Виктор Поротников - Митридат
— Войной с Римом, хочешь сказать, — криво усмехнулся Митридат. — Каппадокию я не отдам ни римлянам, ни Ариобарзану! Я пошлю против Ариобарзана войско и покончу с ним до того, как в Риме соберутся воевать со мной!
— Не забывай, царь, — осторожно напомнил Пелопид, — в Пергаме остался Мурена, легат Суллы, и с ним два легиона.
— С войском пойдет Таксил, — упрямо сказал Митридат.
Об этом в тот же день узнал Митридат Младший, который предстал перед отцом, не скрывая своего возмущения.
— Отец, ты забываешь, что по твоей воле над каппадокийцами царствовал я. И, думается мне, царствовал достойно. Я не понимаю, почему ты держишь меня в своем дворце, полном евнухов и женщин, как будто я больше не гожусь для военных дел. С Ариобарзаном у меня давние счеты, отец. Позволь же мне, а не Таксилу, изгнать Ариобарзана из Каппадокии, а при случае и убить его.
Митридат глядел на сына и невольно любовался им. «Как он похож на Антиоху, свою мать!» — думал царь.
В свои двадцать шесть лет Митридат Младший почти не уступал отцу ни в росте, ни в силе. Военачальники его уважали за умение быстро принимать верные решения. Войско любило его за храбрость и щедрость. Вдобавок Митридат Младший был необычайно красив. У него были синие с поволокой глаза, прямой, как у Аполлона, нос, чувственные губы и по-девичьи нежный подбородок. Его пышные светлые волосы достигали плеч, завиваясь тугими кольцами.
Митридат хотел было сказать сыну, что он бережет его как своего наследника. Что он ему бесконечно дорог после смерти Аркафия. И не смог сказать, опасаясь, что сын оскорбится.
— Ты достоин воинской славы, сын мой, — неожиданно для самого себя сказал Митридат. — Я велю Таксилу передать войско тебе. Иди и побеждай!
Митридат Младший широко улыбнулся, блеснув ровными белыми зубами, отчего его загорелое лицо стало еще прекраснее. Он бросился к отцу и, преклонив колено, в знак благодарности прижал его руку к своему лбу, как было принято у персов.
— Ступай, сын мой! — растроганно произнес Митридат. — И да поможет тебе Вэрэтрагна!
Вскоре понтийское войско во главе с Митридатом Младшим ушло в Каппадокию. Отряд Ариобарзана был разбит и рассеян. Ариобарзан ускакал в горы.
Не успел Митридат порадоваться столь стремительной победе сына, как на него свалилось новое несчастье: восстала Колхида. Свободолюбивые колхи изгнали Митридатова наместника и осадили в крепости Сарапаны понтийский гарнизон. Из их страны бежали персидские и греческие торговцы, царские сборщики налогов.
Обстоятельства требовали суровых и быстрых мер, ибо восставших колхов в любой момент могли поддержать их ближайшие соседи мосхи и таохи, на завоевание которых в свое время Митридатом было потрачено немало сил.
Митридат Младший был еще в пути из Каппадокии в Понт, когда ему повстречался гонец из Синопы с отцовским приказом: повернуть войско к Кавказскому хребту.
Митридат Младший поручил войско Таксилу, а сам во главе небольшого отряда всадников поскакал в Синопу, так как отец непременно желал повидаться с ним, перед тем как проводить на войну с колхами.
В Синопе, жители которой изнывали от пыли и летнего зноя, чувствовалась какая-то смутная угроза, что-то зловещее довлело над всем этим скопищем людей. На улицах и торговых площадях было немало воинов, конных и пеших. Тут и там мелькали гривастые шлемы эллинских наемников, чешуйчатые панцири персов, длинные плащи скифинов и их изогнутые шапки. Зоркий глаз Митридата Младшего, ехавшего верхом по улицам впереди своего отряда, то и дело выхватывал из людской толчеи то круглый греческий щит, то азиатский колчан со стрелами у кого-то за плечом, то поднятые над головами длинные копья.
«Похоже, отец всерьез готовится к войне с колхами», — подумал Митридат. Во дворце ему поведали, что войска стягиваются в Синопу не только против колхов…
— На Боспоре восстали скифы, их поддержали синды и меоты, — сообщил Митридату дворецкий. — Твой брат Махар взывает о помощи. Его войско разбито скифами, которых пришло из степей великое множество!
Сатибарзан сделал большие глаза и опасливо понизил голос:
— Твой отец выслушал посланцев с Боспора в большой печали, поскольку в битве со скифами пал Гигиенонт, его преданный друг. Царь собирает войско и корабли, но пока еще не решил, кого из военачальников послать против скифов и меотов.
Сатибарзан предложил Митридату отдохнуть с дороги, а тем временем в Синопу вернется его отец…
— Разве отца нет во дворце? — удивился Митридат Младший.
— Уже второй день нет, — отвечал дворецкий. — Царь вместе с Пелопидом и Тирибазом отправился в Амис проследить за закладкой новых кораблей. И всех вельмож из своего окружения царь тоже разослал: кого собирать войска, кого свозить хлеб в столицу, кого послами к Тиграну… Во дворце остался только я. Есть еще Критобул, но тот не выходит из своей канцелярии.
Освежившись купанием в бассейне, Митридат расположился за столом, чтобы подкрепиться пищей. В это время к нему пожаловала Роксана. И этот внезапный визит роковым образом повлиял на дальнейшую судьбу Митридата Младшего.
* * *С некоторых пор в отношениях тетки и племянника царила доверительность и взаимопонимание. Это объяснялось несколькими причинами, но основными были две: Роксана отчасти заменила Митридату мать, и она же всячески поощряла в племяннике честолюбивые порывы.
Любая самая дерзкая мечта, которой делился с Роксаной Митридат, всегда находила у нее живой отклик. Поэтому Митридат тянулся к ней, видя в Роксане свою единомышленницу и верного друга. Но Митридату было невдомек, какие замыслы вынашивает эта гордая женщина и как искусно она умеет притворяться.
— Здравствуй, мой милый! — с лучезарной улыбкой промолвила Роксана и, приблизившись, поцеловала племянника в губы, перемазанные медом. — О мой сладкий!
В следующий миг Роксана сурово взглянула на слуг и властно указала им на дверь:
— Ступайте прочь!
Тетка и племянник остались одни в просторной зале, где на настенных фресках грозно маршировали войска, скакала конница, мчались колесницы… Митридат Младший любил этот зал.
— Раздели со мной трапезу, — обратился к Роксане Митридат, наливая ей вина в чашу и придвигая блюдо со сладкими пирожками. — Давай выпьем за мою победу в предстоящей войне с колхами.
Митридат с улыбкой взял со стола свой недопитый кубок. Однако его улыбка тут же погасла.
Роксана не притронулась к вину. Она отщипнула несколько ягод от кисти винограда и, медленно жуя, проговорила:
— Не время пить вино, Митридат. Тебе сейчас нужна трезвая голова.
— Для чего? — не понял Митридат.
— Для того, чтобы выслушать то, что я тебе скажу, — с таинственным видом поведала Роксана. — Пришло время, мой мальчик, чтобы ты наконец узнал правду о своем отце и своей несчастной матери.
Митридат поставил недопитый кубок на стол и весь в ожидании уставился на Роксану, которая продолжала медленно жевать, не размыкая алых губ.
— Свою мать, Митридат, ты не помнишь, ведь она умерла, когда тебе не было и двух лет, — сказала Роксана. — Тебе твердили все это время, что она умерла от болезни. Но Антиоха, моя сестр и твоя мать, умерла не от болезни — она была казнена твоим отцом. Это страшная тайна, Митридат. И я рискую жизнью, открывая тебе ее.
Роксана глубоко вздохнула, чтобы справиться с волнением. Митридат молчал, ошеломленный услышанным. Наконец он спросил:
— За что отец казнил мою мать?
— Она стала ему в тягость, — ответила Роксана. — Вдобавок Антиоха не одобряла дикие выходки твоего отца. Перед этим он убил родного брата и принудил к кровосмесительной связи родную мать!
— Что?! — невольно вырвалось у Митридата.
— Да, мой мальчик. — Роксана скорбно покивала головой в уборе из пышно уложенных волос. — Лаодика, наша мать и твоя бабка, отличалась необыкновенной красотой. Иногда красота приносит женщине счастье, иногда — горе.
Роксана опять вздохнула.
— Но это… это же дико, чудовищно! — возмущенно воскликнул Митридат. И вскочил из-за стола.
— Сядь! — властно бросила ему Роксана. — Твой отец и мой брат — ужасный человек! Для него нет ничего запретного, ради своих прихотей он может попирать всякие приличия. Помимо, своей матери, он сделал своими наложницами и всех своих сестер.
— Брать в жены сестер было в обычае у персидских царей, — неуверенно возразил Митридат. — В этом нет ничего дурного.
— А убивать своих сестер тоже было в обычае у персидских царей? — зло спросила Роксана.
Митридат подавленно молчал.
А Роксана между тем продолжала гневно говорить, наслаждаясь тем эффектом, какой произвели на племянника ее слова:
— Я знаю, честолюбие кружит людям голову, но твоего отца неуемное честолюбие лишило разума. Ему мало быть великим царем, он метит в боги, называя себя новым Дионисом! И как Дионис, окружает себя сборищем потаскух! Однако истинный Дионис, помимо женолюбия и пристрастия к вину, был также победоносным завоевателем, дошедшим до Индии, как македонский царь Александр. А твой отец, Митридат, не годится в завоеватели. Он проиграл войну Риму, не смог завоевать Родос, не смог одолеть даже кавказских иберов, полудикое племя! Все победы понтийского войска связаны с Диофантом и его сыном Архелаем: Да еще с тобой, мой мальчик. Все сказанное здесь лишь предисловие, а суть заключается в том, что наследником царства являешься не ты, Митридат, а сын Монимы — Фарнак.
