Мухаметжан Етеибаев - Болатбек
— Видел? — спросил Болатбек. — Что это?
— Лисица, наверно. На мышей под сеном охотится. Они любят…
— Такая большая? Не может быть. Похоже на человека.
Мальчики прошли еще немного.
— Нет, не человек, — испуганно сказал Кадыркул. — Это черт, наверное, вот кто.
Болатбек засмеялся.
— Ты видел когда-нибудь чертей? — спросил он.
— Люди видели. Многие про это говорят.
— Никаких чертей нет, — решительно сказал Болатбек. — Откуда ты взял? Это все сказки или глупые разговоры.
Кадыркул обиделся.
— Ты меня глупым считаешь? Конечно, я ведь только в первом классе, а ты…
— Брось, Кадыркул. Идем к стогу, посмотрим. Давай поспорим на что хочешь, это не черт!
Спорить Кадыркул не захотел.
— Не черт, так бешеная собака. Это уж точно, — сказал он.
— Эх, ты… Еще пастухом всю жизнь был… Не знаешь, что бешеные собаки от людей не прячутся. Наоборот, всегда к людям бегут.
— А кто ж тогда? — спросил Кадыркул.
— Пойдем посмотрим… Если что страшное, всегда удрать сумеем. Я знаешь как бегаю…
— Я тоже не хуже. Меня ни одна лошадь не догонит.
Мальчики свернули с дороги и осторожно, стараясь неслышно ступать по траве, приблизились к стогу. Ёще издали они увидели сквозь сумерки: что-то белеет. Подошли поближе.
У стога лежала, уткнувшись лицом в траву, девочка в белом платье. Светлые волосы шевелились от ветра, плечи вздрагивали.
— Шайтан! — прошептал Кадыркул. — Он всегда прикидывается козой или девчонкой. Так люди говорят… «Бисмилахи рахмани рахим», — начал он быстро читать молитву.
«Шайтан» поднял голову, поглядел на них покрасневшими от слез глазами.
— Это же Анька! — крикнул Болатбек. — Анька Хохлина… Ты что здесь делаешь?..
Аня Хохлина была внучкой колхозного сторожа Егора Сергеева, большого, неуклюжего с виду старика с кустистыми рыжими бровями и спутанной бородой. Жили они на отшибе, в землянке, в стороне от аула, близко к колхозному току.
Аня не ответила Болатбеку, и он снова спросил:
— Что ты? Почему плачешь?
Девочка села, обхватила руками колени и замотала головой.
— Ничего… Так просто, — сказала она.
— Так просто не ревут, — наставительно заметил Кадыркул. Он-то знал, о чем говорил: знал, отчего и когда ревут.
— Тебя обидел кто? — спросил Болатбек.
— Обидел не обидел, не в этом дело, — грустно сказала Аня.
— А в чем?
— Ни в чем, — ответила она и опять заплакала.
— Может, в школе Мухамет стукнул?
Аня покачала головой.
— Или «неуд» получила?
— Никакого «неуда» я не получала. — Аня с оскорбленным видом взглянула на мальчишек, даже плакать перестала. — Совсем не потому, а… Из-за дедушки, вот почему.
— Побил? — догадался Кадыркул. — Сильно?
Аня ничего не сказала. Она поднялась, подошла совсем близко к стогу и долго молча стояла около него.
Потом вздохнула и, махнув рукой, позвала:
— Идите сюда. Ближе…
Ребята подошли.
— Разрывайте сено!
— Ты что? Зачем? — удивился Болатбек. — Игра такая?
— Копайте, я вам говорю! — Аня даже ногой топнула.
— Клад, что ли? Сокровище? — спросил Кадыркул. — Сама нашла?
Мальчики живо раскидали сено и увидели, что под ним лежат три мешка, туго набитые и надежно завязанные.
— Вот… — сказала Аня, и голос ее задрожал.
Болатбек нагнулся, пощупал мешки.
— Зерно, — сказал он. — Как оно сюда попало?
Аня молчала, кусая губы.
— Ты знаешь? — спросил Болатбек.
— Да, — чуть слышно прошептала Аня. — Это… Это… он…
— Дед? — догадался Болатбек.
Аня кивнула.
— А зачем в сено мешки кладет? — спросил Кадыркул. — От кого прячет?
— От кого? — повторил Болатбек. — От колхоза, вот от кого. Сам сторож, а сам ворует.
Аня дернулась, как будто ее ударили.
— Ты давно об этом знала? — спросил Болатбек. — Знала и молчала, да?
— Он же мой дедушка, — еле выговорила Аня.
— Все равно нечестно. Зерно ведь общее. Всем нужно, не ему одному, а он…
— Я уж сама… — сказала Аня, — думала, думала… Не знала, что делать…
Зато я знаю, — решительно сказал Болатбек. — Мы должны пойти и все рассказать. Сразу!
— Кому?! — вскрикнула Аня. — Не надо… Я не пойду… Не могу… Ему тогда…
— Тебе и не надо, — сказал Болатбек. — Мы сами пойдем. Только молчи, деду ничего не говори.
— А бабушке?
— Ей тоже. Никому.
— …Что ему сделают? — спросила Аня после молчания.
— Он ведь чужое зерно спрятал, — сказал Кадыркул. — Сам будет сыт, а другие голодные, значит? Разве это правильно?..
— И так хлеба не хватает, — сказал Болатбек. Он посмотрел на Аню. — Ну, мы пойдем?..
Она ничего не ответила. Потом резко повернулась и побежала в сторону своего дома. Ее платье мелькало белым пятном, пока совсем не исчезло.
Мальчики долго смотрели ей вслед. Болатбек первым прервал молчание.
— Давай сделаем все, как было.
Кадыркул понимающе кивнул, и они снова стали забрасывать мешки сеном…
Когда подходили уже к аулу, Кадыркул спросил:
— Куда пойдем?
— К нам, — твердо сказал Болатбек. — Надо все рассказать моему дяде.
Мусирали Кикимов, муж старшей сестры Болатбека, был к этому времени председателем их колхоза.
— Ата, — сказал Болатбек, когда вошли в дом, — мы хотим рассказать тебе очень важное…
Болатбек с малых лет называл дядю Мусирали отцом, а свою сестру Бигайше — матерью.
Перебивая друг друга, ребята пересказали Кикимову все, что сейчас увидели и узнали от Ани.
Он выслушал их молча, не задавая вопросов, а когда они закончили, сказал:
— Да, от кого, от кого, от Сергеева не ожидал такого… Вроде бы ничем плохим себя не показал. Правда, он недолго у нас… Ладно, спасибо, и смотрите, никому ни слова.
— Его арестуют? — спросил Болатбек.
— Пока нет. Нужно все как следует проверить — с кем он крадет, для кого… Врагов еще вокруг много… Спасибо, — повторил он еще раз. — Вы молодцы. Помогаете нам… Ничего… Доберемся до них. Как говорили в старину: начало веревки тянет за собой и ее конец.
14
Хотя Мусирали Кикимов и сказал мальчикам, что в истории с краденым зерном разберутся без них, Болатбек с Кадыркулом ни за что не хотели оставаться в стороне. Им не терпелось побольше узнать про Егора Сергеева — что он за человек такой, как к своей внучке Ане относится, а главнее, хотелось стать настоящими разведчиками, которые следят, может быть с опасностью для жизни, за действиями врага.
И уже назавтра мальчики пошли на колхозный ток. Несколько женщин веяли там пшеницу — подбрасывали ее большими лопатами, а в стороне, под навесом, сидел бородатый человек и перебирал спелые желтые дыни.
— Это он, — шепнул Болатбек Кадыркулу. — Здравствуйте, дядя Егор…
Старик исподлобья, недобрым взглядом посмотрел на них и ответил неожиданно ласково:
— Здорово, джигиты. Зачем пожаловали?
Болатбек произнес первое, что пришло в голову.
— Дядя Егор, — сказал он, — а правда, вы настоящего черта видели?
Егор Сергеев действительно, не один раз говорил всем, кому придется, что на бахчу возле тока частенько приходит нечистая сила. И, надо сказать, многие ему верили. Во всяком случае, особых охотников наведываться ночью на бахчу и на ток не находилось.
Старик ухмыльнулся в бороду и неторопливо стал рассказывать.
— А чего… правда… Я много раз шайтана видел. Вот как вас сейчас… — Он говорил, а сам продолжал отбирать дыни: каждую из них тщательно рассматривал, взвешивал в ладонях, сдавливал и откладывал в сторону. — Откуда ни возьмись, появляется, значит, черная кошка и бежит прямо сюда, на бахчу… На задних лапах бежит. А в передних фонарь держит…
— Ой! — выкрикнул Кадыркул. — Какой фонарь?
— Обыкновенный, жестяной. Вот как этот… — Старик показал на старый обшарпанный фонарь, стоявший под навесом. — Та кошка и есть шайтан. Кто ее увидит, сразу уродом становится — косым и кривобоким. На всю жизнь.
Кадыркул снова ойкнул и закрыл лицо руками.
— А как же вы, дядя Егор? — спросил Болатбек.
— Что я?
— Вы же не косой и не кривобокий пока. А говорите, шайтана видели.
— Да ведь так только с чужими бывает — кто приходит дыни таскать. А не с теми, кто стережет.
Как хотелось Болатбеку спросить, а что бывает с теми, кто зерно ворует. Но вовремя вспомнил наказ дяди Мусирали помалкивать. И все-таки промолчать совсем он не мог и сказал, глядя невинными глазами на деда Егора:
— Значит, вы вместе с шайтаном работаете? Он вам сторожить помогает?
— Как не стыдно, — покачал головой тот, — над стариком смеяться. А еще пионер…
Голос у Егора был по-прежнему спокоен и ласков, и Кадыркул неодобрительно посмотрел на Болатбека — зачем он так говорит со старшим, но если бы мальчики могли проникнуть в мысли старика, им стало бы не на шутку страшно: столько злобы и ненависти было там, такая готовность уничтожить дерзкого, непочтительного мальчишку и всех, кто стоит за ним и сует нос не в свои дела!..
