Прорыв под Сталинградом - Герлах Генрих
Есть только один спасительный выход. Покончить с Гитлером! Дабы исполнилось это желание, мы, пленные немецкие офицеры, которых на родине уже списали, в условиях тотальной войны прибегаем к крайней мере и притязаем на то, чтобы быть услышанными [199].
Генерал фон Зейдлиц говорит о необходимости остановить Гитлера и свергнуть его режим, исходя также из опыта 6-й сталинградской армии. В горькой судьбе армии ему виделось начало “спасительного акта”. Зейдлиц обращается с эмоциональной речью к народу и вермахту:
Мы прежде всего обращаемся к военачальникам, генералам, офицерам вермахта. Вы на пороге судьбоносного решения. И должны явить мужество, какое ожидает от вас Германия, мужество взглянуть правде в глаза и действовать хладнокровно и без промедления. Делайте то, что делать необходимо. (…) Национал-социалистический режим не готов, да и не будет готов никогда расчистить тот единственный путь, который ведет к миру. Осознавая это, вы должны последовать долгу, объявить борьбу губительному режиму, выступив за формирование правительства, которое опирается на доверие народа. Только такое правительство способно создать условия, чтобы с честью вывести наше Отечество из состояния войны. (…) Не отказывайтесь от исторического призвания, возьмите инициативу в свои руки (…) Потребуйте от Гитлера и его правительства немедленного ухода. Ведите борьбу бок о бок с народом, чтобы свергнуть гитлеровский режим и оградить Германию от хаоса и гибели [200].
Генерал Вальтер фон Зейдлиц (слева) произносит речь на учредительном заседании СНО. Рядом с ним полковник ван Хоовен и майор Леверенц (стоп-кадр киноленты)
Под аплодисменты присутствующих генерал фон Зейдлиц завершает свою речь призывом: “Да здравствует свободная, мирная и независимая Германия!” Фон Зейдлица избирают президентом СНО. Полковники ван Хоовен и Штейдле становятся вице-президентами, генералы Мартин Латтман, Отто Корфес и Александр Эдлер фон Даниэльс членами президиума. Обер-лейтенант Генрих Герлах как участник инициативной группы также входит в руководящую когорту.
Пройдет больше двадцати лет, и Герлах живо изобразит события тех дней в своих воспоминаниях, назвав их “Красная одиссея. Хроника скитаний”. А еще через четыре года, в январе 1970-го, выйдет документальный фильм “Дом в Лунёво”, снятый для немецкого телевидения режиссером Францем Петером Виртом. В основу сценария, написанного Петером Адлером, ляжет книга Герлаха. Показанные в картине “отступившиеся офицеры”, которые “после поражения под Сталинградом поняли, что Гитлер утягивает немецкий народ в беду, впервые предстали не как марионетки Советов, но как настоящие немецкие патриоты”, – так отзывался о фильме журнал Spiegel [201].
В 1990-е годы о деятельности Союза немецких офицеров и Национального комитета, в которых Генрих Герлах занимал ведущие позиции и до самого их роспуска в 1945 году принимал активное участие, развернулась бурная полемика. Переосмыслить роль СНО и дать ему более справедливую оценку стало возможно только после 1989 года, когда открылись двери архивов и появились новые работы. В своих публикациях, а также во вступительном слове к воспоминаниям Вальтера фон Зейдлица Бодо Шойриг описывает, в каком политическом и военном положении находился СССР на момент образования Союза офицеров. В 1943 году Сталин испытывает немалые затруднения. “Второй фронт” союзников до сих пор не открыт, и всю тяжесть войны Красная армия несет исключительно на своих плечах. Высадка войск в Северной Африке – единственная операция союзников – в военном отношении не приносит Советскому Союзу никакого облегчения. На этом фоне Сталин конспиративно прощупывает все имеющиеся возможности, чтобы завязать диалог с Германским рейхом. Для Национального комитета “Свободная Германия” (НКСГ) и Союза офицеров настало время открыто заявить о своей позиции. А значит, и сделать заверения о заключении мира в случае, если немецкие войска отступят к своим границам. Подводя итоги, Шойриг выдвигает предположение, что в 1943 году еще существовала возможность “уберечь Германию от самого худшего” и заостряет внимание на следующем:
Но пока миллионные войска вермахта находились в глубине России. Перед Красной армией лежал долгий жертвенный путь, триумф ее был до поры до времени писан вилами на воде. О будущем рейха решений на тот момент пока не принималось (…) Вопрос о “безоговорочной капитуляции” для Сталина пока не стоял. Его стокгольмские щупальца доказали, что сам он не робел даже перед таким партнером для переговоров, как Гитлер [202].
Эти размышления до сегодняшнего дня оспариваются историками. Они почти единодушны в оценке положения советского руководства летом 1943 года. Несмотря на разгром немецких войск под Сталинградом и Курском, Советский Союз в стратегическом отношении добился ничьей, но не более того. Германия еще обладала небольшим запасом времени и свободой действия. Офицеры СНО из окружения Зейдлица еще видели шансы предотвратить тотальное поражение с его неотвратимыми последствиями. И потому в докладах о положении Германии, с которыми выступали офицеры на открытии СНО, звучала резкая критика, кроме того, взвешивались имеющиеся возможности, выдвигались конкретные предложения и различные сценарии: что будет, если не удастся закончить войну. Однако воззвания к военачальникам, генералам и офицерам постепенно сходят на нет. Отчасти и потому, что руководство вермахта, отчетливо осознавшее бесперспективность дальнейших военных действий, не было готово, да и не умело мыслить политически и надеялось, что решение будет найдено дипломатическим путем. После Тегеранской конференции и встречи союзников в ноябре-декабре 1943-го окно возможностей для Германии закрывается. Сталин получает гарантии открытия “второго фронта” – вторжения союзников в Нормандию, Черчилль и Рузвельт считаются с его мнением относительно новых границ. Теперь речь идет только о безоговорочной капитуляции, и это вносит коррективы в работу Национального комитета и Союза офицеров: вместо отступления к прежним имперским границам и заключения мирного договора раздается призыв к “переходу на сторону движения «Свободная Германия»” [203]. Фон Зейдлиц и офицеры СНО изо всех сил противятся новой стратегии, которая, по сути, означает гибель и капитуляцию вермахта – а ведь именно этого они надеялись избежать, учреждая Союз. Даже когда положение немецких войск становится совсем отчаянным, настойчивые попытки Союза офицеров и Национального комитета склонить к капитуляции попавших в окружение немецких солдат – как это было на Украинском фронте с Черкасским котлом в начале февраля 1944 года – по-прежнему не имеют успеха. Советское руководство отвозит генерала фон Зейдлица, генерала Корфеса и майора Леверенца даже на передовую. Но их воззвания – в листовках, личных письмах и в обращениях по громкоговорителю – остаются неуслышанными. Отрезанные войска вермахта настойчиво пытаются прорвать окружение и несут огромные потери – слишком велик страх перед русским пленом.
Окончательное фиаско, которое потерпел Союз немецких офицеров, где Герлах исполнял должность редактора газеты Freies Deutschland (“Свободная Германия”), не умаляет факта его учреждения – ввиду беспросветных бед на фронте то была попытка уберечь немецкий народ от невосполнимых потерь, а страну – от разрушений. Шойриг считает, что “Зейдлиц поступал, руководствуясь чистым благоразумием, коего не лишена и руководящая верхушка. «Ошибка» в первую очередь заключалась в том, что он шел против интересов народа и вермахта, которые сами не желали освободиться от тирана” [204]. “Случай Зейдлица” характерен для большинства офицеров, так же как и Герлах активно сотрудничавших с СНО и Национальным комитетом. По мнению Герда Р. Убершера, к противникам национал-социализма следует также относить “тех солдат и офицеров – членов НКСГ и СНО, которые, находясь в особой, исключительной ситуации – за колючей проволокой лагеря для военнопленных, руководствовались моральными и гуманистическими принципами, а еще любовью к собственному народу и к родине, несмотря ни на что заключили пакт с внешним врагом Германии и отважно заявили о вступлении в борьбу против гитлеровского засилья” [205].
