Александр Майборода - Путь на юг
— Для пира у нас нет продуктов. Дай бог, чтобы хватило продуктов для похода, — сказал обозленный Стоум.
— Боярин, ну так займись всем этим! — вспылил Госто мысл. — Это ведь так просто — нет мяса, возьми людей и сходи на охоту. Не хватает хлеба — найдите, где он есть. Что я должен думать о всякой ерунде?
Стоум встал.
— И когда выйдешь пришли сюда Медвежью лапу, — сказал Гостомысл. — Я его возьму воеводой в поход.
— А я? — спросил Стоум.
— А ты останешься в городе и займешься со старшинами. Ты должен привлечь их на свою сторону. Пусть Лисий хвост приходит ко мне чаще. А с Богданом надо что-то делать — он доставит нам много неприятностей.
Стоум кашлянул и негромко спросил:
— Убить его?
Гостомысл обвел взглядом комнату.
— Надо заняться созданием запасов оружия.
— Так что с ним делать? — снова спросил Стоум.
— Обними и поцелуй! — зло отрезал Гостомысл.
— Мне сходить к кузнецам и заказать оружие? — спросил Стоум, поняв, что князь на его вопрос не хочет отвечать.
— Сходи. Но оружие буду принимать сам, — сказал Гостомысл.
— Сделаю, князь, — сказал Стоум.
— И займись поиском моей матери, — сказал Гостомысл.
Стоум вышел из комнаты и в коридоре раздраженно застучали каблуки.
— За последний год он сильно скис. Постарел — что ли? — сказал Гостомысл. — Во всяком случае, советчик из него в воинских делах стал совсем плохой.
Ратиша кивнул головой.
— И в самом деле — после смерти твоего отца он сильно сдал. Но ему легче будет договориться со старшинами — они одного поля ягоды. А в первые воеводы Медвежья лапа лучше подходит — и моложе, и опыт имеет. Простодушен только.
— А мне хитрый воевода и не нужен. Хватит с меня Стоума, — сказал Гостомысл.
Глава 17
Готлиб был уверен, что он погибнет, но когда корабли сблизились, то на верхушках матч, идущих навстречу кораблей, обнаружились датские знамена.
Это не означало, что опасность исчезла полностью — это мог быть один из датских королевских отрядов. Готлиб хорошо помнил предупреждение брата, чтобы он не попадался ему на пути.
Однако Готлиб логично рассудил, что вряд ли Годофрид стал бы сводить счеты на чужой земле.
Поэтому, видя датские знамена, Готлиб повеселел. Но бдительности не утратил, хотя и приказал убрать весла, чтобы убавить скорость.
На встречных кораблях тоже заметили флаг Готлиба и также убрали весла. С кораблей понеслись ликующие крики. Это несколько озадачило Готлиба, тем не менее, он приказал кормчему сбавить еще ход: ему хотелось разобраться, что за странный флот встретился ему.
Когда корабли сблизились, он увидел, как с головного корабля ему приветственно машет рукой человек в белом плаще с большим красным крестом.
Лицо человека Готлибу ни о чем не говорило.
— Это что за чудище? — изумленно воскликнул он.
— Это Томас, — сказал Харальд.
— Какой — Томас? — спросил Готлиб.
— Христианин, которого мы осенью послали в Данию за помощью, — пояснил Харальд.
— A-а! Понятно, почему он так странно одет. Христиане любят устраивать представления, — сказал Готлиб и приказал кормчему, чтобы тот пристал к головному кораблю.
Вскоре корабли пристраивались бортами.
У борта головного корабля стоял Томас, рядом с ним еще несколько человек в военном снаряжении. Их одежда была украшена яркими тряпочками, всем своим поведением они пытались показать свою важность, но Готлиб сразу их раскусил и насмешливо отметил, что эти люди больше похожи на петухов, чем на воинов.
Услышавшие это замечание дружинники грохнули хохотом. Люди на встречном корабле, не понимая, что вызвало смех воинов Готлиба, тем не менее смутились.
— Ладно, сейчас не время смеяться, — сказал Готлиб, и смех стих.
Как только корабли коснулись бортами, Томас церемонно поклонился и доложил:
— Конунг, я выполнил твой приказ и привел помощь.
— Это помощь мне? — спросил Готлиб, и перешагнул через борт на другой корабль.
Томас подал ему руку Но Готлиб сделал вид, что не заметил ее и перебрался на корабль без чужой помощи.
Вслед за Готлибом на корабль перешли Харальд и несколько дружинников.
Томас и стоящие рядом с ним люди поклонились, и Томас доложил:
— Конунг, это войско прибыло в твое распоряжение.
— Поздно! — пробормотал Готлиб. — Впрочем... Кто вы?
Присутствующие начали сообщать свои имена.
— Я — Отер, — представился крепкий человек с белыми волосами.
— Он урмянин, — сказал Томас. — Он избран воеводой над всем войском.
— Понятно, — сказал Готлиб и спросил Отера-урмянина. — Ты, в чьей дружине состоял?
Отер-урмянин смущенно проговорил:
— Я не профессиональный воин.
— А кто ты? — спросил Готлиб.
— Я был рыбаком.
— Ага, тогда все понятно. Ты участвовал в сражениях?
— В больших — нет.
— Тоже понятно, — сказал Готлиб, удивляясь, как войско смог возглавить недавний рыбак.
Когда Готлиб закончил расспросы Отера-урмянина, стали представляться и другие. В основном это были норвеги и свеи.
Конечно, Готлиб хотел бы увидеть своих соплеменников, но сейчас норвеги и свей были даже предпочтительнее, так как не приходилось опасаться, что кто-то из них подослан Годофридом, чтобы убить его.
А Отер-урмянин опытным глазом рыбака моментально заметил, что датский корабль был потрепан в недавней битве. Его охватило любопытство.
Старый обычай гласит, что серьезный разговор начинается с чарки вина, и Отер со всей почтительностью пригласил Готлиба к накрытому столу под мачтой.
Готлиб сел на почетное место, и Отер подал ему серебряный кубок с брагой.
Готлиб отпил из кубка и отметил, что брага была не самого лучшего качества.
Пока пили брагу Отер-урмянин спрашивал о здоровье гостей, тщательно избегая главного вопроса, — что случилось с датским кораблем?
Формальности закончились сообщением Отера-урмя-нина, что он готов со своими людьми влиться в войско конунга, и разговор перешел в практическое русло.
— Сколько у вас кораблей? — спросил Готлиб.
— Больше двухсот кораблей, на каждом по двадцать-тридцать воинов. Всего больше шести тысяч, — гордо ответил Отер-урмянин.
— Хорошее войско, — сказал Готлиб, подумав, что люди в войске должны быть под стать Отеру-урмянину, раз избрали его своим вождем: военный опыт у них мал или совсем отсутствует, и потому вряд ли они готовы воевать с серьезным противником.
Однако в столкновения больших масс военная подготовка отдельного воина имеет второстепенное значение. А те, которые выживут в первом сражении, получат необходимый опыт.
Впрочем, для Готлиба войско Отера-урмянина представлялось большим сбродом случайных людей, а потому ему было безразлично, кто из этих людей выживет в первом сражении. Для него главным было то, что эту массу можно было отправить в бой.
— Жаль, что вы опоздали, — сказал Готлиб.
— Жаль. А что с вами случилось? — пришло время вопросов Отера-урмянина.
—- В прошлом году мы разгромили войско местного князя и взяли словенскую столицу почти без потерь. Зиму продержались, но сегодня утром подошло большое войско местного князя и стало штурмовать город. Мы героически сопротивлялись, и разбили бы дикарей, но предатели тайно провели их в город, и они ударили нам в спину. Мы многих
убили дикарей, но их было слишком много — пришлось нам с боем уходить, — сообщил Готлиб.
Он, конечно, преувеличил храбрость своей дружины, но не мог же он сказать, что его закаленные воины просто бежали, испугавшись словен.
— Многие вожди испытывали горечь поражения, но в конце побеждал тот, кто умел найти силы, чтобы пережить свалившиеся на него неудачи, — вежливо сказал Отер-урмянин и поинтересовался: — Томас говорил, что тут очень богатые места?
— Очень богатые. Тут есть и золото, и меха, и многое другое. Земля тут большая, чтобы пройти от границы до
границы придется много дней, даже месяцев, затратить, — сказал Готлиб.
— Конунг в прошлом году с одного города взял выкуп — четыре бочки золота и несколько возов с мехами, — сказал Томас.
Глаза норманнов жадно сверкнули.
— К сожалению, нам всю добычу пришлось оставить в Словенске, — поспешил соврать Готлиб.
На самом деле, большую часть добычи, взятой в Словенске, он все же сумел увезти, и теперь она лежала, спрятанная на корабле, но признавать это было опасно: норманны могли решить, что им легче отобрать добычу у Готлиба, чем идти в опасный поход в славянские земли.
— Жаль, — сказал Отер-урмянин, и взгляд его потух.
— Вся добыча лежит на складе в княжеском дворце. Там огромные богатства, на которые можно купить полмира. Если мы вернем себе славянские земли, то богатств хватит на всех. Даже на самого захудалого гребца, — сказал Готлиб.
