Арчибальд Кронин - Звезды смотрят вниз
— Жаль, что мы не можем сделать то же самое у нас, Гарри. Мы бы вышвырнули вон Дакхема и сразу же навели порядок.
При этом намёке на недавнее выступление в Палате Дэвид, внезапно заинтересованный, наклонился вперёд.
— А разве есть возможность сразу же провести национализацию?
Беббингтон и Нэджент обменялись взглядами, а Дэджен скрыл свою весёлость за роговыми, очками. Он ткнул пухлым указательным пальцем в скатерть перед Дэвидом.
— Вам известно, что предлагает сэр Джон Сэнки в своём докладе. Государство должно скупить все угольные копи и связанные с ними предприятия. Вы знаете, что сказал 18 августа в Палате общин мистер Ллойд Джордж: что правительство начинает проводить политику предоставления государству прав на добычу угля, и в этом вопросе вполне единодушны все доклады Королевской комиссии. Вот! Чего вам ещё надо? Разве вы не видите, что это дело решённое! — и Джим Дэджен захохотал в припадке самой безудержной весёлости.
— Вижу, — отвечал Дэвид тихо.
— А забавно было наблюдать Комиссию, — Дэджен засмеялся ещё веселее. — Вам надо было слышать, как Боб Смилли спорил с герцогом Нортэмберлендским насчёт этой реформы, а Франк беседовал с маркизом Бют о происхождении его прав на доходы с копей и дорог, находящихся на его земле. Все эти права даны одним росчерком пера десятилетнего мальчика Эдуарда Шестого… Ох, ну и редкая же была потеха! Но это ещё ничего. Я бы отдал свою шляпу за то, чтобы иметь случай отделать как следует лорда Келла. Его пра-пра-пра-прадед получил весь угольный бассейн за то, что удачно сосводничал кого-то Карлу Второму. Ну, можно ли терпеть такое безобразие? Миллионные доходы за то, что его величество провёл приятное воскресенье.
Дэджен откинулся на стуле и смаковал собственную шутку до тех пор, пока не задребезжали на столе ножи и вилки.
— Мне это вовсе не кажется забавным, — сказал Дэвид с горечью. — Правительство всецело положилось на эту комиссию. Вся затея грандиозное надувательство.
— Именно так и заявил Гарри, когда выступал в Палате общин. Но, боже мой, это дела не меняет. Эй, кельнер, принесите мне ещё порцию жареной картошки!
Пока Дэджен говорил всё это, Нэджент следил за выражением лица Дэвида, вспоминая, как они вели долгие споры, сидя на корточках за мешками с песком, на полевом перевязочном пункте, в то время как серебряная луна плыла вверху, освещая унылые проволочные заграждения, грязь и воронки от снарядов.
— Вы все ещё крепко стоите за национализацию? — спросил он.
Дэвид кивнул, не отвечая; в этой компании никакой другой ответ не мог произвести большой эффект.
Наступила короткая пауза. Нэджент безмолвно вопрошал о чём-то Дэджена, а тот, набив рот картофелем, издал выразительный звук горлом, потом посмотрел на Беббингтона, который осторожно и уклончиво выразил на лице согласие. Наконец Нэджент повернулся к Дэвиду.
— Слушайте, Дэвид, — начал он не допускающим возражения тоном. — Совет постановил соединить здесь три района и образовать один совершенно новый. Главным штабом будет новый рабочий клуб в Эджели. И нам нужен новый организатор, который был бы не только районным казначеем, но и секретарём Северной организации углекопов. Мы ищем человека молодого и энергичного. Я уже беседовал об этом сегодня с Геддоном, а сейчас говорю официально. Мы вас пригласили сюда, чтобы предложить вам этот пост.
Дэвид в полной растерянности уставился на Гарри Нэджента; потрясённый этим предложением, он густо покраснел.
— Вы хотите сказать, что мне следует подать заявление?
Нэджент покачал головой.
— Ваша кандидатура и три другие были представлены на рассмотрение комитета на прошлой неделе. Комитет перед вами, и вы — наш новый секретарь. — Он протянул руку.
Дэвид машинально взял её, только сейчас в полной мере оценив предложение.
— Но Геддон… — он внезапно обернулся, посмотрел на Тома Геддона, которому его так явно предпочли, и лицо его омрачилось.
— Геддон дал о вас прекрасный отзыв, — сказал спокойно Нэджент.
Глаза Геддона на один быстрый миг встретились с глазами Дэвида, и в этот миг Дэвиду открылась больно уязвлённая, но мужественная душа этого человека; затем Геддон запальчиво выдвинул подбородок.
— Я бы не взял этого места ни за что на свете. Им нужен человек молодой, разве вы не слышали. Я врос в Родд-стрит. Никому не уступил бы свою работу.
Улыбка, хотя и вышла несколько натянутой, почти удалась ему. Он ударил Дэвида по плечу.
Беббингтон посмотрел на свои часы на руке, утомлённый всей этой «сентиментальностью».
— Поезд отходит в три, — заметил он.
Все поднялись и через боковую дверь вышли на вокзал. Когда они шли по кишевшей людьми платформе, Нэджент немного отстал и стиснул руку Дэвида.
— Наконец-то вам представился случай поработать, — сказал он. — Это настоящая удача. Мне очень хотелось, чтобы вы прошли. Посмотрим, что вы сумеете сделать на этом поприще.
У поезда ждал фотограф из газеты. Увидев его, Джим Дэджен надел очки и сделал официальное лицо: он очень любил сниматься.
— Наши акции поднимаются, — бросил он Дэвиду. — Сегодня меня второй раз ловит фотограф.
Услышав эти слова, Беббингтон холодно усмехнулся, но постарался занять место на переднем плане.
— Ничего нет удивительного, — сказал он, — оба раза это устроил я.
Гарри Нэджент не сказал ничего, но когда поезд тронулся, то последним впечатлением Дэвида, стоявшего на платформе рядом с Геддоном, была спокойная ясность лица Гарри.
VII
К началу февраля, когда Артур заключил контракт с фирмой «Моусон, Гоулен и К°», он почувствовал, что, наконец-то, на руднике дела принимают новый оборот. Последний год они были в плачевном состоянии. Репарации, выжимая из Германии уголь, нанесли ущерб экспорту, от которого в значительной степени зависел сбыт угля «Нептуна». Франция, естественно, предпочла германский уголь, достававшийся ей либо очень дёшево, либо совсем даром, превосходному, но дорогому углю Артура. И, словно этого было мало, Америка самым нелюбезным образом выступила в качестве могущественного и безжалостного конкурента Англии на тех рынках, которые во время войны обслуживала исключительно Англия.
Артур был не глуп. Он хорошо понимал, что пережитый Европой угольный голод вызвал искусственное вздутие цен на экспортный английский уголь. Он остро сознавал обманчивость этого благополучия и благоразумно прилагал все усилия к тому, чтобы завязать связи с местными потребителями и перейти на сбыт угля внутри страны.
Взаимный договор с фирмой «Моусон и Гоулен» стал необходим, когда заказ «Нептуна» на оборудование отодвинули на заводе на 1918 год. «Моусон и Гоулен» были крупнейшей фирмой. Только теперь Артуру удалось убедить их выполнить своё обещание; при этом он был вынужден сильно снизить цену на уголь.
Тем не менее сегодня утром он испытывал естественный подъём духа, когда, держа в руках черновик договора, встал из-за письменного стола и прошёл в комнату Армстронга.
— Взгляните, — сказал он, — ближайшие четыре месяца будем работать круглые сутки в две смены.
Армстронг с обрадованным видом достал из кармана очки, — зрение у него было уже не то, что прежде, — и не спеша просмотрел договор.
— Моусон и Гоулен! — воскликнул он. — Ну и дела! И подумать только, что этот парень, Гоулен, работал при вашем отце откатчиком у меня вот в этой самой шахте!
Шагая взад и вперёд по конторе, Артур невесело рассмеялся.
— Лучше ему об этом не напоминать, Армстронг. Он приедет сюда к десяти часам. Да, кстати, вы мне понадобитесь, чтобы удостоверить наши подписи.
— А теперь он — важная персона в Тайнкасле, — рассуждал вслух Армстронг. — Они с Моусоном ни одного выгодного дела не пропустят. Я слышал, что они откупили завод Юнгса, — знаете, латунный завод в Тайнкасле, который лопнул в прошлом месяце.
— Да, — отвечал Артур отрывисто, словно напоминание ещё об одном банкротстве в их районе было ему неприятно. — Гоулен идёт в гору. Потому-то мы и заключаем этот договор.
Армстронг уставился на Артура поверх золотого ободка своих очков, затем снова вернулся к договору. Перечёл его с глубоким вниманием, шевеля губами. Потом, не глядя на Артура, сказал:
— Я вижу, здесь имеется пункт о неустойке.
— Конечно.
— Ваш отец никогда на этот пункт не соглашался, — пробормотал Армстронг.
Артура всегда раздражало, когда ему ставили в пример отца. Он зашагал немного быстрее по комнате, заложив руки за спину, и с нервной горячностью возразил:
— Не такое теперь время, чтобы привередничать. Приходится идти людям навстречу. Если вы этого не сделаете, то это сделает кто-нибудь другой. И, кроме того, мы вполне можем выполнить свои обязательства по этому договору. С рабочими заминки не будет. Мы ещё находимся под государственным контролем, и нам категорически обещано не снимать его до 31 августа. Нам гарантировано более шести месяцев на то, чтобы выполнить договор, рассчитанный на четыре месяца. Чего же вы ещё хотите? И, чёрт возьми, Армстронг, нам заказы необходимы.
