Айван Моррис - Благородство поражения. Трагический герой в японской истории
110
О «Сказании о доме Тайра» см. с. 68–69. Относительно «Огней на равине», как современном примере «литературы несчастий», см. мое введение к ее переводу в изд. «Penguin», New York, 1969, p.viii ff.
111
Ivan Morris, «The World of the Shining Prince», London-New York, pp. 196-98.6
112
лат. «оплакивание событий» (букв. «слезы по вещам»).
113
«Такого рода характеры [т. е. побежденных героев] передают нам особо острое чувство недолговечности (мудзё}». Кавабара, «Сайго дэнсэцу» Токио, 1971, с.50.
114
Он стал, также, богом грома и божеством, патронирующим тех, кто страдает от несправедливости по причине собственной искренности.
115
«…руководители клана Фудзивара противились кровопролитию в любом его виде. Они не верили в возможность разрешения проблем с помощью жестокости. Они достигали своих целей продуманностью планов и посредством убеждений, и здесь они были и предусмотрительны, и сдержанны, ибо стоило им хоть раз применить силу в качестве аргумента, и их собственное главенство было бы разбито в прах. Они почитали гражданские добродетели и склонялись перед ученостью до тех пор, пока ученые не начинали стремиться к политическим успехам.» Sir Georg Sansom, A History of Japan to 1334, London, 1958, p. 150.) Терпимость Фудзивара к своим противникам имела под собой также и идеологическую основу. То было время, когда буддийский запрет на убийство имел большое влияние; большинство же Фудзивара были добрыми буддистами и не рисковали (за исключением случаев, когда это было совершенно неизбежно) возможностью духовной деградации по причине лишения кого-либо жизни. Равной по воздействию причиной являлась боязнь онрё — неуспокоившихся духов побежденных врагов, которые могли вернуться в земную жизнь и преследовать человека. Как показывает история Митидзанэ, даже побежденный враг, которому позволили окончить свои дни в мирной отставке, мог стать заклятым недругом после своей смерти. Насколько же более опасен должен был быть дух врага казненного, или претерпевшего жестокое обращение!
116
В повести Мурасаки Гэндзи вновь вызывают в столицу и наделяют политическим статусом за счет Фудзивара. В реальной истории, однако, ни один из прощенных изгоев никогда не имел возможности бросить вызов их гегемонии. Большинство традиционных исторических прототипов принца Гэндзи были политическими ссыльными, противостоявшими правящей фамилии. Наиболее вероятным претендентом представляется Корэтика — популярный юноша аристократического происхождения, изгнанный из столицы главой правящего клана Фудзивара в 996 году и назначенный на службу в губернаторское управление острова Кюсю (Morris, The World of the Shining Prince, London & New York, 1964, pp. 56–57.); Корэтика, как и Гэндзи, был прощен два года спустя, однако его политическая карьера была навсегда подорвана. Многие из комментариев к «Повести о Гэндзи», начиная с Какайсё XIV века, выдвигают Сугавара-но Митидзанэ в качестве одного из прототипов принца Гэндзи, а комментарий Сика ситирон XVIII-го века прямо называет его таковым. Подобное приписывание представляется весьма натянутым. Единственными важными моментами, фигурирующими у обоих персонажей, являются сильная тяга к культуре, а также то, что оба были политическими ссыльными; в эпоху Хэйан такое сочетание редкостью не являлось. Однако, для изучения японских героев важно отметить, что ученые на протяжении веков верили в то, что историческими прототипами самых выдающихся героев японских повествоваваний были ссыльные, — иными словами, те, кто в социальной сфере потерпел поражение.
117
Фр. «прежде всего», «преимущественно».
118
Четыре ветви большого клана Фудзивара ведут свое начало от Накатоми-но Катамари, которому фамилия Фудзивара была дарована его другом и единомышленником императором Тэндзи в память — как гласит традиция — о поле глициний (фудзи-хара), на котором они обсуждали планы свержения Сога.
(Накатами-но) Катамари
Фудзивара-но Фубито
Южная ветвь Церемониальная ветвь Столичная ветвь Северная ветвь
После продолжительной борьбы, в начале IX века северная ветвь победила остальных.
119
О политике, использовавшейся Фудзивара для обеспечения контроля над правительством см. Morris, Shining Prince, pp. 200–212.
120
В соответствии с иерархической системой китайского толка, установленной в период Великих Реформ, администрация страны контролировалась Великим Советом Государства, прямо подчиненным императору. Великий Совет состоял из Главного Министра, Министров Левого, Правого и Центрального; Главного, Среднего и Низшего Советников и Частных Советников (или Советников Императора). Пост Главного Министра обычно пустовал. Как правило, было четыре Главных Советника, три Средних и три Низших Советника, восемь Частных Советников. См. Ivan Morris, The Pillow Book of Sei Shonagon II, приложение 7 — о фактологических деталях администрации эпохи Хэйан; описание — в Shining Prince, гл. З.
121
Эти реформаторские меры, предпринятые в правление императора Уда, получили название кампё-но сэйдзи (политика эпохи Кампё) и привели к серьезным административным реформам Энги во времена правления его сына императора Дайго. По сути это были консервативные меры, целью своей имевшие сохранение системы рицурё, возникшей в годы Тайка, претерпевшей значительные изменения к худшему от инноваций в центральной администрации, от слабости провинциальных правительств, но прежде всего — от разрушения официальной системы распределения земель. Среди практических мер, принятых среди реформ Кампё были: (а) отправка в провинции инспекторов (момикуси) для выслушивания жалоб крестьян на местные злоупотребления, проверки, оттока населения из определенных частей страны и для укрепления авторитета официальных лиц, назначенных из центра; (б) попытка снизить расходы центрального правительства путем сокращения определенных отделов и должностей, а также состава императорской гвардии.
122
«Старше» — по масштабам эпохи Хэйан. Когда Уда взошел на трон в возрасте 21 года, Митидзанэ был старше его примерно вдвое.
123
Нихон сандай дзицуроку — одно из великих литературных достижений того времени, была начата по указу императора Уда, но закончена лишь в правление императора Дайго. Токихира и Митидзанэ были среди основных составителей, однако, как это ни смешно, 50-томный труд был представлен ко двору всего лишь через несколько месяцев после того, как Токихира принудил Митидзанэ удалиться в ссылку. Руйдзю кокуси была представлена Сугавара-но Митидзанэ в 892 году; из 200 свитков (кан) сохранился только 61. Другой серьезной работой Митидзанэ был 28-томный сборник китайской поэзии, составленный его дедом, отцом, и им самим. Он также написал весьма компетентное предисловие к буддийскому трактату своего знаменитого современника Эннина. В 893 году император Уда повелел Митидзанэ составить новую антологию японской поэзии, озаглавленную Синсэн Манъёсю. Некоторые современные ученые ставят под сомнение его авторство этой антологии и Руйдзю кокуси.
124
Легендарным предком рода Сугавара был Номи-но Сукунэ, которого император Суйнин (правил в III в. н. э.) призвал из западной провинции Идзумо для того, чтобы он вступил в поединок с чемпионом по борьбе того времени. Номи-но Сукунэ убил своего противника мощными ударами по ребрам и в промежность и был вознагражден всей собственностью и землями убитого. Считается, что эта жестокая схватка дала начало традиционной борьбе сумо, сохранившейся до наших дней — гораздо более элегантному (и безопасному) виду противоборства. Приблизительно через двадцать лет после своего триумфа Номи-но Сукунэ проявил себя с более мягкой стороны, предложив, как гласит традиция, чтобы вместе с телами знатных людей вместо живых сподвижников хоронили глиняные фигурки.
125
Оказывается, Митидзанэ принимал горячее участие в жизни и благосостоянии своих студентов, даже тех, кто не выделялся способностями. До наших времен сохранилась интересная подборка китайских стихов, написанных Митидзанэ в 882 году, каждый из которых посвящен одному из студентов-выпускников императорского университета. В стихотворении, посвященном студенту из ученой фамилии Вакэ, Митидзанэ упоминает тот факт, что он 13 раз проваливался, прежде чем сдать экзамен — «Так что прошу дать мне возможность увидеть твое напряженное лицо разгладившимся сегодня». Другой молодой человек (из фамилии Татибана) был «вечным студентом», которому понадобилось для окончания заведения около 20 лет. Нижеследующее стихотворение цитируется из Нихон сёки (изд. «Нихон котэн дзэнсё», Токио, 1953, XVII:150):
