Александр Север - Опыты Сталина с «пятой колонной»
Восстание началось 4 июля 1916 года с выступлений в Ходженте (ныне город Ленинабад в Таджикистане). Вскоре оно охватило Самаркандскую, Сырдарьинскую, Ферганскую, Закаспийскую, Акмолинскую, Семипалатинскую, Семиреченскую, Тургайскую, Уральскую области с более чем 10-миллионным многонациональным населением. Как мы видим, восстала не только часть Туркестанского края, но и соседние регионы. Так что назвать этот мятеж исключительно туркестанским, как это пытаются сделать многие журналисты и историки, проводя параллель с движением басмачей, некорректно.
17 июля 1916 года Туркестанский военный округ был объявлен на военном положении. Восстание развертывалось стихийно, неорганизованно. Народное движение принимало различные формы: от массовых возмущений, ухода рабочих с предприятий, батраков – из байских и кулацких хозяйств, откочевок в глубь степей, в горы, бегства за границу, уничтожения списков призывников, нападений на царских администраторов до открытых массовых вооруженных восстаний. По официальным данным, в июле в Самаркандской области произошло 25 выступлений, в Сырдарьинской – 20 и в Фергане – 86. Во 2-й половине ноября 1916 численность повстанцев достигла 50 тысяч человек[100]. Это с учетом восставших на территории современного Казахстана и других районов, не входивших в Туркестанский край. При этом на территории Туркестанского генерал-губернаторства мятеж был подавлен оперативно. Да и активных участников, если брать результаты следствия, не так уж и много. По судебным приговорам, утвержденным генерал-губернатором Куропаткиным, в Туркестанском крае на 1 февраля 1917 года было приговорено к смертной казни 347, к каторжным работам – 168, тюремному заключению – 129 человек[101].
В басмачи чаще всего шли те, кто рассматривал бандитизм в качестве легкого способа заработка, и те, кто после смены власти в регионе потерял все. В одном из своих приказов по войскам командующий Туркестанским фронтом Михаил Фрунзе в мае 1920 года отмечал: басмачи «не просто разбойники; если бы это было так, то, понятно, с ними давно было бы покончено. Нет, главные силы басмачества составили сотни и тысячи тех, коих так или иначе задела или обидела прежняя (царская) власть»[102]. Также в басмачи попадали многие дехкане, одурманенные речами местных религиозных деятелей.
Другая причина притока свежих сил в бандформирования – это возможность сделать карьеру и стать командиром (курбашем) и получить в качестве награды не только часть награбленного, но и стать хозяином определенной территории. Многие командиры крупных отрядов басмачей создавали в контролируемых ими районах некое подобие органов управления, назначая на руководящие посты курбашей[103]. Фактически многие становились басмачами ради личной наживы, а не по политическим мотивам.
Хотя политика в идеологии басмачей присутствовала, но ее привнесли многочисленные представители британских и турецких спецслужб. Именно Анкара и Лондон не только финансировала басмачей, продавала им современное оружие на льготных условиях, но и предоставила множество кадровых офицеров и консультантов по различным вопросам. Об иностранном следе писали достаточно подробно еще в советское время, поэтому мы не будем останавливаться на данном вопросе.
Также нужно еще учитывать, что басмачи, в отличие от крестьян-повстанцев из Центральной России, активно использовали все доступные им приемы «малой войны». В частности, хорошо поставленную разведку и специфичную тактику ведения боевых действий.
Басмачи имели широко разветвленную сеть агентов, которыми являлись муллы, чайханщики, торговцы, бродячие ремесленники и т. п. Благодаря этим источникам информации басмачи отслеживали все перемещения противника.
В бою басмачи использовали систему заманивания, ложных атак и отступлений и тем самым подводили увлеченные атакой наши части под меткий ружейный огонь лучших стрелков басмачей. А в наиболее сложные для себя моменты басмачи разбивались на мелкие группы и скрывались в горных ущельях, и казалось, что банда перестала существовать, но через 5–7 дней она появлялась в другом районе и нападала[104]. В этом нет ничего удивительного. Опыт ведения «партизанской войны» многие из командиров отрядов приобрели еще до октября 1917 года.
Главком Сергей Каменев[105] еще в 1922 году отмечал:
«Характерными чертами басмачей является хитрость, большая находчивость, дерзость, чрезвычайная подвижность и неутомимость, знание местных условий и связь с населением, являющаяся одновременно средством связи между шайками. Эти свойства выдвигают на первый план необходимость особо тщательного подбора командиров во главе летучих и истребительных отрядов и соответствующее руководство ими. Басмачи хитры – надо их перехитрить; басмачи находчивы и дерзки, подвижны и неутомимы – надо нам быть еще более находчивыми, дерзкими и подвижными, устраивать засады, внезапно появляться там, где нас не ожидают; басмачи хорошо знакомы с местными условиями – надо нам так же хорошо их изучить; басмачи базируются на симпатии населения – надо нам завоевать симпатии; это последнее особенно важно и, как показал опыт, не только облегчает борьбу, но и значительно способствует ее успешности».
В ряде других документов, разработанных по указанию главкома Каменева, особо подчеркивалось, что действия на этом направлении должны носить упреждающий, превентивный характер. При этом первостепенное значение еще тогда придавалось разведке, сбору и анализу полученной информации. Рекомендовалось «усилить работу разведывательных органов и агентуры и обеспечить успех уничтожением или локализацией всех вспомогательных средств, на которые опирается басмачество. Причем отдельно были разработаны методы борьбы в песках, в горах, на равнинной густо или малозаселенной местности.[106]
В качестве примера кратко расскажем историю двух знаменитых лидеров движения басмачей в Средней Азии. Каждый представлял интересы одной из двух основных сил стоящих за спинами басмачей.
Первый, Джунаид-хан, был профессиональным бандитом с дореволюционным стажем. Власть он ценил выше денег и всю жизнь стремился стать хозяином Каракумов. Для достижения своей мечты басмач использовал недовольство местных религиозных и светских феодалов, которые при советской власти лишились богатства и власти. Последние финансировали закупку английского оружия и осуществляли вербовку новых членов банд.
Второго звали Энвер-паша. Знаменитый турецкий политик, он в 1921 году приехал в Среднюю Азию, чтобы помочь басмачам бороться с большевиками и содействовать подчинению этого региона Анкаре.
До того как мы начнем рассказ об этих людях, коснемся еще одной важной для понимания происходившего темы. Без знания основ географии, экономики и политического устройства дореволюционной Средней Азии сложно понять масштаб и специфику движения басмачей в этом регионе.
Урок географии
Советская часть Средней Азии занимала огромную территорию от Каспийского моря до Иссык-Куля, от Арала и Казахских степей до Памира. На востоке она граничит с Китаем, на юге – с Ираном и Афганистаном. Там находились советские республики – Узбекистан, Киргизия, Таджикистан, Туркмения и южные районы Казахстана. После распада Советского Союза все республики обрели самостоятельность.
До начала двадцатых годов прошлого века политическая карта этого региона кардинально отличалась от современной. На этом месте находились: входящее в состав Российской империи Туркестанское генерал-губернаторство (Туркестанский край), а также два вассальных государства – Бухарский эмират и Хивинское ханство[107]. В Российской империи эту территорию называли Русским или Западным Туркестаном.
В 1867 году Западный Туркестан был присоединен к Российской империи и на его территории образовано Туркестанское генерал-губернаторство. С 1886 года его официальное название – Туркестанский край. Он включал в себя пять областей (Закаспийскую, Самаркандскую, Семиреченскую, Сырдарьинскую и Ферганскую) и один отдел – Амударьинский (находился на правом берегу реки Амударьи, отошедшим по договору 1873 года к России). По своим размерам территория Туркестанского края превосходила Германию, Австро-Венгрию, Италию и Францию, вместе взятые[108]. Площадь Туркестанского края – почти 1,7 млн кв. километров. На территории края проживало чуть больше пяти миллионов человек.
Законодательная система в Хиве и в Бухаре была организована в полном соответствии с нормами религиозных законов – шариата. Также правители этих двух государств проводили независимую от Санкт-Петербурга внутреннюю политику. Зато дипломатические отношения с другими странами они осуществляли только через посредство особых российских представительств[109].
