Артем Тарасов - Тайны «Фрау Марии». Мнимый барон Рефицюль
Убранство дома составили частично из конфискованных вещей провинившихся бояр да купцов, а частично – из специально привезенной утвари, побывавшей в заграничных плаваниях российского флота. Меншиков понимал, что с оказией в усадьбу может заехать и сам Петр Алексеевич, потому Митрошка по совету князя придал интерьеру подобие корабельных помещений, что должно было потрафить склонному к судовой тематике самодержцу.
В одном из писем в Москву, своим родственникам, Митрошка хвастался, что сам государь император соизволил посетить его имение проездом по окрестностям и похвалил за качество приема и вкус браги.
В конце 1741 года в результате государственного переворота к власти пришла дочь Петра I – цесаревна и великая княжна Елисавета Петровна, которая с брезгливостью относилась к прошлым историям с попойками, случавшимся в петровские времена, но провозгласила своей политикой возвращение к преобразованиям отца.
К тому времени Меншиков вот уж двенадцать лет как помер в Березове Тобольской губернии, куда был сослан вместе с ближайшим своим окружением, обвиненный в злоупотреблениях и государственной измене. С его сиятельством по этапу был отправлен и Митрошка Оболенский, который прожил в ссылке еще какое-то время после смерти своего благодетеля и был убит в пьяной драке каторжанами. Имение у Митрошки и все его хозяйство было давно конфисковано как у ссыльного, пришло в упадок и запустение, а поскольку наследников за ним не числилось, все владения тогда снова записали в государственную поместную собственность.
Ее величество императрица Елисавета Петровна, желая прослыть в просвещенной Европе правительницей справедливой и благодарной, щедро отмечала достижения иностранцев, служивших на пользу трону и России, и жаловала их привилегиями. Многие получили дворянские титулы, ордена, а пожелавшим остаться в России даровались поместья и усадьбы.
В 1750 году отставной вице-адмирал Рене Браамкамп получил по высочайшему распоряжению государыни императрицы дарственную грамоту на конфискованное поместье Митрофана Оболенского. Ему же был пожалован графский титул в России, поскольку это соответствовало его статусу в Голландии, зарегистрирован родовой герб и оказаны причитающиеся почести.
Судя по сохранившимся документам, отставной вице-адмирал Рене Браамкамп со своей семьей прожил в дарованной усадьбе двадцать один год, до конца 1771-го, а потом действительно покончил с собой, помешавшись рассудком, по свидетельствам очевидцев…
Первое страшное известие из архива, связанное с поместьем, как раз датировалось днем похорон дворянина Рене Браамкампа. Провести захоронение барина на кладбище не дозволили священники по причине его самоубийства, поэтому усопшего закопали в конце парка без церемоний и отпевания. По завершении ритуала все слуги из усадьбы вместе с крепостными крестьянами – на тот период всего двадцать восемь душ – зачем-то направились прямо в амбар и заживо там сгорели!
Подросток – свидетель, который опоздал за остальными, – видел своими глазами: как только ворота закрылись за вошедшими, тут же неведомая сила подняла в воздух толстый деревянный брус, после чего тот сам упал на металлические скобы, перекрыв выход из амбара. Деревянные ставни обоих окон на фасаде строения одновременно захлопнулись и заперлись снаружи на крючки. Два толстых бревна сами встали на дыбы и подперли ставни со двора. Сначала появились клубы дыма, а потом языки пламени рванулись ввысь со всех сторон. Мальчишка слышал вопли людей, отчаянный стук в ворота и в закрытые окна, метался рядом с амбаром, а потом жар от горевшего строения стал настолько сильным, что он вынужден был отбежать на несколько десятков метров. Крики и стоны постепенно стихли. Обе стены амбара сложились внутрь под упавшей крышей, которая продолжала полыхать… (Запись датирована 29 ноября 1771 года .)
Ганев читал дальше.
…Приехавший описывать имущество в имении чиновник с удовольствием выполнял свою работу, попивая французское вино из коллекции Браамкампа. Конечно же произвести опись за один день не удалось, поэтому он остался ночевать в спальне покойного вице-адмирала, не постеснявшись воспользоваться шелковым постельным бельем. Поздней ночью его разбудил звон корабельных склянок. Чиновник, недовольный шалостями и наглостью каких-то посторонних лиц, поднялся с кровати и прошелся по комнатам с целью найти звонивших озорников. Однако в доме никого не оказалось.
На дворе стояла тихая лунная ночь, и, несмотря на то что было довольно холодно, чиновник, закутавшись в халат, решил выйти на несколько минут, чтобы подышать свежим воздухом. Он отворил входную дверь и шагнул на террасу. Неожиданно его взгляд приковался к пруду напротив усадьбы, из которого поднялся большой черный корабль. На носу корабля стояла двухметровая фигура вице-адмирала в парадном мундире при всех орденах и регалиях. Он заметил чиновника и указал на него рукой в перчатке с белой манжетой. Корабль тут же развернулся и поплыл по воздуху в направлении усадьбы.
Через секунду оцепенения чиновник рванулся обратно в дом и закрыл за собой дверь. Но оказался не в помещении, а снаружи! Все комнаты в доме куда-то исчезли вместе с полом, потолком, имуществом и мебелью, а единственная дверь, та, которую он захлопнул за собой, была в стене, будто в театральной декорации. Перед ним расстилалось заснеженное поле, где-то вдали граничившее с березовой рощей.
Сильный удар судна о стену заставил чиновника отскочить. Стена-декорация разломилась на части, как кусок фанеры, и огромный корабль устремился на чиновника, повергнув его в бегство. Он бежал по заснеженному полю, шарахаясь из стороны в сторону, как заяц, удирающий от своры гончих, а корабль все время поворачивал за ним, меняя курс.
Гонка с преследованием продолжалась целую версту, пока наконец чиновник не рухнул ничком, совершенно лишившись сил и способности бороться за жизнь. В это же мгновение корабль растворился в воздухе… (Показания чиновника Е. Канецкого из дома для умалишенных датированы 13 декабря 1771 года.)
Ринат перелистывал документы.
Следующие источники относились ко времени Отечественной войны 1812 года.
Военный обоз из армии Наполеона с комплектом боеприпасов, видимо, сбился с пути, зачем-то свернув со Смоленской дороги на север, и, сделав невероятный крюк на местности, добрался к усадьбе Браамкампа.
Настроение в армии было приподнятым – русские войска недавно оставили город Смоленск. Французы не чувствовали никакого сопротивления. Они бесцеремонно разместились в комнатах усадьбы, рылись в ящиках столов и в шкафах, вытащили наружу всю оставшуюся утварь и пыльные вещи бывших владельцев.
По дому разносились смех, колкости в сторону российских военных и армейские шутки, пока наконец, выпив изрядное количество вина, все не угомонились. Солдаты устроились на ночлег на полу, прямо в прихожей, в помещении библиотеки и в кабинете, а офицеры заняли гостиную и спальни.
Ровно в полночь в столовой пробили напольные часы, которые уже более полувека стояли в неисправности. Многие отчетливо услышали их бой и оттого проснулись. После этого началась качка, будто при шторме на корабле. Комнаты затряслись и стали наклоняться то в одну, то в другую сторону, по полу покатились кружки, ружья и другие предметы. Хрустальные люстры раскачивались и со звоном бились о потолок.
Очнувшиеся французы старались ухватиться за что угодно, чтобы не упасть. Вскоре снаружи раздался свист штормового ветра и захлопали паруса. А еще через мгновение в дом хлынула вода. Она полилась из всех щелей внутрь помещений, из-под пола к потолку вырвались фонтаны воды, словно из огромных пробоин в трюме тонущего корабля. Вода текла по стенам и струями била из окон. Все комнаты очень быстро затопило, мебель всплыла вместе с распахнутыми переплетами старинных книг.
Снаружи усадьбы французы выставили караул, но часовой там заснул и проснулся только в тот момент, когда катастрофа в доме уже практически закончилась. Вода, заполнив все внутреннее пространство в усадьбе до самого потолка, продержалась там с десяток минут и неожиданно схлынула в никуда, обнажив хаос в помещениях дома и трупы утопленников.
Когда караульный ворвался в особняк, он был настолько сильно поражен увиденным, что стрелял по углам зала, пока до него не дошло, что никаких неприятелей вокруг нет. Изо рта его умерщвленных соратников ручьями текла морская вода. Трибунал, предприняв следствие по этому делу, констатировал смерть военных от утопления… (Документальное подтверждение событий, имевших место 8 июля 1812 года.)
Еще бумаги времен Отечественной войны.
…Громя французские полки, отступавшие по Смоленской дороге, казачьи отряды под командованием атамана Давыдова не оставляли французам ни шанса переломить ход войны в свою пользу. Александр I принял решение о том, чтобы преследовать войска Наполеона до самого Парижа и только там подписать капитуляцию противника.
