынешней социалистической партии в Италии существовал свой «экономизм», который и воскресает теперь в лице Л. Биссоляти, как наш старый «экономизм» воскресает теперь в лице С. Новичей, Ежовых, Левицких и Мартовых с братией.
IV
Не так давно мне пришлось вести довольно горячий спор с одним товарищем, который, будучи во многом согласен с ликвидаторами, еще не решился перейти целиком на их сторону. Этот товарищ напирал преимущественно на то, что «блок» противников ликвидаторства до сих пор ничего не дал в смысле разрешения спорных вопросов нашей тактики. Возможно, что и другие товарищи склонны выдвигать этот упрек против этого «блока». Нужно, стало быть, печатно объясниться на этот счет.
Начну с «блока». Его нет, а есть только то, что часть «большевиков» так же энергично отстаивает нашу партию, как и часть «меньшевиков». И тех, и других называют теперь партийцами. Было бы до последней степени печально, если бы у нас не оказалось «партийцев» в ту критическую минуту, когда малодушие и оппортунизм начали угрожать самому существованию нашей партии. И как нельзя более характерно то, что это естественное и отрадное сближение большевиков с меньшевиками для защиты партии вызывает так много недоразумений.
В нем видят плод каких-то тайных махинаций и секретных договоров. У нас так привыкли ко взаимной вражде фракций, что когда одна фракция говорит: «да», считается необходимым, чтобы другая возражала: «нет». И когда некоторые большевики говорят: «нельзя ликвидировать партию», тогда иным меньшевикам кажется, что политический расчет и даже политическая нравственность требует от них защиты ликвидаторов. Дальше этого нельзя идти в области фракционной ограниченности. Нашу партию в самом деле нужно было бы признать «засохшей веткой», если бы все ее члены даже на вопрос об ее существовании, — на роковой, гамлетовский вопрос быть или не быть? — не могли посмотреть иначе, как сквозь очки фракционных предубеждений. К счастью, это не так. Взаимное сближение большевиков-партийцев с партийцами-меньшевиками, — представляющееся кружковым дипломатам каким-то злокозненным и опасным «блоком», — показывает, что «ветка» еще не засохла и что у нас еще есть люди, для которых партийный интерес выше фракционного.
Перехожу к тактике. Из того, что ликвидаторы с такой же энергией осуждаются частью меньшевиков, как и частью большевиков, еще не следует, разумеется, что обе эти части согласны между собой по вопросам тактики. Сказав: «не нужно ликвидаторов», я еще не сказал, каковы мои тактические взгляды. Но что же из этого? Разногласия везде возможны. Они даже необходимы. Знаменитый древний философ справедливо сказал: «Спор — отец всех вещей». Плохо не то, что у нас есть тактические разногласия, а то, что разногласия эти делают из каждой фракции особое «государство в государстве». Это страшное зло. Но против зла нет лучшего лекарства, как то взаимное сближение между большевиками и меньшевиками, о котором я говорю и в котором иные кружковые дипломаты видят чуть не заговор.
Сближение это не устраняет действительных тактических разногласий. Но оно будет способствовать устранению мнимых, выросших на почве взаимной фракционной вражды. А это уже очень хорошо, так как нет ничего вреднее мнимых разногласий. Стало быть, и с этой стороны «блок», вызвавший такую тревогу в некоторых фракционных муравейниках, только полезен для российской социал-демократии. Он представляет собой большой плюс в деле упрочения нашего партийного единства. По какому же случаю шум?
Вот почему я всеми силами отстаиваю этот, так называемый, блок. Я вижу в нем отрадное знамение времени, признак того, что наши старые фракционные перегородки, — принесшие столько вреда российской социал-демократии, — начинают падать. И по той же причине я охотно принял предложение редакции «Рабочей Газеты» писать в этом органе. Кружковые дипломаты закричат: «Плеханов перешел на сторону большевиков!» Это нисколько меня не смущает. Я признаю за собой одно неоспоримое достоинство: глубочайшее презрение к кружковым дипломатам. Я всегда шел «вперед», совсем не примечая их судачеств. Так я поступаю и теперь. Мои тактические взгляды вполне сложились в то время, когда большевиков и меньшевиков еще не было на свете, т. е. в период возникновения группы «Освобождения Труда». С тех пор в них не происходило никаких существенных изменений. Если я иногда поддерживал большевиков, а иногда, наоборот, меньшевиков, то это происходило по той весьма простой причине, что иногда те, а иногда другие были более правы с моей точки зрения. Этого не понимали кружковые дипломаты, упрекавшие меня в «неустойчивости»; но это было неизбежно именно потому, что я устойчиво держался своих собственных взглядов, не принося их в жертву кружковым соображениям минуты. Так намерен я поступать всегда. И этим твердым намерением достаточно объясняется мое участие в «Рабочей Газете».
Читатель может быть уверен, что я сумею остаться самим собой, умея поддерживать в то же время полезные начинания как меньшевиков, так и большевиков. Впрочем, я уже сказал, что самые эти названия теперь уже устарели в весьма значительной степени.
Теперь, когда все более и более планомерные, все более и более настойчивые усилия ликвидаторов грозят разрушить нашу партию, нам следует больше помнить о том, что соединяет, а не о том, что разделяет друг от друга нас, партийцев. Довлеет дневи злоба его!
— Итак, злоба дня, это — охота на ликвидаторов? Только она приведет нас к благополучию?
— Это не совсем так. Вернее, это совсем не так. Нужно не охотиться на ликвидаторов, а мешать им охотиться на нашу партию. Этого еще недостаточно для того, чтобы вывести нас из неблагополучного положения. Но это необходимо, как первое условие нашего движения в направлении к благополучию. Чтобы идти вперед, нужно сначала научиться отстаивать свое существование. В противном случае надо готовиться к смерти. Самозащита есть первая обязанность всего того, что имеет право на жизнь.
Плеханов Г. В. Соч. Т. 19. С. 275 — 284.
К ВОПРОСУ О РАСКОЛЕ В СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ФРАКЦИИ 4-й ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ
Впервые опубликована в «Правде»[84] (1913. 8 марта).
Раскола в нашей фракции, конечно, никто не хотел, кроме наших врагов. Но первый и очень значительный шаг к нему, несомненно, уже сделан: шесть депутатов[85] из числа входящих в эту фракцию отмежевались от остальных семи[86]. Есть полное основание ожидать новых шагов в том же направлении. Другими словами, есть полное основание думать, что раскол дойдет до своего логического конца. Сознательные русские рабочие должны знать это и считаться с этим.
Только они, только сознательные русские рабочие могут положить конец расколу. Но, чтобы положить ему конец, они должны хорошенько понять современное положение дела.
Кто виноват в расколе? Этого вопроса не разрешили бы и десять Соломонов. Но его не надо и ставить. Вопрос не в том, кто виноват в действиях, совершенных, например, пять или восемь лет тому назад, — известно, что в нынешнем году нашему расколу исполнится десять лет, — а в том, где лежит в настоящее время главнейшее препятствие для устранения раскола.
Это — совсем другой вопрос. Ответить на него очень нетрудно.
Газета «Луч»[87] хочет навязать нашим партийным элементам объединение с такими господами, которые в тяжелую для нашей партии годину, в то время, когда она истекала кровью, подвергаясь ударам на время восторжествовавших реакционеров, изменили ей, кричали, что ее не только не надо защищать, но надо бежать из нее без оглядки (так писал г. Маевский), словом, отнеслись к ней несравненно хуже, нежели библейский Хам к своему ослабевшему отцу. Эти почтенные господа были меньшевиками. Это обстоятельство вызвало новый раскол: раскол в рядах меньшевиков. Часть их восстала против Маевских, объявив их поведение совершенно недостойным социал-демократов. Другая часть меньшевиков, из-за фракционных соображений, — главным образом, из ненависти к товарищу Ленину, — сочла нужным поддержать господ Маевских. Вот эта-то последняя, одаренная столь широкой «терпимостью», часть меньшевистской фракции и возмущается теперь теми «нетерпимыми» товарищами, которые полагают, что интерес партии заключается не в том, чтобы объединять ее с людьми, посягавшими на самое ее существование. Любвеобильный Иисус говорил: все прощается, но грех против духа святого не простится. Каждый преданный член нашей партийной организации должен сказать теперь, несколько видоизменяя только что приведенные слова: все может быть прощено, кроме покушения на жизнь нашей партии. И, чтобы сказать это, вовсе не надо быть большевиком. Мы, меньшевики-партийцы, думаем совершенно так же. И мы уверены, что скоро будет думать так весь сознательный российский пролетариат. Ведь легко же понять, что одно дело — объединение пролетарских сил, а другое дело — объединение (в газете «Луч») с такими джентльменами, объединение с которыми нравственно невозможно для людей, понимающих, что такое верность своему партийному знамени.
