Виктор Юнак - Тамбовский волк
— От винта! — скомандовал лётчик.
Пропеллер закрутился, самолёт стронулся с места и, после непродолжительного разбега, взлетел. Сверху открывался великолепный вид на тамбовские степи и леса. Какое зелёное раздолье на сотни вёрст вокруг. Погода стояла прекрасная. Тищенко залюбовался пейзажем, даже забыв на какое-то время о цели своего полёта.
— Красота какая! — крикнул он лётчику.
— Что? Не слышу, — слегка повернул голову лётчик.
— Я говорю, красиво-то как! — ещё громче, перекрикивая шум мотора, повторил Тищенко.
— Это верно! — согласился лётчик.
И тут впереди замаячило какое-то селение, раскинувшееся недалеко от леса и какой-то небольшой конный отряд.
— Что за селение? — тронул лётчика за плечо Тищенко.
— Загрятчино, — повернув голову, чтобы его лучше было слышно, ответил лётчик.
Тищенко раскрыл планшет, вынул карту, достал карандаш, поводил им по карте, сделал отметку и снова глянул вниз. И вдруг мотор аэроплана как-то странно заурчал, зафыркал, сама машина несколько раз качнулась вниз-вверх, словно проваливаясь в некую воздушную яму.
Пилот замотал головой.
— Что случилось? — встревожился Тищенко.
— Надеюсь, ничего страшного, товарищ командир.
Самолёт вроде бы успокоился и они продолжали полёт. Тищенко даже заметил посреди леса антоновский лагерь с суетящимися людьми и конями.
— Вот, где, сволочи, обосновались, — заговорил сам с собой Тищенко, ориентируясь по карте и делая в ней отметки карандашом.
Но тут снова самолёт начало швырять в разные стороны и вверх-вниз, мотор заработал с перебоями.
— Товарищ Тищенко, сесть бы надо. На земле посмотрю, что случилось. Не то не долетим.
— Дотянешь до какого-нибудь населённого пункта?
— Постараюсь.
До населённого пункта, однако, дотянуть не удалось. Не желая рисковать, лётчик стал заходить на посадку. Сели в поле. Сзади — лес, впереди — деревня Загрятчино. Тищенко глянул на часы. Без двадцати минут шесть. Лёгкие сумерки покрывали окрестности. Тёплый ветерок освежал лицо. Солнце в такие минуты уже встречается с луной, создавая картину необычной красоты. Тищенко спрыгнул на землю и подошёл к лётчику, копавшемуся в моторе.
— Разобрался, в чём дело?
— Пока ещё нет, товарищ командир.
— А ты поторопись, а то как бы нам с бандитами разбираться не пришлось.
— Нешто я не понимаю.
Тищенко отошёл немного в сторону, вытащил из кармана мятую пачку папирос, достал спички. Закурил. И вдруг откуда-то со стороны леса послышалось лихое гиканье всадников. Тищенко глянул туда и побледнел. К самолёту приближался летучий отряд антоновцев. Видимо, они тоже следили за их полётом и поняли, что с машиной что-то неладно.
— Ч-чёрт! — нервно чертыхнулся Тищенко. — Что там у тебя, Москалёв?
— Кажись, начинаю понимать, товарищ Тищенко. Свечу продую и порядок.
Но Тищенко уже понял, что торопить лётчика бесполезно. Всадники с каждым мгновением были всё ближе. Он достал револьвер и бросился на землю, прильнув к колёсам аэроплана.
— Кончай ковыряться в моторе, Москалёв. Нас окружают бандиты.
Лётчик вздрогнул и поднял голову. Увидев гикающих, размахивающих шашками антоновцев, спрыгнул на землю и лёг рядом с Тищенко.
— И что же нам теперь делать, а?
— Остаётся только подороже продать свои жизни, — хмыкнул Тищенко и взял на мушку ближайшего всадника.
Раздался выстрел. Всадник упал. Выстрелил и лётчик. Однако силы были неравными. Антоновцы кружили на конях вокруг аэроплана, укрываясь от пуль, до тех пор, пока не поняли, что у красных закончились патроны. Затем спешились и приблизились к лежавшим на земле противникам.
— Ну что, товарищи комиссары, сломался ваш ероплан? — спросил один из антоновцев.
Раздался взрыв хохота.
— Ну, конечно, кони, они надёжнее.
— Достаньте их! — приказал командир антоновской роты.
Шестеро дебелых партизан нырнули под аэроплан и, после непродолжительного сопротивления, худых и невысоких Тищенко и лётчика вытащили на поляну и поставили их на ноги.
— Ну-ка, что у него там в планшетке?
Тищенко пытался сопротивляться, но ему быстро заломили за спину руки, да ещё надавали тычков. Один из шестерых сорвал с плеча Тищенко планшет и подал своему командиру, огромному, двухметровому детине с заросшим до самого лба лицом, с огромными, со штыковую лопату ладонями. Это был Иван Матюхин, только-только пришедший в себя после ранений, полученных в схватке с Котовским. Он развернул карту, поводил по ней пальцем, понимающе покивал головой и посмотрел на Тищенко.
— Понятно! Я-то думал, они просто на ероплане катались, а они выслеживали наших товарищей.
— И что с ним делать, командир?
— Можно, мы ему на спине красную звезду вырежем?
— Или пятки отрежем, чтобы боле не то что летать, ходить не мог.
— Ты кто такой? — обратился Матюхин к Тищенко.
Тот молчал, уставившись в землю.
— Не иначе, красный командир, — предположил антоновский командир. — Ну-ка, мужики, пощекочите ему шашками бока.
— А, это мы завсегда, — обрадовались антоновцы, державшие Тищенко, и стали тыкать в его тело клинками.
Гимнастёрка Тищенко тотчас же побурела от крови, сам Тищенко лишь слегка застонал и тут же прикусил губу. Один из антоновцев изловчился и отсек Тищенко подошвы сапог вместе с пятками.
— И этого тоже, — кивнул на лётчика Матюхин.
— Меня-то за что, мужики, — стал извиваться ужом лётчик. — Моё дело маленькое, мне приказали, я полетел.
— Молчи, сволочь! — крикнул Тищенко.
Но антоновцы уже вошли во вкус. Они стали тыкать шашками и в лётчика. Затем содрали с Тищенко гимнастёрку и, под шумные одобрительные возгласы, один из них стал вырезать ножом на спине у Тищенко звезду. Тот застонал и едва не потерял сознание.
— Ты кто есть таков? — повторил свой вопрос старший антоновец.
— Начальник Оперативного Управления штаба командующего Тамбовской армией. Если товарищ Тухачевский узнает о ваших издевательствах надо мной, он вас всех уничтожит.
— Ой, запугал, — хмыкнул ротный. — Авось, не узнает!
— Каку птичку поймали! — удивлённо закачал головой один из антоновцев.
Наконец, Тищенко потерял сознание, обмяк и опустился на колени. Совсем упасть на землю ему не давали державшие его за руки антоновцы. Матюхин спрыгнул на землю. Подошёл к Тищенко, присел перед ним на корточки, поднял за волосы голову и внимательно посмотрел в его окровавленное лицо.
— Вам всё равно скоро конец, — выдавил из себя, давясь кровью и слюной Тищенко. — Советскую власть вам не победить.
Антоновец встал, отпустил волосы Тищенко, вытащил из ножен саблю и резким взмахом отрубил ему голову.
— А с этим что делать, Сергеич? — кивнул на лётчика один из антоновцев.
— То же самое, — махнул рукой Матюхин. — Зачем он нам нужен.
— Не убивайте меня, — закричал лётчик. — Я починю аэроплан и ещё пригожусь вам.
— А зачем нам, лесным людям, твой ероплан? — вскакивая в седло, спросил Матюхин, поигрывая серебристым пистолетом, который конфисковали его люди у лётчика.
И, не дожидаясь ответа, повернул коня в сторону леса.
— Кончай его! — сказал своему товарищу один из державших лётчика.
Тот взмахнул шашкой и голова лётчика откатилась к самым шасси самолёта.
Через несколько минут антоновцы скрылись в лесу.
110
В июле 1921 года Тухачевский по сути уже мог праздновать победу над Антоновым. И весомый вклад в эту победу внёс его заместитель Иероним Уборевич, который одновременно возглавил и действия хорошо обученной сводной кавалерийской группы, куда входили отдельная кавбригада Григория Котовского, 14 отдельная кавалерийская бригада (где служил комэском Жуков), 15-я Сибирская кавалерийская дивизия, 7-е Борисоглебские кавалерийские курсы и некоторые другие части. Кроме того, кавалеристам были приданы и войска ВЧК, ВОХР и ЧОН и, как оказалось впоследствии, главная ударная сила группировки — автомобильная часть, без устали гонявшая по лесам и степям партизан. Имея такую силищу, не мудрено, что практически за полтора месяца с многотысячной Народной армией было практически покончено. Это стало настоящим ударом для повстанцев. Хотя совсем не означало того, что они сдались окончательно.
Небольшие отряды продолжали совершать партизанские наскоки на красноармейцев и даже имели некоторые успехи. Многие местные жители активно (или пассивно, что для властей равнозначно) по-прежнему помогали повстанцам. Да и как могло быть иначе: ведь в рядах повстанцев зачастую воевали их отцы, мужья, братья, свояки, зятья, друзья, наконец.
И всё это приводило в бешенство местные власти. Не только тамбовские, но и московские.
11 июня полномочная комиссия ВЦИК издала указ по Тамбовской губернии № 171:
