Еремей Парнов - Заговор против маршалов
Камил Крофта понимал, что злополучный труд всего лишь предлог для разнузданной кампаний, и все же, дрогнув в душе, посоветовал президенту отозвать Шебу.
Мастный попытался добиться встречи с Нейратом, но ему ответили, что в настоящее время имперский министр исключительно занят, а переговоры возобновятся предположительно после рождественских праздников.
Минуло рождество, в Москве возобновились шпионские процессы, Прага засыпала тревожными телеграммами, а германский МИД по-прежнему отделывался неопределенными обещаниями.
В последней шифровке сообщалось, что президент получил из кругов русско-украинской эмиграции (Смал — Штокий, Макаренко) серьезные предупреждения о назревающем в высшем руководстве РККА заговоре против Сталина, к чему определенно причастна германская разведка. Срочно требовалось проверить. «Каким образом?» — недоумевал Мастный. Бенеш явно преувеличивал скромные возможности чехословацкой разведки. В Германии, опасаясь раздражить могущественного соседа, она действовала особенно робко, довольствуясь услугами сомнительных двойников.
Траутмансдорф нанес визит в резиденцию по собственной инициативе.
Мастный принял его в дубовом зале, украшенном расписными тарелками «Старой Вены». «Такой коллекции мог позавидовать даже Папен,— отметил граф, усаживаясь поближе к каминным экранам,— не то, что фрау Гейдрих».
— Я весьма огорчен, ваше превосходительство, что обстоятельства складываются не в нашу пользу,— он доверительно понизил голос.— Рейхсканцлер намерен отложить дальнейшие переговоры еще на несколько дней, пока не прояснится афера Шебы. Вы сами видите, какую негативную реакцию она вызвала. Наше правительство не может игнорировать общественное мнение.
— Значит ли это, что господин Гитлер изменил свою позицию по данному вопросу?
— Не думаю. Отсрочка никак не означает отказа от попытки улучшить отношения. Просто настоящий момент не является для этого достаточно благоприятным.
— Боюсь, что это слишком осторожная оценка, граф. Мне трудно понять, почему книга Шебы, в сущности историческое исследование, могла так повлиять на господина рейхсканцлера. О вещах, которые с таким непонятным упорством нам ставят в вину, там вообще не говорится. Все искусственно сфабриковано пропагандой. Тем более что с нашей стороны были сделаны соответствующие заявления. Президент республики лично разъяснил характер политического договора с Россией. Крайне сожалею, что наша позиция не встретила понимания. Мне не остается ничего иного, как принять все вышесказанное к сведению.
— Кампания в прессе не может длиться до бесконечности. Все уладится к общему удовлетворению.
— После моих бесед с доктором Геббельсом, господами Розенбергом и Функом я с большим трудом представляю себе, как такая кампания может продолжаться вообще в период переговоров, когда одного слова рейхсканцлера было бы достаточно, чтобы навести порядок. Скажу со всей откровенностью, граф: мы никак не ожидали подобного музыкального сопровождения после проявленной господином Гитлером инициативы установить личный контакт с президентом республики.
— Я принимаю ваши упреки, господин Мастный, и разделяю высказанные вами оценки. Однако положение не столь просто, как это может показаться со стороны. Чувство глубокого уважения, которое я к вам питаю, вынуждает меня на откровенность. Действительной причиной решения перенести переговоры являются сведения, полученные из России. Прошу вас, господин полномочный министр, сохранить их в тайне. В Москве, причем в самом скором времени, возможен переворот, который приведет к устранению Сталина и Литвинова. Если это действительно произойдет и будет установлена военная диктатура, рейхсканцлеру придется существенно пересмотреть всю восточную политику. Только после этого мы будем готовы разрешить все проблемы, связанные с Западной и Восточной Европой. Разумеется, путем заключения двусторонних договоров.
— Ваше сообщение потрясло меня,— Мастный выказал крайнюю озабоченность.— Анализ обстановки в России едва ли позволяет сделать столь крайние выводы. Возможно, мы многого и не знаем, но устранение Сталина представляется довольно сомнительным. Напротив, он уверенно держит руль.
— Наша информация — самая свежая. Возможно, в Праге тоже что-то такое знают.
— К сожалению, мне неизвестно, располагает мое правительство подобного рода сведениями или же нет. В конце концов, дело самих русских избирать для себя форму правления. Пока же следует исходить из сложившегося статус-кво и международных договоров.
— Я придерживаюсь такой же позиции, хоть и счел своим долгом ознакомить вас с истинной причиной отсрочки переговоров, господин полномочный министр.
— Позвольте уверить вас, граф, в моей неизменной признательности.
Через два часа шифровка ушла в Прагу.
Переговоры не возобновились ни через несколько дней, ни через месяц. Только в середине марта Дикгоф организовал конфиденциальную встречу чехословацкого посланника с послом по особым поручениям Краузе. Он заверил Мастного в том, что Германия по-прежнему заинтересована в добрососедских отношениях, но придется подождать, пока рейхсканцлер закончит пересмотр всей восточной политики. Этим косвенно давалось понять, что сведения, о которых упоминал Траутмансдорф, получили подтверждение. Мастный, во всяком случае, понял посла именно так.
Посланник доктор Войтех Мастный министру иностранных дел Чехословацкой республики доктору Камилу Крофте
Берлин, 20 марта 1937 года
Я убежден в том, что зондаж обоих эмиссаров проводился по распоряжению высоких имперских инстанций и преследовал цель вывести нас из договорной системы с Россией. Я вспоминаю о том, что еще более месяца тому назад я представил донесение, согласно которому рейхсканцлер якобы располагает сведениями о возможности неожиданного и скорого переворота в России, о возможности устранения Сталина и Литвинова и установления военной диктатуры в Москве, в результате чего может произойти принципиальный поворот в германской политике по отношению к России; для этого, как известно, также и при нынешнем состоянии вещей было и есть все еще достаточно симпатий в германской армии. За это, как мне известно от хорошо информированного источника, выступает также и Шахт, который все в большей степени испытывает потребность в расширении объема экономических связей с Россией, которые на нынешнем этапе сильно пострадали вследствие отрицательной позиции Москвы. Гитлер, как меня заверили, вплоть до последнего времени отказывал просьбам Шахта добиться улучшения экономических связей с Россией за счет каких-либо изменений в позиции по политическим вопросам. Однако известно также, что германский посол в Москве Шуленбург недавно был в Берлине, и в связи с этим предполагают, что новые соображения рейхсканцлера относительно изменения всех отношений с Россией возникли как раз также на основе информации, которую он привез из Москвы. Конечно, невозможно получить более подробные сведения по данному вопросу, однако с уверенностью можно сказать, что соображения относительно возможности любого существенного поворота в политике по отношению к России должны оказать влияние также и при оценке вопроса о развитии отношений с Чехословакией и конкретно вопроса о возможном договорном урегулировании отношений с нами.
48
Н. И. Ежов и А. Я. Вышинский — Сталину.
«Направляем переработанный, согласно Ваших указаний, проект обвинительного заключения по делу Пятакова, Сокольникова, Радека и других...»
Мертвенной чернотой проглядывала промороженная земля на занесенных пургою клумбах.
Новый год встречали на Ближней даче. Чтоб лишний раз не мельтешила обслуга, хрусталь и горки чистой посуды, как было заведено, высились под рукой.
Но в самый разгар пиршества Сталин бросил несколько слов по-грузински, и в столовую, почтительно пригибаясь, проскользнули двое никак не похожих на кавказцев мужчин — то ли охранников, то ли официантов. Завернув скатерть узлом, они сгребли ее со стола вместе с зажаренными цыплятами, поросенком и усыпанным зернышками граната сациви. Жалобно звякнуло столовое серебро, захрустели тарелки с объедками и стекло. Пока застилали свежей скатертью, Сталин с таинственной улыбкой готовил новогодний сюрприз: порвал газету на десяток ровных бумажек, свернул из них козьи ножки, как под махру, и надел на угодливо растопыренные пальцы Поскребышева. Наперстки выглядели на нем не хуже, чем на сиамской танцовщице. Поскребышев даже выкинул коленце и, вильнув бедрами, вскинул ручки.