"Избранные историко-биографические романы". Компиляция. Книги 1-10 (СИ) - Джордж Маргарет

Закончив, Мария сложила листок папируса и устремила взгляд на озеро. Только что прочитанная поэма побудила ее увидеть перед собой не мирную гладь, а бушующий шторм, какой она не раз сама наблюдала на озере зимой. Воспоминания всколыхнулись в ней, как высокие волны.

Мария встала. Скоро стемнеет, и ей пора возвращаться внутрь городских стен, но прежде она собиралась выполнить одно, давным-давно данное обещание.

Девушка достала из кошеля предмет, завернутый в тряпицу так, что его форму было не разобрать. Идола Ашеру. Сейчас она швырнет ее в озеро, и пусть языческая богиня сгинет среди рыб, камней и водорослей.

Мария держала ее на ладони и медлила.

«Я больше никогда ее не увижу. Я вряд ли даже помню, как она выглядела, ведь прошло столько лет. Не смотри, — строго велела она себе. — Разве она не говорила с тобой когда-то? Разве она не внушала тебе грешные мысли всего лишь вчера?»

Мария отвела руку назад и напряглась, чтобы зашвырнуть статуэтку в озеро как можно дальше, насколько позволят силы.

«Я не так слаба, — убеждала она себя, — Как же мне не стыдно бояться даже краешком глаза взглянуть на языческого идола, всего-то на костяную фигурку? Мне просто необходимо победить свой страх. Если я сейчас не посмотрю на нее, она навсегда сохранит надо мной власть».

Девушка медленно опустила руку, раскрыла ладонь, на которой лежал сверток, и свободной рукой ловко размотала ткань. В пурпурном свете заката перед ней снова предстало вырезанное из слоновой кости лицо. Казалось, что на губах статуэтки играет улыбка.

Уже смеркалось, и, чтобы рассмотреть лицо получше, девушке пришлось наклониться. Оно было таким красивым, что у нее захватило дух. Красота этого образа превосходила и беломраморные статуи атлетов, которые Мария видела, когда их переправляли через озеро в языческий город Гиппос, и изощренно-чувственные портретные изображения на монетах из Тира, имевших хождение на рынках.

«Зачем же уничтожать такую красоту? — подумала Мария. — Это неправильно. Конечно, мне нельзя хранить идола, тут и говорить не о чем, но я могла бы, например, продать статуэтку тому греческому купцу, который регулярно заезжает к нам по пути в Кесарию. Работа тонкая, стоит наверняка дорого. И тогда я могла бы спрятать вырученные деньги и сохранить их на случай нежелательного брака. — Крамольная мысль! Девушка тут же отбросила ее. — Нет, так нельзя. Но деньги все равно не повредят, их можно вложить в отцовское дело или пустить на помощь бедным. Так или иначе, топить столь ценную вещь в море — это непозволительное расточительство».

Убедив себя, что спешить некуда, Мария вздохнула и снова убрала фигурку в кошель.

Глава 6

— Судя по всему, он достойный молодой человек, — с некоторым смущением в голосе сказал Натан за ужином.

Он размазал по хлебу пасту из смокв и подождал отклика.

— Мне тоже так показалось — кивнула Зебида.

— Раз уж наша семья устояла после того, как в нее вошла Дина, теперь нам все нипочем, — промолвил Сильван, имея в виду жену Илия.

Дина, еще более приверженная Закону, чем сам Илий, внушала уважение своей искренней набожностью, однако и на Песах, и в любой другой праздник превращала благочестие в тяжелое испытание, отчего разделять с ней трапезу как-то не хотелось. Сейчас все трое перевели взгляды на Марию, чье мнение было самым важным. В конце концов, жить с ним ей.

— Я…

Слова давались Марии с трудом, мысли пугались. Что она думает об Иоиле, молодом человеке, проработавшем некоторое время в их семейном деле, а теперь желавшем жениться на ней? Во всяком случае, ничего дурного. Двадцати двух лет от роду, выходец из приличной семьи, жившей по соседству, в Наине, он был недурен собой и, похоже, прекрасно ладил со всеми в доме. Правда, с самой Марией он не перемолвился и парой десятков слов. Если она его заинтересовала, то почему бы ему не уделить ей чуть больше внимания, ведь на склад девушка заглядывала довольно часто?

Все глаза по-прежнему были устремлены на нее.

— Я… я, пожалуй, не против.

Это было не то, что она хотела сказать! Что с ней происходит?

Мысли ее разбегались, и Мария произносила слова, которые вовсе не отражали ее истинных чувств. И добро бы только сегодня — нет, это продолжалось уже несколько месяцев.

Должно быть, все из-за того, что у нее испортился сон. До прошлой зимы Мария спала крепко и спокойно, но внезапно все переменилось — бессонные ночи стали чередоваться со снами, наполненными удивительно яркими и правдоподобными кошмарами. И комната ее почему-то стала очень холодной, хотя весь остальной дом оставался приветливым и уютным. Отец полагал, что причина в сквозняках, и упорно искал щели в стенах, но так ничего и не нашел. В конце концов она просто стала накрываться несколькими одеялами.

«Не высыпаюсь, от этого и мысли сбивчивые, — подумала Мария. — Похоже, я ни на один вопрос не могу ответить разумно. Мямлю что-то, а ведь дело касается не пустяков, а брака. Ошибусь с выбором, и жизнь, можно считать, пошла прахом! С другой стороны, я тянула с этим, как могла. Может быть, не так долго для себя, но слишком долго для моих родных».

Натан наклонился к ней через стол.

— Не слишком обдуманный ответ на очень серьезный вопрос, — укорил он. — Сказать «я не против» уместно, когда тебя зовут прогуляться, а тут речь идет о брачном предложении.

— Я… а что именно он предлагает? — спросила Мария.

Может быть, если она услышит подробности, ей будет легче решать.

— Он готов вложиться в наше семейное дело и перебраться жить сюда, в Магдалу. Если ты согласишься, тебе не придется привыкать к чужой семье.

Это хорошо. Марию пугала необходимость жить со свекровью и заботиться о совершенно незнакомых людях, хотя по обычаю невеста почти всегда переходила в семью жениха.

— Он внесет подобающую сумму в качестве «мохар», твоего свадебного подарка, а в следующем году состоится свадьба. Тебе будет семнадцать, а ему двадцать три. Самая пора для вас обоих. Что говорят раввины? Даже самые завзятые вольнодумцы утверждают, что мужчине необходимо жениться до двадцати четырех лет.

— В таком случае, возможно, он просто спешит оправдать ожидания родителей, — высказала предположение Мария. — Возможно, его торопит отец.

Ну вот, это чуть более похоже на ее образ мыслей.

— А хоть бы и так, какая разница? — пожал плечами Натан. — Суть в том, что он хороший человек, из хорошей семьи, и вы с ним, надеюсь, поладите. И у него есть виды на будущее.

— Я не знаю даже, понравится ли он мне. Не уверена, что узнала бы его, встретив на рынке.

Сильван поднял голову и, напустив на себя весьма глубокомысленный вид, заявил:

— Думаю, осла мы выбирали бы более тщательно.

Натан нахмурился.

— Глупости. Да, конечно, насчет осла нам пришлось бы задать больше вопросов, осел-то о себе не расскажет. Но человек — совсем другое дело.

— Другое-то другое, — возразила Мария, — но что этот человек рассказал о себе? И чего не сказал? И чего не поведали о нем другие?

— В конце-то концов, — проворчал Натан, — если ты хочешь узнать о нем побольше, поговори с ним сама. Да, так оно лучше будет. Когда он в следующий раз появится у нас на складе, спустись и поговори. Ну а пока что мне ему передать?

— Передай, что я хотела бы узнать о нем не меньше, чем о приобретаемом для семьи осле.

— Нет уж, хватит! — рассердился Натан. — Вижу, моя затея с предварительным разговором была напрасной, ты своими выходками его только напугаешь. Так что решай — пойдешь замуж или нет?

Ну вот, конечно. Они отчаянно хотят сбыть ее с рук и обрадовались до невозможности, когда этот малый из Наина проявил к ней интерес. Она стала для них помехой: шестнадцать лет — и еще не замужем. Может быть, это ее последняя возможность.

— Мне… мне нужно подумать об этом хотя бы до завтра, — попросила Мария. — Пожалуйста, окажи мне эту милость. В конце концов, мы ждали дольше, когда собрались купить осла…