Айван Моррис - Благородство поражения. Трагический герой в японской истории
665
Beasley, Meiji Restoration, p. 363, В характерной для себя манере, Сайго настаивал, что дух армии, зависящий, разумеется, от насаждения традиционных самурайских ценностей, был более значим, нежели простой набор иноземных технологических новшеств:
Количество войска в постоянной армии должно быть ограничено по финансовым соображениям. Не следует впустую демонстрировать свою силу. Если отборная армия будет воспитываться в военном духе, тогда даже небольшого войска будет достаточно, чтобы отразить нападение из-за рубежа и удерживать иноземцев на расстоянии. (Мусякодзи, «Великий Сайго», с. ix.)
666
Иноуэ, Мэйдзи Исин, с. 144, 340.
667
Танака, Сайго Такамори, с. 263.
668
Beastley, Meiji Restoration, p. 259; Sansom, The Western World and Japan (London, 1950), pp. 339-40; Akamatsu, Meiji, p. 295.
669
По Фукудзава Юкити, политика отмены уделов никогда бы не могла быть проведена столь успешно, если бы не Сайго. «Тэйтю Корон», в Фукудзава Юкити дзэнсю (Токио, 1925-26), VI:536.
670
Сакамото, Нансю-О, с. 26.
671
Эта бомбардировка, явившаяся результатом праведного негодования британцев по поводу смерти г-на С.Л.Ричардсона, убитого близ Ёкогамы военными из Сацума, разрушила около трети города Кагосима, включая индустриальный центр Симадзу Нариакира — Сюсэйкан, славу и гордость сацумских модернизаторов. Подробности см. у Bcasley, Meiji Restoration, pp. 199–200.
672
Почти таким же образом то, что Америка чуть не разрушила всю Японию, с кульминацией в виде атомной бомбардировки в августе 1945 года, не только не заставило японцев отвернуться от Запада и его ценностей, но знаменовало начало самого интенсивного периода вестернизации и низкопоклонничества ко всему, что было чуждо еще с первых десятилетий эры Мэйдзи.
673
Сакамото, Нансю-О, с. 24–25.
674
Там же, с. 24.
675
Сакамото Мориаки, Сайго Такамори, с. 93. Благородным самураем был Ёкояма Сётаро, чей младший брат позже стал первым министром образования в Японии.
676
Мусякодзи, «Великий Сайго», с. 312, 313.
677
Там же, с. 314.
678
«…Когда появится возможность исправить зло (приносимое правительством), я, разумеется, не останусь праздным наблюдателем.» На следующей странице Сайго характеризует чиновников центрального правительства, как «воров», и замечает, что всякий, кто предложил бы ему войти в такое правительство, считал бы его подходящим компаньоном для грабителей. Это письмо, написанное в сентябре 1870 года к бывшим вассалам даймё Сёнаи, обширно цитируется у Сакамото Мориаки в «Хронологической Таблице», стр. 19–21. Если говорить о реальной коррупции, то здесь негодование Сайго в адрес новых правителей было некоторым преувеличением; первый реальный скандал, по поводу проекта колонизации острова Хоккайдо, случился лишь несколько лет спустя после его смерти.
679
Муцу Мунэмицу, которого цитирует Кавабара в Сайго Дэнсэцу, с. 126. Муцу (1844-97), самурай из удела Кии, активно участвовал в Реставрации Мэйдзи и получил несколько офциальных назначений в новом правительстве. Однако, подобно Сайго, он разочаровался в новой политике и во времени сацумского восстания участвовал в подобном выступление в Тоса. Он был обнаружен и наказан, однако позже стал важным лицом в правительстве и играл основную роль в пересмотре неравноправных договоров. Таким образом, его карьера закончилась успешно — и не героически.
680
Легендарный Сайго стал почитаться, прежде всего, как человек вне политики. Политика — мир холодных фактов, реализма, компромиссов и материального. Сайго же принадлежит к совершенно иной области. Хорошие политики традиционно считаются рикося, «умными людьми», и в японском языке это слово имеет все те же уничижительные коннотации, что и в английском. В этом смысле Сайго был определенно не умен; чистота его натуры обрекла его быть обыгранным в политике осторожными, расчетливыми лидерами, примером которых служит Окубо Тосимити.
681
В период Токугава, дипломатические грамоты из Японии подписывались титулом Оогими или Тайкун (Великий Повелитель). После императорской реставрации, японцы стали использовать титул Кодзё (Его Величество Император), который корейцы традиционно принимали только от правителя Китая. Мусякодзи, «Великий Сайго», с. 343.
682
Сакамото Мориаки, Сирояма канраку, с. 9. Сайго рисковал своей жизнью во время подобной же жертвенной миссии в 1864 году, когда он прибыл в удел Тёсю, где в то время его считали своим величайшим врагом, а также в 1868 году, когда он вошел невооруженный в замок Эдо. Временами Сайго должно было казаться, что смерть намеренно его избегает. (Сакамото, «Хронологическая Таблица», с. 34.)
683
К примеру, Иноуэ, Мэйдзи Исин, с. 343–344.
684
Там же, с. 346.
685
В отдаленном прошлом южные районы Корейского полуострова были гораздо ближе Японии — и политически, и психологически, чем такие области, как Хоккайдо, или даже северо-восток основного острова. В различные исторические времена, особенно в конце XVI века, японские правители пытались вернуть себе территорию, которая, по их убеждению, когда-то была частью их царства, и которая, к тому же, являлась естественным выходом на континент.
686
Утимура, Дайхётэки Нихондзин, с. 32. См. также Кавабара, Сайго Дэнсэцу, с. 134, который описывает Сайго, как «непоколебимый символ экспансии на континент» (юругинай тайрику синсюцу-но симбору).
687
Wm. Theodore de Bary et al., eds., Sources of Japanese Tradition (New York, 1958), p. 656. Письмо было адресовано его коллеге советнику Итагаки Тайскэ, который яростно критиковал правительство за его малодушие по отношению к Корее. В другом письме к Итагаки, написанном несколько недель позже, он говорил:
Если, с другой стороны, мы пошлем гонца сказать корейцам, что никогда не вынашивали и не вынашиваем враждебных намерений, и упрекнуть их за ослабление связей между нашими странами, одновременно попросив их исправить свое прошлое высокомерие и стремиться к улучшению отношений в будущем, я уверен, что корейцы выкажут свое презрение. Более того, они почти наверное убьют посланника, (de Bary, р. 656.).
688
Дай Сайго Дзэнсю, III: 1201.
689
Принц Сандзё, несколько нерешительный премьер-министр, не желал войны в Корее, но также не хотел конфронтации с Сайго без поддержки со стороны членов миссии Ивакура. Окубо вернулся из Европы в мае (1873), Кидо — в июле, а принц Ивакура и Ито — в сентябре.
690
Основными сторонниками войны с Кореей (или шагов, которые могли к ней привести), были: Это Симпэй (Сага), Гото Сёдзиро (Тоса), Итагаки Тайскэ (Тоса), Сайго Такамори (Сацума) и Соэдзима Танэоми (Сага). Главными противниками: Ито Хиробуми (Тёсю), принц Ивакура (придворная аристократия), Кидо Коин (Тёсю), Окубо Тосимити (Сацума), Окума Сигэнобу (Сага) и принц Сандзё (придворная аристократия). Следует отметить, что все члены миссии Ивакура принадлежали ко второй категории.
691
Иноуэ, Мэйдзи Исин, с. 352–53.
692
Там же, с. 363.
693
Письмо (к Итагаки) цитируется у Иноуэ, Мэйдзи Исин, с.360, и Утимура, Дайхётэки нихондзин, с. 34. Сайго страдал от очередного приступа хронической filiariasis.
694
Сакамото, «Хронологическая Таблица», с. 30.
695
Мусякодзи, «Великий Сайго», с. 359.
696
Sakamoto Monaki, Saigo Takamori's Poems and Posthumous Words, (неопубликованная рукопись), p. 8.
697
Кризис (1873 года) предопределил характер правительства Мэйдзи и его политику на два последовавших десятилетия. Прежде всего, он ознаменовал собой финальную стадию разрыва некрепкого и неопределенного альянса времен Реставрации между придворными аристократами, феодальными лордами и самураями всех рангов и областей, в результате которого осталось небольшое ядро с относительно согласованными воззрениями на будущее страны. Отставка Сайго расколола сацумский контингент, более половины которого удалилось в Кагосима. Поскольку среди них было много военных, влияние Тёсю в армии стало сильнее, чем когда-либо. (Beasley, Meiji Restoration, p. 376.)
