Мария Семенова - С викингами на Свальбард
На корабле сразу перестали грести. Оттар, не глядя, бросил весло, и Хельги подхватил скользнувшую рукоять. Растрепанная и раскрасневшаяся девчонка ловко подогнала лодочку к борту, и кот, собравшись в тугой комок, прыжком преодолел полоску воды, без промаха вцепившись Оттару в плечо. А Оттар низко наклонился наружу и вновь, совсем как тогда, вынул Беленькую из лодки. Только в этот раз он долго не ставил ее ни на палубу, ни на скамью. Держал на руках и целовал, целовал без конца…
Кот спрыгнул с его плеча и, метнувшись, вскочил к Хельги на колени. Хельги принялся гладить теплого кота, слушая громкое счастливое мурлыканье и про себя торжествуя: стал бы разумный кот ластиться к человеку, пытавшемуся его погубить!..
Беленькая рассказала, что произошло. Оказывается, ее младший брат нашел возле берега мешок, в котором что-то барахталось и жалобно кричало. Мальчик сперва испугался, но потом вытащил мешок из воды и спас полузадохшегося кота. Ему понравился красивый ласковый зверь, и он надумал оставить его у себя. Хорошо, Беленькая смекнула, где следовало искать сорванца…
Она сидела рядом с Оттаром, тесно прижавшись, и он держал ее в крепком кольце рук, не думая выпускать. Хельги взглядывал на них порой и сразу отводил глаза, словно подсмотрев ненароком что-то совсем для него не предназначенное…
Вечером, когда корабль подошел к волоку и были брошены якоря, Оттар и Беленькая ушли далеко за скалы и разожгли там костер.
– Вечно он, этот Оттар, оказывается тут как тут, – проворчал один из людей. – Я бы тоже не отказался посидеть с красивой финкой возле огня!
Ракни, слышавший это, усмехнулся:
– Мой приемный сын оказывается тут как тут и тогда, когда надо выручить всех. Если бы ты всегда вел себя, как он, может, и девушки сделались бы улыбчивее!
Утром стали перетаскивать корабль.
Даже самые большие корабли строят так, чтобы легко водить их по волокам, перекладывая катки. Это разумно – мало ли что встретится в дальней дороге! Вот и на «Олене» деревянные катки хранились под палубой, рядом с камнями, уложенными в трюм ради остойчивости корабля. Теперь их вытащили наружу – иные совсем новые, другие посерелые от старости; вмятины на них казались привезенными с другого конца света. Разгруженный корабль легко плясал в мелкой прибрежной воде. Вот под киль подвели первый каток с выточенной на нем ложбинкой, дружно налегли… Корабль задрожал, и острый форштевень выдвинулся из воды, со скрипом вминая в землю следующий каток. Беленькая смотрела внимательно, держа кота на руках. Ей все было в диковинку. Когда корабль выбрался на сушу и поплыл вперед, тяжело переваливаясь, она пошла рядом с Оттаром. Хельги видел, она глядела со страхом. В точности как мать, когда ей казалось, будто дитя неразумное взялось за непосильную ношу. Глупая девчонка не знала, что Оттар еще и ее мог бы посадить на другое плечо!..
А лодочку Беленькой оставили на внутреннем берегу. Проводив их, она поедет домой.
Волок вправду оказался недлинным. Ракни все поглядывал на небо, торопя людей:
– Скоро задует попутный ветер, тогда и уляжетесь отдыхать.
Он вовсе не собирался проводить возле берега еще ночь.
Крепкие молодцы без большой натуги столкнули корабль в воду по другую сторону перешейка, бросили якоря и сразу понесли по сходням загодя перетащенное добро. Пробегая туда и обратно – а после того, как отпустила плечи тяжесть лодьи, бегалось необычайно легко, – Хельги несколько раз оглядывался на Беленькую, неотрывно следившую за Оттаром. Наверное, такое лицо было у матери, когда уходил от берега погребальный корабль…
Это сравнение не показалось Хельги удачным, и он в сердцах погнал его прочь. Но отделаться от раздумий о матери и отце оказалось не просто, и неожиданно выплыло: а кто сказал, что он, Хельги, хорошо ладил бы с ним, останься он жив?..
Наконец погрузку закончили.
– Убрать сходни! – велел Ракни без промедления, и Хельги сел к веслу, полагая, что Оттару захочется постоять на корме. Но Оттар вдруг взялся рукой за борт и выскочил на прибрежный камень, и кот белым мячиком выпрыгнул вслед.
Беленькая всплеснула руками, срываясь с места. Она-то уже думала, он так и не обнимет ее на прощание.
– Возьми меня с собой… пожалуйста… – расслышали на борту. Кто-то насмешливо фыркнул. Ракни сердито постукивал пальцами по рукояти правила, но молчал.
– Смешная ты, – сказал Оттар. – Я же вернусь еще до зимы.
Нагнувшись, он подхватил под брюшко кота и сунул его Беленькой в руки:
– Держи… это чтобы ты меня не забыла.
От таких слов у Беленькой сразу хлынули слезы, а Оттар повернулся и в два прыжка взлетел на борт по подставленному веслу. Потом Ракни подал команду, и корабль взмахнул крыльями, как морской орел, пускающийся в полет. Он шел на север, к темной полоске ряби, сулившей ветер. Хельги принялся грести, а Оттар действительно остался на корме и не уходил, пока мог видеть Беленькую и кота, вывернувшегося из ее рук и недоуменно стоявшего рядом…
А потом островерхие каменные горы и зеленые долины меж ними погрузились в синюю дымку, и два маленьких светлых пятнышка растворились, пропали, словно их и не было вовсе…
14. На плечах карлика Нордри
– Вот и добрались мы до северного предела земли!.. – сказал, озираясь, Ракни сэконунг. Необычность случившегося заметно волновала его, добавляя разговорчивости: – Должно быть, здесь редко бывают даже китоловы. Только Оттар Путешественник с острова Сенья, что служил Эльвраду конунгу англов и теперь хвастается, будто тот включил его рассказы в какую-то сагу…
Оттар ответил:
– Неплохо ты сделал, назвав меня в его честь. Это принесет мне удачу. Но ты забыл еще про Вагна Морехода, отец. А ведь он первый двинулся отсюда на север, в открытое море, между тем как мой тезка повернул вдоль берега на восток, в Биармаланд.
– Да, совсем забыл, – усмехнулся Ракни, и эта усмешка определенно не сулила Вагну добра.
Небо было ясным, и в солнечной вышине властвовал Отец Зимы – мертвящий северный ветер. Хельги поеживался в накинутом полушубке и пугливо думал о том, что же ждало на Свальбарде, где этот ветер рождался и мужал, летя над ледяными горами!..
А море переливалось всеми оттенками яркой, густой синевы. Море лежало на западе, на севере и на востоке. Последний язык земли дотягивался с юга. Его венчала головокружительная скала – белые буруны окутывали огромный камень, неведомо когда скатившийся к подножию… Где-то поблизости стоял карлик Нордри, держащий на спине северный край земли!
Вот за этим последним мысом Ракни и поставил корабль. Конунг ждал бури с юга: такой, чтобы загромоздила тучами дорогу северным ветрам, чтобы подхватила корабль и вынесла его прямо на Свальбард… Оттар Путешественник тоже просидел здесь немалое время, поглядывая в небеса. Ветер не обманывает, ветер приходит всегда. Надо только вовремя заметить его приближение и еще угадать, не раскачает ли он опасной волны… Все это было для Ракни делом привычным.
Хельги тоже смотрел на ослепительные синие волны, насмешливо скалившиеся белыми гребешками. Он полагал, что заметит признаки бури никак не позже вождя.
Только Оттару, кажется, наплевать было и на ветер, и на Свальбард, и даже на Вагна Морехода сына Хадда из Вика. Ракни косился на него с неодобрением, но не ругал. Этот хозяин моря, которого никто не ждал на берегу, все-таки понял – в финском становище с его приемным сыном случилось что-то такое, о чем сам он, премудрый Ракни сэконунг, едва знал понаслышке…
И ветер пришел!
Однажды Ракни тяжело протопал вдоль палубы, безжалостно пиная зарывшихся в одеяла:
– Вставайте!
Правду сказать, люди давно отвыкли на него обижаться. Все знали: этот вождь не выбирал себе ношу полегче. Хельги с Оттаром одновременно вылетели из-под скамьи, и Хельги сразу приметил опытным глазом, что наперерез северной волне катилась другая, с востока. А в небе уже виднелись края туч. Волны всегда опережают большой шторм, и по ним многое узнают наперед. Вот и Ракни уже прикинул силу подходившего ветра и решил, что ему можно довериться.
Проснувшиеся корабельщики первым долгом поставили мачту, приготовили парус. Потом принесли с берега вчерашнюю жареную оленину. Ракни выбрал большой, румяный ломоть и встал с ним возле форштевня:
– Ты, Вана-Ньерд, повелитель Лебединой Дороги! – проговорил он торжественно. – И ты, Эгир, гостеприимный морской великан! Помогите мне и моему кораблю!..
Размахнулся и забросил приношение далеко в воду. За мысом было тихо – Хельги видел, как вокруг пищи заметались жадные тени… Жертву не отвергли.
Мореходы сели вокруг котла и принялись завтракать, вполглаза следя за далекими облаками.
Морские бури сварены в великанском котле. Без устали ходит в том котле усердный черпак – вот бури и продолжают вращаться, уже выплеснутые в полет. И кажется людям, будто Эгир, хозяин котла, мешает варево левой рукой – иначе отчего бы бури вращались противосолонь?
