Милослав Стингл - Индейцы без томагавков
В этих индейских городах рядом с прямоугольными жилыми помещениями мы всегда находим круглые постройки. Это святилища, носившие у индейцев название пива. Они же являлись и своего рода «мужскими клубами». Хотя строили их исключительно женщины, входить в эти капища им было запрещено.
Мы говорим здесь о «городах». Но, пожалуй, вернее будет сказать, что строители этих поселений в скалах и в глубоких колорадских каньонах возводили не город, а один большой дом. Каждое помещение лепилось вплотную к другому, ячейка к ячейке, а все вместе они представляли собой гигантскую постройку, похожую на пчелиные соты и насчитывавшую несколько десятков, а то и сотен жилых помещений и святилищ. Так, например, дом-город Пуэбло-Бонито в каньоне Чака имел 650 жилых помещений и 20 святилищ, или кив. Этот полукруглый дом-город, в стенах которого можно было бы разместить всех жителей небольшого чешского городка, был крупнейшим сооружением всей доколумбовой Северной Америки. Немногим уступали ему огромные дома-города Пуэбло-Пеньяска-Бланка (всего в пяти километрах от Пуэбло-Бонито), Пуэбло-Пинтадо (тоже в каньоне Чака) и др.
Большое число святилищ (кив) в каждом из таких домов-городов свидетельствует о важном факте: развитие земледелия здесь шло рука об руку с развитием религии. Ни один из скальных городов не имеет собственной агоры, некоего сборного пункта для решения общественных вопросов. Однако в каждом из них - десятки храмов.
Спустя несколько столетий эти люди оставляют свои удивительные города, выдолбленные в скалах или укрытые под утесами юго-западных каньонов, и переселяются - в буквальном смысле слова - ближе к солнцу. Свои новые поселения (мы теперь называем их пуэбло, так же как и дома-города в каньонах рек) они строят на плоских, круто обрывающихся возвышенностях, именуемых месами (mesa - по-испански «стол»).
Новые пуэбло тоже растут, как пчелиные соты. Дом прирастает к дому, и так образуется огромный, весьма импозантный «замок», ослепительно-белые стены которого видны издалека. Жителей таких пуэбло, независимо от их языковой принадлежности, мы обычно называем общим именем индейцы пуэбло. Это и есть последняя, высшая ступень в развитии доколумбовых культур Северной Америки. Индейцы пуэбло - косвенные наследники жителей скальных городов, а также представителей значительно менее известных земледельческих культур - хохокам и могольон.
Однако уровень развития земледелия у индейцев пуэбло неизмеримо выше, чем у их предшественников. Они сооружали разветвленные оросительные системы, которые в этой довольно засушливой области имели огромное значение. Основной земледельческой культурой была все та же кукуруза (они выращивали более десяти ее сортов), кроме того, выращивались тыква, красный стручковый перец, салат, фасоль, а также табак. Поля возделывались деревянной мотыгой. Наряду с этим индейцы пуэбло приручали собак и разводили черепах. Охота стала для них лишь дополнительным источником пропитания. Они охотились на оленей, а чаще на полностью вымерших ныне животных, немного напоминавших южноамериканскую ламу. Охота была одним из мужских занятий. Мужчины также ткали и изготовляли оружие. Женщины же возделывали поля. Постройка жилищ была тоже исключительно женским делом. Индейцы пуэбло были замечательными гончарами, хотя, как и все остальные группы индейского населения Америки, до прихода первых европейцев они не были знакомы с гончарным кругом. Производством керамики мужчины и женщины занимались сообща.
В пуэбло женщины играли значительную роль. В эпоху появления первых испанцев практически во всех индейских племенах полностью преобладал матриархат. Обрабатываемые угодья находились в совместном пользовании и распределялись поровну между женщинами - главами семейств. После свадьбы муж переселялся в дом своей жены, но лишь на правах гостя. «Развод» осуществлялся без всяких затруднений. После разрыва супружеских уз из дома должен был уйти муж. Дети же оставались у матери.
Жители каждого пуэбло делились на ряд родовых групп. Названия им давались обычно по имени какого-либо животного или растения. И этот тотем все члены рода считали своим древним предком. Несколько родовых групп составляли фратрию - родовое объединение, которое также носило имя животного или растения. Собираясь по фратриям, жители пуэбло совершали религиозные обряды, во время которых обычно изображался весь жизненный цикл того или иного тотемного животного, например антилопы. В жизни индейцев пуэбло религия занимала исключительное место. Религиозные представления были неразрывно связаны с земледельческими навыками. Когда у матери появлялся ребенок, она первым делом мазала рот новорожденного кашицей из кукурузной муки. Отец той же кашицей рисовал на всех стенах жилища священные знаки. Точно так же и все остальные важнейшие события жизни в сознании индейца пуэбло были связаны с кукурузой, этой дарительницей жизни. Главными божествами считались солнце и мать-земля. Немалую роль в их жизни играли совместно отправляемые религиозные обряды, в особенности ритуальные танцы. Пожалуй, важнейшим из них был так называемый танец змей. Это был ритуальный акт поклонения змеям - легендарным прародителям индейцев. Священнослужители танцевали, зажав в зубах гремучую змею. Однако никогда не случалось, чтобы во время танца эта опасная змея ужалила кого-либо. По окончании обряда женщины обсыпали гремучих змей зернами кукурузы.
Особое значение для индейцев пуэбло имела и до сих пор имеет так называемая качина. Это нечто вроде танцевальной драмы, которая исполнялась в обрядовых масках, изображавших те или иные божества. Миниатюрные воспроизведения этих божеств представляют собой «детские качины» - куклы, известные в Америке и поныне. Получая в подарок такие куклы, индейские дети должны были заранее учиться распознавать персонажей обрядовых танцев.
Все религиозные обряды совершались или на площади пуэбло, или чаще в киве. Женщины, как мы уже знаем, доступа в киву не имели. Строго запрещался вход в киву и несовершеннолетним юношам. А чтобы был затруднен доступ в святилище и для взрослых мужчин, стены кивы не имели входа. Проникнуть туда можно было лишь через небольшое отверстие в крыше, на которую взбирались по приставной лесенке. Внутри святилища находился своеобразный алтарь с изображениями тотемных животных той или иной фратрии. Например, в «змеиной киве» главным украшением была завеса с пришитыми к ней полыми телами змей, сделанных из ткани. Во время обряда жрец, находившийся за завесой, просовывал руку в тело такой змеи, заставляя ее шевелиться.
Но почему, собственно, описанию пуэбло и их жителей мы уделили больше внимания, чем какой-либо другой из индейских групп, населявших доколумбову Северную Америку? Во-первых, потому что вплоть до середины XIX столетия жители пуэбло североамериканского юго-запада не соприкасались тесно с белыми и таким образом сохранили без существенных изменений характерные черты своей культуры, которая в течение последних шести-восьми веков не претерпела никаких качественных преобразований. (А ведь множество таких пуэбло, населенных потомками одного племени, например прославленное Ораиби, существует уже целое тысячелетие.)
Есть тут и еще один довод, имеющий для познания исторического прогресса всей доколумбовой Америки основополагающее значение: в своем самостоятельном развитии индейцы Северной Америки не смогли перешагнуть ту грань, которую индейцы юго-запада достигли в XII-XIII столетиях. Между тем земледельцы Мексики и Центральных Анд достигли такого же уровня культуры уже не менее чем 18 веков назад. Они жили оседлыми деревнями, выращивали кукурузу, хлопок и ряд других культурных растений. У них наблюдался огромный прогресс в развитии социальной и политической организации, возникали сложные религиозные представления, связанные с преклонением перед силами, в глазах верующих способными как-то повлиять на урожай и т. п. Они начинали возводить и первые храмы - пирамиды, из которых мы считаем древнейшей пирамиду в Куикуилько (Мексика). Следовательно, именно в пуэбло завершается одна эпоха индейской истории и начинается другая.
Этот исторический этап, непосредственно вслед за которым в Центральной Америке и Андах началось развитие высоких культур, лучший знаток данной эпохи в Мексике Джордж Вайян обозначил как средние культуры.
О создателях античных пуэбло средних культур в Мексике и Андах, несмотря на многочисленные археологические исследования, мы знаем еще довольно мало. «Выполнив свою историческую миссию» - послужив животворной почвой для появления более высоких культур, они незаметно сошли со сцены доколумбовой истории своих стран. Между тем как на североамериканском юго-западе этнографы, впервые посетившие удивительные глиняные пуэбло, в середине XIX века собственными глазами увидели то, что мы называем ныне средними культурами…
