Вечное - Скоттолайн (Скоттолини) Лайза (Лиза)
Элизабетту захлестнула волна любви к нему, а Марко, не отводя от нее взгляда, сунул руку в карман и достал кольцо с бриллиантом, которое уже дарил ей прежде. Свет лампы упал на драгоценный камень в оправе, и тот сверкнул.
— Пожалуйста, на этот раз прими кольцо. Пожалуйста, стань моей женой. Я люблю тебя всем сердцем. — Марко по-прежнему смотрел ей в глаза. — Ты выйдешь за меня?
И Элизабетта с замиранием сердца ответила:
— Да.
Глава сто сорок первая
Мария сочла, что блюда к свадебному застолью удались: rigatoni с соусом pomodoro, обжаренный на гриле ягненок с запеченным картофелем и свежей морковью, петрушкой, базиликом и томатами из сада Элизабетты. Собрались только самые близкие, и Мария с радостью принимала гостей в зале бара «Джиро-Спорт», который по такому случаю закрыли на весь день.
Роза пришла в красивом синем платье, она сидела рядом с Эмедио — именно он провел чудесную церемонию в церкви. Эмедио благословил трапезу и налил в бокалы игристое вино, но тут все растерялись, не зная, кому же говорить тост, ведь у Элизабетты не было родителей, а Беппе погиб.
— Простите… — Мария поднялась с места, разглаживая нарядное платье. — Наверное, я должна что-то сказать. Ну кто-то же должен — в такой-то день. Не умею я произносить речи и тосты. Никогда в жизни не доводилось. Но кому-то из старших придется. — Она помолчала, собираясь с мыслями. — Беппе тоже не любил речей. Я знаю, что бы он сказал сегодня, но не стану этого говорить. Он сказал бы коротко. Я так не могу, зато могу по-простому. Скажу, что думаю, вот и все.
Все смотрели на Марию, подбадривая ее улыбками. Возможно, ей стоило заранее обсудить с ними свою речь, но она сомневалась, что у нее хватит смелости для тоста в день свадьбы. Как выяснилось, смелости не хватило, но она все равно поднялась.
— Я смотрю на всех, кто собрался за этим столом по такому чудесному поводу — венчанию молодых, Марко и Элизабетты. Они любят друг друга. Мы за них счастливы! Мы любим Марко и рады, что Элизабетта вошла в нашу семью.
Марко и Элизабетта — идеальная пара — улыбнулись. Марко был очень красив в темном костюме и галстуке. А Элизабетта просто сияла в свадебном платье, которое подарила ей Мария, — она сама выходила в нем замуж за Беппе. Элизабетта носила его с гордостью, что порадовало Марию. Прошлое было забыто.
— Месса была чудесная, Эмедио. Мы благодарны Господу, что Он благословил эту семью. Сегодня мы счастливы. — Мария помолчала, набираясь отваги для дальнейших слов. — И все же, глядя на тех, кто собрался за этим столом, я вижу глаза, полные слез. Дрожащие улыбки. Мы ранены в самую душу. Мы страдали. Мы потеряли столько любимых. Беппе, Альдо, Массимо, Джемму, Сандро, Нонну, Людовико, Серафину, наших друзей и соседей. Мы их очень любили. Мы их потеряли. Нам их так не хватает. Здесь нет их — но есть мы. И не будем притворяться, что праздник не отдает легкой горечью.
Мария заметила, что Роза опустила глаза, пытаясь держать себя в руках. Роза жила в Ватикане, а Массимо так и не вернулся из лагеря, и о нем не было никаких вестей.
Мария кашлянула, прочищая горло.
— Не все из вас хорошо меня знают. Я всегда на кухне. И в баре я на кухне, и у себя дома там торчу. Кажется, вообще оттуда не выхожу — хоть на втором этаже, хоть на первом.
Все захихикали — Мария такого и не ожидала.
— Я не знаменитый шеф-повар и не мастак готовить пасту, как наша Элизабетта, моя замечательная невестка.
Элизабетта улыбнулась ей.
— Да и «Джиро-Спорт» — это бар, а не ресторан. Меня и поварихой-то взяли, потому что платить не нужно было.
Все снова засмеялись, и Марию это обрадовало. Она поняла, что произносить речь — значит просто общаться с людьми и говорить им правду; эта мысль ее приободрила, и она продолжила:
— Так вот, я лишь простая кухарка, как любая мать, любая женщина. Каждый день, перед тем как что-то готовить, я открываю холодильник и смотрю, что у меня есть. И всегда чего-то не хватает — тех ингредиентов, которые очень нужны. Все время чего-то недостает. А во время войны — уж тем более. И потому каждый день, перед каждой трапезой, я задаю себе один и тот же вопрос. Что я могу приготовить из того, что есть? — Мария кивнула, чувствуя, что говорит верные слова. — Я задаю себе этот вопрос всякий раз перед тем, как приступить к готовке. Так было всегда, даже когда мальчики были маленькими. Что я могу приготовить из того, что есть?
Марко, Элизабетта и Роза внимательно слушали. Эмедио хмурился: он переживал за нее или, возможно, пытался угадать, к чему она клонит. Мария и сама этого не знала, но говорила от чистого сердца. Она не знала, удастся ли ей донести свою мысль.
— И все равно каждый день, во время каждой трапезы, я беру все ингредиенты, которые у меня имеются. Любые обрезки или остатки, все кусочки. Варю из того, что осталось, и еда всегда получается лучше, чем я ожидала. Это удивляет меня все время. Каждое блюдо. Только вы, пожалуйста, не думайте, я не заношусь. Мы знаем, что все это — заслуга Бога. Это с его помощью я каждый раз в конце концов получаю блюдо, которым можно гордиться.
В голове у Марии прояснилось, нервозности как не бывало.
— Так и жизнь скорбящих. У нас нет того, чего мы хотим. Нет того, что нам необходимо. Нам этого так не хватает. Не хватает наших любимых. Нас постоянно терзает боль.
У Марии задрожали губы; она засомневалась, что сможет продолжить, но все же проглотила комок в горле и взяла себя в руки.
— Но я смотрю на собравшихся за этим столом — и вижу чудесные ингредиенты. — Она любящим взглядом окинула Марко, Элизабетту, Эмедио и Розу — всех по очереди. — Я вижу ингредиенты, которые очень хорошо сочетаются с другими ингредиентами. И знаю, что если мы будем держаться все вместе, как сейчас, то с Божьей помощью приготовим прекрасное, вкусное блюдо, которое напитает нас всех взаимной любовью друг к другу.
Тут все заулыбались, а на глаза Марии навернулись слезы — скорее счастливые, чем печальные. Она сказала ровно то, что хотела.
Мария подняла бокал.
— Я произношу тост за моего любимого сына Марко и его новоиспеченную жену Элизабетту. Мы любим их, с уважением относимся к их браку и семье, которую они создали сегодня. Пусть их будущее будет настолько прекрасным, что удивит даже их самих. За Марко и Элизабетту!
И все подняли бокалы.
Глава сто сорок вторая
Изумленный Марко с такой же изумленной Элизабеттой стояли у застекленного окна детского отделения. По ту сторону стекла находился их крошечный розовый сын, который родился посреди ночи, опередив свой срок. Малыш спал под белым одеяльцем, черты его лица удивительно напоминали Элизабетту в миниатюре. Сложением он больше походил на Сандро, и Марко охватила глубокая грусть оттого, что друг не дожил до рождения сына. Он знал: Элизабетта думает о том же, они не раз это обсуждали. Из-за рождения ребенка их общее горе снова всколыхнулось, хотя теперь и смешалось с радостью.
— Сын. — Марко положил ладонь на стекло, глядя на младенца.
— Сын, — со счастливым вздохом повторила Элизабетта. — С ним точно все будет хорошо? Он здоров? Доктор так и сказал?
— Да, он здоров. Он просто такой же нетерпеливый, как я.
— Ты рад, что он родился?
— Очень. Нет никого счастливее меня, cara. — Марко поцеловал ее, и Элизабетта прильнула к его плечу.
— Ничего, если мы назовем его Алессандро?
— Конечно, — согласился Марко. — Алессандро Террицци. Замечательное имя.
Элизабетта прижалась к нему крепче, и Марко притянул ее к себе. Они были одни в этом крошечном коридорчике без окон наружу, но с улицы сюда все равно доносились смех и радостные крики, ведь сегодня праздновала вся Италия. Именно в этот день в Рим вошли союзники, и весь город ликовал. Война для Рима наконец-то закончилась.
