Владимир Меженков - Проклятие Ирода Великого
Иуда Маккавей внимательно выслушал рассказ Антипатра. В рассуждениях мальчишки содержалась похвальная для его возраста рациональность. Нет, не даром Предвечный говорит о Своей силе и мощи устами младенцев и грудных детей: «Из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу, ради врагов Твоих, дабы сделать безмолвным врага и мстителя». Предложение Антипатра обрести союзников с тем, чтобы сделать Иудею сильнее, заслуживало всяческой поддержки. И Иуда в скором времени осуществил этот план, вступив в союз не с одним только своим ненадежным соседом Египтом, но и с Римом, могущество которого росло как на дрожжах. Текст этого первого союзнического договора, заключенного между Иудеей и Римом, хранился в архиве Ирода, и он полностью воспроизвел его в своем дневнике:
ПОСТАНОВЛЕНИЕ СЕНАТА ПО ПОВОДУ ОБОРОНИТЕЛЬНОГО
И НАСТУПАТЕЛЬНОГО СОЮЗА С НАРОДОМ ИУДЕЙСКИМ
Никто из римских подданных не должен воевать с народом иудейским, равно как не доставлять тому, кто вступил бы в такую войну, ни хлеба, ни судов, ни денег. В случае, если кто-либо нападет на иудеев, римляне обязаны по мере сил помогать им, и наоборот, если кто нападет на римские владения, иудеи обязаны сражаться в союзе с римлянами. Буде же народ иудейский пожелает прибавить к этому договору что-либо или убавить, то это должно быть сделано с согласия всего римского народа; лишь в таком случае все дополнения считаются обязательными.
Что же касалось предложения Антипатра заработать на налогах, выплачиваемых Египту, то оно больше смахивало на авантюру. Но и им не следовало пренебречь, и Иуда дал согласие на поездку своего юного друга в Александрию.
Антипатр прибыл в Египет позже состоятельных иудеев. Окончание войны с Сирией они рассматривали как повод для быстрого личного обогащения. Соревнуясь друг с другом, они посредством щедрых даров Птолемею и взяток его министрам стремились выторговать себе право приобретения откупа налогов в Иудее. В Александрии, однако, Антипатр никого из этих опередивших его иудеев не застал, – все они сразу отправились в Мемфис, где в это время находился царь со своей юной женой и двором по случаю празднеств в честь покровителя фараонов великого бога Гора [15]. Как ни спешил Антипатр, но прибыл он в Мемфис с трехдневным опозданием, когда празднества уже завершились. Знакомые Антипатру иудеи, увидев подростка в более чем скромном одеянии, посмеялись над ним.
– Что ты привез в подарок богу-царю? – поинтересовался один из них.
– А что подарили вы? – в свою очередь спросил Антипатр.
– Кто что, – ответил за всех Иасон – самый богатый купец если не во всей Иудее, то уж наверняка в Иерусалиме. – Бидекар, например, подарил царю и его молодой супруге десять талантов [16]золота, столько же подарил Илий, Зимфри расщедрился аж на пятнадцать талантов золота, ну а я, человек богобоязненный и радеющий о спасении нашего народа, не пожалел и пятидесяти талантов. Могу дать руку на отсечение, что ты, как человек, особенно близкий доблестному Иуде Маккавею, привез в подарок богу-царю и его молодой супруге никак не меньше ста талантов.
– Больше, – по своему обыкновению соврал Антипатр. – Но все эти деньги я уже раздарил министрам Птолемея.
Слова эти богатые земляки Антипы встретили дружным смехом. Как раз в это время на площади, где встретились иудеи с Антипатром, появилась царская колесница. Все, кто ни был на площади, пали ниц. Афинион, находившийся в колеснице рядом с царем и его юной женой, увидел стоящего разинув рот Антипатра и что-то сказал Птолемею. Тот коснулся жезлом спины возницы, колесница остановилась, и спрыгнувший с нее Афинион, подбежав к Антипатру, радостно приветствовал его.
– Дорогой друг, – сказал он, – царь с царицей приглашают тебя в свою колесницу.
Антипатр не без злорадства заметил, как вытянулись лица его богатых земляков.
– Вот, о великие царь и царица, человек, о котором я рассказывал вам, – сказал Афинион, вспрыгивая с Антипатром в колесницу, и четверка резвых коней, повинуясь бичу возницы, понеслась дальше.
– Почему ты приехал так поздно? – спросил Птолемей, ласково глядя на Антипатра маленькими заплывшими глазками. – Празднества закончились и ты пропустил все самое интересное.
– По обычаю, существующему в моей стране, – ответил, не моргнув глазом, Антипатр, – прежде, чем предстать перед владыками Египта, я должен был принести жертву в твою, царь, и твоей прекрасной царицы, честь. Это единственная причина, которая задержала мой приезд.
– Прекрасный обычай и достойная извинения причина задержаться с приездом на празднества, – похвалил Птолемей. – Где ты остановился?
Антипатр растерялся, не зная, врать ли ему и дальше или положиться на волю случая.
– Пока нигде, – сказал он. – Я только что с дороги, не успел даже переодеться.
– Остановишься в моем дворце, – сказал Птолемей. – А ты, Афинион, позаботься о том, чтобы мой гость ни в чем не знал нужды.
– Слушаюсь, – ответил Афинион и, хлопнув Антипатра по спине, подмигнул ему.
Вечером того же дня Птолемей устроил роскошный ужин в честь прибывших из Иудеи гостей. Афинион, занятый организацией ужина, на время оставил Антипатра одного. Богатые иудеи заняли все самые почетные места рядом с царем и царицей, а Антипатра оттеснили на самый дальний край стола. Во время ужина они, объедая мясо, сбрасывали кости в блюдо перед Антипатром, у которого от волнения пропал аппетит. Антипатр не успел оглянуться, как перед ним выросла гора костей. Шут Птолемея, веселивший гостей, с удивлением посмотрел на эту гору, потом подскочил к царской чете и заорал во все горло:
– Взгляните, о царь и царица, на эти кости! Совершенно так же, как Антипатр обглодал мясо с этих костей, Иуда Маккавей обглодал Сирию и теперь примется за нас!
За столом грянул хохот. Смеялись и Птолемей с царицей.
– У тебя завидный аппетит, – заметил Птолемей Антипатру. – Не в пример другим иудеям, сидящим за этим столом.
– Он не иудей, Антипатр идумеянин! – продолжая хохотать, кричали иудеи. – Все идумеяне такие: если уж вцепятся кому в горло, то не отцепятся до тех пор, пока не обгладают до последней косточки!
Дождавшись, когда смех за столом стихнет, Антипатр сказал, обращаясь к Птолемею:
– Все верно, владыка, мы, идумеяне, такие. Потому что мы люди, а не собаки. Посмотри на тарелки этих иудеев. Ты не увидишь на них ни единой косточки. В отличие от нас, людей, они пожирают мясо вместе с костями.
Теперь за столом смеялись одни только царь и царица: иудеи с ненавистью смотрели на Антипатра, не зная, как срéзать его, чтобы не остаться в долгу.
Через два дня, заполненные знакомством с Мемфисом и пирами, которые Афинион устраивал в честь своего юного друга, состоялись торги на откуп налогов. Наилучшие шансы выиграть торги были у Иасона, который уже в течение двадцати лет контролировал сбор налогов с Иудеи, Самарии и Галилеи. Собственно, отчисления с этих налогов и сделали его баснословно богатым, а вовсе не торговля, которая шла у него с переменным успехом. Неплохие шансы были и у других иудеев. Лишь у Антипатра не было ни малейших шансов выиграть торги. Тем не менее Афинион подбадривал друга, уверяя, что Антипатр с его находчивостью обязательно станет держателем откупа. И вот, наконец, торги открылись. Все иудеи, прибывшие в Египет раньше Антипатра, чувствовали себя уверенно, и когда Птолемей обращался к ним, называли огромные суммы, которые вносились в качестве залога на право получения откупа. Когда очередь дошла до Антипатра, он не нашелся сказать ничего, кроме как то, что когда в Египет поступят первые налоги, собранные им в Иудее, любые суммы, которые называются сегодня, покажутся просто смехотворными. Птолемея удовлетворил такой ответ. Перешли к обсуждению кандидатур поручителей, которые станут гарантами победителя торгов. Иудеи не сомневались, что своим поручителем Антипатр назовет Иуду Маккавея, и потому сразу обратили внимание Птолемея на то, что жизнь даже прославленного полководца постоянно висит на волоске, а потому поручителем не может быть военный человек. Птолемей с таким доводом согласился.
– А каких поручителей назовете вы? – спросил он.
Иудеи наперебой стали называть своими поручителями людей хотя и менее известных, чем Маккавей, но достаточно богатых, чьи состояния послужат лучшей гарантией того, что царь и царица ни при каком неблагоприятном развитии событий в Иудее не останутся в накладе. Выслушав всех, Птолемей обратился к Антипатру:
– Назови и ты своих поручителей, наш юный друг. Надеюсь, твоими поручителями станут люди не менее достойные, чем те, имена которых мы только что услышали?
