Александр Бабчинецкий - Предтеча. Роман
Асмуд почти тотчас же покинул покои. Ольга бичевала себя за подобное унижение княжеской чести, однако сделать ничего не могла. Это был доверенный человек её сына, с которым княгине ещё приходилось считаться. Вызванный ранее Вышата явился к Ольге с докладом. Она придирчиво посмотрела на моложавое лицо боярина, но одутловатость уже коснулась его. Княгиня недовольно поморщилась: не любила она старческого в приближённых.
– Прибывшие посланники Оттона I твердят о какой-то миссии на Русь для устройства митрополии или хотя бы архиепископии в Киеве. И якобы какого-то Либуция направят к нам епископом.
– Я нечто слышала о подобном, но позже разберусь.
Ольга и не думала показывать боярину своё полное неведение о сообщении, но и заниматься этим пока не хотелось. Даже будучи христианкой, такое не стоило делать на виду большого количества язычников, а тут даже не крещена… Святослав враз, почуяв силу, народным гневом вскормленную, власть перехватит. И забудут об опальной княгине.
– Проводи-ка меня к церкви Святого Ильи.
Глаза Вышаты испуганно выкатились из орбит, руки отчуждённо всплеснули несколько раз.
– Чур меня, да что с тобой, княгинюшка? Не надлежало бы тебе ходить по христианским пристанищам: боги не приемлют.
– А и то правда! Пришли тогда ко мне монаха тамошнего, Григория, потребно свиток возвернуть ему, да и новый испросить не мешает…
Ольга взглянула в оторопелые глаза боярина, и ей стало даже немного жаль его.
– Ты, чай, неграмотен, вот и не разумеешь сути. А посему и объяснять тебе это, что свинье про яблоки толковать. Выполняй вборзе, а не то прогневаюсь и откажу в милости.
В ожидании время червем ползёт. Княгиня уже желала скорейшего крещения.
«И почему это так надобно ехать в далёкий Царьград? Ежели есть надежда с помощью веры греческой найти поддержку у христиан Руси, то совсем необязательно, верно, совершать длительное и опасное путешествие. А вдруг эта помощь только кажущаяся? Наверняка Святослав обладает большей воинской силой. И уж конечно он не замедлит воспользоваться своим могуществом. Интересно, что может посоветовать монах? Уж скорее бы пролетало это тягучее время!»
Ольга повернулась спиною к входу и задумчиво глядела сквозь окно на внешний мир, который расстилался перед нею во всём своём многообразии и великолепии.
Она просто интуитивно почувствовала его появление. А он, будто языческий идол, стоял, опустив руки долу, и внимательно смотрел в упрямый затылок своей повелительницы и попечительницы. Действительно, сделала она для него неимоверно много, а сделать предстояло ещё больше и не для него одного.
3
Наконец она повернулась, их глаза встретились.
– Обряд крещения принять желаю здесь, – произнесла недрогнувшим голосом, намекая на твёрдость решения.
Григорий выдержал этот взгляд. Видно было, что внутри сильного человека идёт страшная борьба двух противоположностей. Кто одержит верх?
– Приемлемо было бы для удельной княгини, да и для тебя, коль не желаешь своего единовластия в Киеве. Что ж, правильно, пусть сын правит государством, он молод, храбр, задорист. Правда, христиан не приемлет, готов в одночасье всех порешить, вырвать с корнем ромейскую заразу. А ты утешь, остуди его горячность и жестокость смягчи.
– Хватит вздор молоть, язык, что помело… Не пристало слушать сие от тебя, желаю, чтобы мудрое сказал, для того и держу здесь.
Кровь прильнула к лицу Григория, ноздри гневно раздулись.
– А я советы не за звонкую монету раздаю, а так – кому по дружбе, за доброту, а кому – и по уму его… убогому.
– Меня за дуру почитаешь?! Холоп!
Глаза Ольги по-звериному округлились, сделавшись хищными.
– Ты, верно, и в домовине не кончишь прекословить.
– Смирение выказываю, прошу снисхождения за нечаянно сказанную правду.
Она уже и сама была не рада, что раззадорила монаха. Умён и всеведущ зело, хотя и молод, а главное – не забыл ещё законы и порядки отчизны.
Григорий быстро осел, оказался на коленях, прикоснувшись губами к ладони, унизанной перстнями, но так же быстро и поднялся.
– Тебе самой надо власть иметь, а не делить её с кем бы то ни было. Ума в тебе достанет на десяток грамотных мужей, а вот рати воинской недостаточно, да и богачества более потребуется. Всё это можно получить только в Новом Риме.
– Кто же даст мне в таком количестве, за какие заслуги? Да и будет ли ваш Роман создавать себе погибель своими руками?
– Мы вынудим его к этому, – твёрдо заявил Григорий и выложил Ольге плод своих многодневных раздумий.
Она выслушала его с пониманием и почтением, хотя и с некоторым недоверием… Не всё поведанное приняла искренне. Не могла поверить, будто император Роман I Лакапин был не блогородных кровей, а стал правителем, поднявшись из командующего флотом императора Константина. Но лишь после того, как Роман отдал свою дочь Елену в жёны четырнадцатилетнему императору, который являлся внебрачным ребёнком, начался постепенный взлёт будущего монарха. В конце своего подъёма Роман Лакапин по сути дела перехватил у юного Константина Порфирогенета бразды правления империей на предстоящую четверть века. Он обнаружил большие организаторские способности и умение путём искусных компромиссов добиваться главной цели. Удивительным было и то, что Лакапин так и остался полуграмотным. Не раз доводилось слышать о фактах почти абсолютного неведения в самых элементарных вопросах политики и экономии. Но дворцовые интриги всегда были у Романа на острие мысли.
– Да, в этом ты прав. Я не считаю себя умнее его.
– Чувствуется истинно христианская душа. Кстати, – Григорий вдруг замолк, словно переводя дух. – Не далее утра толпа язычников избила людей христианской общины и чуть было не спалила их молельню.
Монах подробно описал случившееся, глаза его пылали гневом, с языка, однако, не сорвалось слово бранное, оскверняющее сан. Он, будто не говорил, а призывал.
– Не гоже поступили, – глухо выдавила Ольга, она словно просила тем прощение за деяния нехристей.
– Быстрее входи в нашу веру, всенародно объяви о том, тогда и смерды забудут идолопоклонство, перестанут преследовать и избивать христиан.
– Это правда, я подчинюсь требованию, – смущённо улыбнулась княгиня, – в самое ближайшее время.
Григорий ушёл и оставил её наедине с мыслями. Ольга думала о предстоящей поездке в Царьград. Требовалось подобрать людей, способных выполнить важную миссию. И самое главное – правильно, с хитринкой, и, не вызвав недовольства хозяев, уйти, как истинные посольщики, с подарками. И пусть тогда одураченные думают о простоте скифов, их недомыслии и скудоумии, а победители будут считать полученные богатства.
Немаловажным в посольском деле является вооружение сопровождающей дружины, снаряжение её, провиант и многое другое. А кто же возглавит столь важный посольский поезд? Разумеется, она! И всё-таки нужен опытный помощник, который знает кратчайший путь, язык, обычаи и законы той страны, куда они отправляются. Вот только кто станет таким помощником?
4
Родом боярин Тугар был из вятших51, жил на видном месте. Усадьбу с теремом, садом и надворными постройками выстроил ещё покойный предок по прозвищу Волк. За высоким частоколом преумножалось и крепло благосостояние боярское. Что ветшало и приходило со временем в негодность, немедленно менялось и обновлялось; молодое приходило на смену старому.
Тугар на сей день был последним из старинного рода. Но вышло так, что оказался самым дальновидным. Ещё его батюшка, не однажды бывавший на Заходе и в Полуденных странах, говаривал о вере в единого Бога. Только Христос принесёт людям духовную чистоту, благоденствие и истинную радость во всём. Так воспитывал и сына. И тот быстро воспринял отцовские наставления. С убеждённостью и рвением вдохновлённого священным именем Сына Божия Тугар изучил латынь и греческий. В этом большую помощь ему оказали торговые визиты. За это его и осуждали прочие именитые бояре, которые сидели сиднями в своих вотчинах и считали зазорным ездить куда-либо.
Тугар не единожды наезжал в Царьград. Ромеи нарочито подсылали к русским гостям искусных толковников, которые объясняли язычникам основные догматы греческой веры, показывали им храмы и священные сокровища. Постепенно Тугар понял преимущества христианства над язычеством. А когда вознамерился принять крещенье, исполнил задуманное в один из приездов в Ромейскую столицу. Утешался тем, что батюшка, живши, одобрил бы сей поступок непременно.
Встав ныне пораньше, Тугар самолично прошёл по подворью, заглянул во все клети и закутья, проверил всё ли в порядке, как трудится каждый холоп или закуп. После пошёл в сад и любовался ароматным туманом цветков яблонь, груш да вишен. В воздухе витали пряные запахи, щекотали ноздри. Насекомые роились чёрными гудевшими тучками среди ветвей, опыляя раскрывшиеся бутоны. Сбросив сапоги с онучами, распластался на спине под раскидистой яблоней, но не спал, будто дремал, охваченный сладкой истомой, а после просто взирал на небесную синь и облака.
