Распутье - Басаргин Иван Ульянович
Обзор книги Распутье - Басаргин Иван Ульянович
«Распутье» – третий роман неоконченной тетралогии «В горах Тигровых» известного дальневосточного писателя Ивана Ульяновича Басаргина (1930–1976). «Всю жизнь я готовился написать эти романы, всю жизнь я по крохам и крупицам создавал мысленно свои будущие образы… Всё это жило во мне, родилось во мне», – отмечал автор. Третий его роман получил заглавие «Распутье», отражая эпоху великих потрясений начала XX века, переломное время войн и революций. В романе тесно переплетаются судьба простого человека из народа с судьбой страны, особое место занимают сказания коренных народов края (нанайцев, удэге, тазов), поверья, предания, приметы. Но самую значительную часть произведения занимают картины Первой мировой и Гражданской войн, породивших в людях ощущение страшного распутья.
Иван Басаргин
Распутье
© Басаргин И. У., наследники, 2023
© ООО «Издательство «Вече», 2023
О творчестве Ивана Басаргина
Имя талантливого писателя Ивана Ульяновича Басаргина (1929–1976) хорошо известно приморцам старшего поколения. В начале 1970-х гг. читатели сразу приняли его «Сказ о Чёрном Дьяволе», повесть «Акимыч – таёжный человек» и замечательные рассказы о других обитателях таёжной глубинки. Однако Басаргину хотелось реализовать свой самобытный дар в крупных литературных формах. Им была задумана тетралогия, которая охватила бы столетний период (с середины XIX до середины XX в.) движения крестьянской вольницы на восток и укоренения на далёкой окраине. Поразительно, как быстро были написаны первые три романа («В горах Тигровых», «Дикие пчёлы», «Распутье»). Первый вышел при жизни писателя в 1975 г. Судьба второго оказалась печальной: тираж был уничтожен, поскольку подлинная история дальневосточных староверов не соответствовала идеологическим догматам советской эпохи. Формальным поводом послужило наличие в тексте старых (китайских) географических названий. Работа над третьей книгой, несмотря на тяжёлую болезнь автора, была завершена 27 апреля 1974 года.
Сегодня поклонники творчества Басаргина получили возможность ознакомиться с романом «Распутье». Колоритные характеристики персонажей основаны прежде всего на личных наблюдениях писателя, хорошо знакомого со старообрядческой средой, выходцем из которой он являлся. Примечательно, что Басаргин не идеализирует этих ревнителей «древлего благочестия». Пожалуй, впервые нам представлена столь неоднозначная картина потаённой жизни приморских староверов. Чего стоит трагическая и одновременно страшная фигура Степана Бережнова, отца главного героя. В этом человеке уживались добро и зло. Он сам вынес себе приговор: «Жил не во славе и умираю не в чести».
Действие в романе ограничено сравнительно небольшим периодом, включающим Первую мировую и Гражданскую войны, но уже в самом начале повествования видно, насколько глубокими были противоречия в российском обществе той поры. Даже в такой, казалось бы, сплочённой среде, как старообрядцы, автор находит антиподов. С одной стороны, это бескомпромиссный пацифист Алексей Сонин, а с другой – Макар Сонин, убеждённый сторонник большевиков: «Эти люди праведны, они врать не умеют».
В центре романа судьба главного героя Устина Бережнова, озабоченного извечным поиском правды и справедливости. Он блестяще проявил себя в сражениях Первой мировой: стал Полным георгиевским кавалером, дослужился до офицерского чина. Эти страницы романа могут служить замечательным историческим источником. По замыслу автора Устин воюет в составе Уссурийской («дикой») дивизии под командованием генерала Хахандокова. Подлинная фамилия генерала – Хагондоков (Хагундоков). В 1898–1901 гг. он служил в охранной страже КВЖД, а в 1917 г. был губернатором Амурской области и наказным атаманом Амурского казачьего войска. Таким образом, на определённом этапе его жизнь была связана с Дальним Востоком. Охранников КВЖД в народе называли «хахандоковскими солдатами». В 1914–1915 гг. генерал командовал 2-й бригадой Туземной конной дивизии. Эти казаки-конники были известны как «дикая дивизия», так что, создавая биографию своего героя, писатель умело использовал реальные факты.
Параллельно с картинами боевых действий Басаргин показывает мирную жизнь в глубоком тылу на берегу Восточного океана. И здесь люди также размышляют о жизни и смерти, о предназначении человека, об идеальном государственном устройстве и обсуждают программу большевиков, в том числе статьи Ленина. А рядом с их жизнью идёт скрытая жизнь «наших братьев меньших», где, чтобы выжить, сильный убивает слабого, но на поверку выходит, что человеческое сообщество устроено так же, хотя люди не говорят, что они произошли от волков и тигров, а говорят, что их создал Бог.
На этом фоне выделяется образ «естественного человека» Арсё Заргулу, ороча из рода Красного волка, побратима старообрядцев – Устина Бережного, Петра Лагутина, Романа Журавлёва (Журавушки). Его философия, на первый взгляд, проста: «Кто берёт от земли больше, чем может съесть, тот хунхуз». Однако именно Арсё, чтобы помочь партизанам, продаёт корни с заветной плантации женьшеня, спрятанной на чёрный день.
Роман представляет собой широкомасштабное полотно с множеством персонажей. По воле автора на фронтах Первой мировой Устин Бережнов впервые встречает будущих белых атаманов Ширяева, Колмыкова и будущего красного командира Гаврилу Шевченка. Они станут активными действующими лицами во второй части романа, посвящённой Гражданской войне на Дальнем Востоке. Как видим, наряду с вымышленными персонажами в сюжетную ткань произведения Басаргин вводит реальных исторических лиц, известных жителям края не только по учебнику истории, но и по рассказам местных старожилов. Несколькими умелыми штрихами писатель набрасывает портрет Константина Пшеницына, одного из руководителей партизанского движения в Приморье, видного партийно-государственного деятеля, репрессированного в 1937 г. Намёк на трагическую судьбу Пшеницына можно усмотреть в его описании – «красавец-мужчина с грустными-прегрустными глазами».
В конце романа автор приводит Устина Бережнова к большевикам. Басаргину удаётся не погрешить против истины, заставив «покраснеть» бывшего убеждённого монархиста. Не последнюю роль в такой метаморфозе сыграл фактор японской интервенции. Басаргин – прекрасный психолог, хорошо понимающий мышление русского крестьянина. Не случайно его Устин не уступает дорогу вооружённому японскому отряду: «…им никто не дал права размахивать мечами на нашей земле». Именно в этом вопросе наметились непримиримые разногласия между «красными» и «белыми», опиравшимися на поддержку интервентов.
Безусловно, творчество Басаргина развивалось под влиянием литературного наследия «золотого века» русской литературы, а также классиков советской эпохи, в частности А. Н. Толстого, А. А. Фадеева и особенно М. А. Шолохова. Устин Бережнов очень близок Григорию Мелехову из «Тихого Дона». Личность каждого из них сформировалась в специфическом пространстве обособленной группы русского народа – казаков (Григорий) и старообрядцев (Устин). Обоих героев роднят метания в поисках истинного пути. В тексте приморского писателя есть свой «любовный треугольник»: Устин и Груня, Саломка и Устин. Познакомившись с романом «Распутье», читатель не разочаруется: это оригинальное произведение, которое не затеряется в потоке популярной исторической прозы. Роман раскрывает новые грани самобытного таланта приморского писателя, чья жизнь была до обидного коротка.
Л. Е. Фетисова
Часть первая. Августовские грозы
1
Земля и небо, небо и земля. Дружить бы, жить бы, но, похоже, и боги не живут в мире. То жарища – не продохнешь, то такая сорвется гроза, что ходуном ходит земля, качаются сопки, дыбится тайга, всё в грохоте и смятении; звери бегут в поисках пристанища, птицы летят в свои гнезда. Знобко в тайге, тревожно в тайге…
Ещё тревожнее людям. Они стремятся убежать под крышу дома, откреститься от Ильи Пророка, чтобы он не пустил огненну стрелу в грешника. Ведь все, хоть чуть, да грешат. Грозы мимолетны. А вот война, войны, не проходят, как грозы…
Ушёл Устин на войну. Саломка, жена его, часто выходит на тоскливый пригорок у реки, подолгу стоит. Бывает, что змеятся молнии, рыкают громы, секут её дожди – не уходит. Всё смотрит на запад, на заход солнца. Прошла гроза, обдул тайгу ветер, солнце подсушило таёжный тракт, запылила дорога. Идут и идут парни на войну. Молодые, задорные, есть и злые, затаённые. Но больше смешливых. Не кручинься, мол, молодица, поклон Устину передадим, дай добраться до германца, мы его враз шапками закидаем. Смеются, а в глазах страх. Смеются, а в глазах злоба. Шутникам не верь, они всегда были в миру опасны как царю, так и отечеству. Смеются, а сами сердито сосут едкие самокрутки. Косматы, патлаты, души врасхрист. Прощаются взглядами с тайгой, землей, небом. Тревожатся: впереди война, впереди неизвестность… Шибко и за всех тревожится Саломка – добрая, тихая, пугливая, как косуля, готова всех обнять, над каждым поплакать. Но молчит, кусает пунцовые губы, останавливает плач.