Зинаида Шишова - Великое плавание
Обзор книги Зинаида Шишова - Великое плавание
Зинаида Шишова
Великое плавание
Вступительное слово
Долго мир в его широте и разнообразии был известен по товарам и по расспросам, которые вели купцы с купцами. Долго спорили о том, четырехугольна или кругообразна Земля, потом поняли, что она не круг, а шар: спорили о размере этого шара, проводили по нему мысленные линии, чтобы разобраться в великих и неведомых путях.
Бедствия нашествий открывали глубину мира, освещая ее пожарами.
По широкому степному коридору, оттуда, откуда не приходили никакие вести, двигались народы, которые назывались по-разному.
Монах Плано Карпини в 1246 году проехал через земли, захваченные татарской ордой, и рассказал о дальней области богатых Катаев,[1] которые ткут шелк и обжигают фарфор. О тех же странах потом рассказал венецианец Марко Поло. Сколько дней пути до страны Катая, было неизвестно. Купцы не были заинтересованы в том, чтобы следовали их маршрутам, да и сами верблюжьи тропы шли не прямо.
У Средиземного моря расцветали богатые города купцов и ремесленников. В верхних этажах дворцов, в которых собирались купцы-правители, как украшение на стенах вешали карты.
Карты были драгоценностью, их срисовывали, крали, их дополняли рисунками и вымыслами. Но парус сменял весло, голубые дороги по морю оказывались выгоднее дорог через пустыни. Крылья парусов росли.
Венецианцы, генуэзцы, португальцы, испанцы, а впоследствии – голландцы, англичане боролись за морские дороги, искали карты.
Далекие страны, где дешев жемчуг, где много золота и пряностей, звали. Туда искали прямого пути.
Сухопутный путь в Катай казался бесконечным. Казалось, что Земля материками своими как бы образует незамкнутое кольцо, пересеченное голубым океаном.
То, что океан разделен на два океана, что между океанами этими лежит Новый Свет, было неизвестно. Хотелось найти прямой путь, на котором нет торговых застав, разбойников и пустынь.
В книге Зинаиды Шишовой рассказывается о великом плавании итальянца, генуэзца Христофора Колумба, который родился в Генуе в середине XV века и не любил рассказывать о своей молодости. Известно, однако, что он плавал и разбирался в картах, сам обладал искусством чертить их, умел читать и писать по-латыни и был недурным каллиграфом, то есть писал четко и красиво.
Сейчас, спустя почти четыре столетия, мы, изучив дневники и переписку Колумба, можем судить о том, каким отважным человеком и мореплавателем был этот адмирал Моря-Океана, обладавший кое-какими, довольно путаными познаниями в геометрии, астрономии и географии.
Морской путь в Индию – вокруг Африки – в то время еще не был открыт португальцами. Путешественников – купцов и капитанов – привлекал Катай. Из рассказов Марко Поло известно было, что путь в Катай идет мимо тысячи островов и сопряжен с невероятными трудностями.
Колумб много ездил, встречался с португальскими мореходами, пересекавшими уже Море Тьмы, очевидно, у него была составленная португальцами карта, которая и навела его на мысль отправиться в Катай морем, прямо через океан. Этот путь, по его вычислениям, оказался короче, а ветры, дующие в ту сторону, уже были разведаны.
Долгие годы уговаривал Колумб королей, сановников и купцов, чтобы они ему дали деньги на снаряжение флотилии. Он был убежден, что прямым путем быстрее достигнет страны жемчуга, золота и пряностей. Он был в Португалии, вероятно, побывал в Англии, семь лет прожил в Испании, добиваясь средств на великое путешествие.
Благодаря случайному покровительству монахов Рабиды Колумб добрался до королевы. Правители Соединенного Королевства – Изабелла Кастильская и Фердинанд Арагонский подписали с Колумбом договор, полный обещаниями. Колумб сговорился с палосскими моряками братьями Пинсонами. Три каравеллы подняли свои якоря в августе 1492 года.
Ушли берега материка, на горизонте растаяли очертания островов. В первый раз в истории человечества моряки сознательно пересекали океан. Их вели звезды, они проверяли путь по картам, и дорогу показывала им магнитная стрелка – дар того же чудесного Катая.
Колумб был человеком великой воли и великого умения, он верил в карту, в компас, в тогдашнюю науку и в свою счастливую звезду.
Корабли в середине сентября пересекли Саргассово море. Дул попутный ветер. В начале октября, после того как показались птицы, предвещающие близость земли, с корабля увидали зеленую полоску дальнего берега.
Колумб не открыл Америку, потому что он не собирался ее открыть. Он встретил преграду в своем великом путешествии и Новый Свет принял за берег Индии. Эта преграда была той землей, которую мы называем теперь Америкой.
Зинаида Шишова показала в интересном романе, как сложна и противоречива была эпоха Колумба. Она показала самого Колумба – мечтателя, великого мореплавателя, провидца, человека большой воли и больших заблуждений.
Зинаида Шишова построила путешествие как рассказ о тайне карты. Она права, потому что к картам тогда было отношение суеверного почитания, они были не точны, но позволяли делать великие догадки. Карта того времени была ценна тем, что ее экземпляров было мало. Карта была нарисованной тайной.
Книга Зинаиды Шишовой основана на фактах и на догадках.
Из дневника Колумба мы знаем, что в его экипаже были мальчики – корабельные юнги. Из-за оплошности одного из них потерпела крушение «Санта-Мария» – флагманское судно флотилии.
Зинаида Шишова дала этим безвестным юнгам имена, связала их дружбой, высоким чувством товарищества, тайной карты. По показу характера Колумба книга, которую вы сейчас прочтете, не только интересна. Она является открытием в море истории, она сама – карта характеров людей эпохи Возрождения.
Повесть «Великое плавание» была написана давно. Это – первая книга о Колумбе. Историю его третьего и четвертого путешествий, его безвестной кончины, рассказ об иске наследников Колумба к короне, а также дальнейшую биографию Франческо Руппи и Орниччо вы узнаете из повести «Путешествие в страну Офир», над которой Зинаида Шишова сейчас работает. Это будет рассказ об открытиях и о людях, которые умели, даже ошибаясь, двигать время и выбирать правильные пути.
Виктор Шкловский
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЕНУЯ
ГЛАВА I
Сожжение еретика Гуго Мецци
В день 24 июля 1491 года хозяин мой, серебряных дел мастер Антонио Тульпи, вручил мне большое серебряное блюдо.
– Сын мой, – сказал он, – отнеси заказ архиепископу. Сегодня пятница, а блюдо было обещано к четвергу. Ты очень правильно измерил циркулем расстояние между двумя гирляндами и прекрасно вырезал буквы девиза на щите. Епископ будет доволен. Только прошу тебя, сын мой, говори вежливо, отвечай на все вопросы и почаще кланяйся. Недавно на улице я видел, как какой-то знатный синьор остановил лиценциата[2] из Падуи, что проживает в нашем переулке. Они говорили только полчаса, а за это время лиценциат поклонился четырнадцать раз. А ведь он человек образованный и обучен хорошим манерам.
Если бы я слушал до конца рассуждения моего хозяина, архиепископ не получил бы блюда до воскресенья. Поэтому я нахлобучил шляпу, схватил блюдо и выбежал на улицу.
– Франческо, – крикнул хозяин мне вслед, – погоди! Не надевай шляпу так сильно набекрень, это хорошо только для дворянского сына!.
Он еще что-то говорил мне, но я уже не слушал его и завернул за угол.
После смерти матери вот уже год, как я живу в Генуе, но каждый раз, попадая из нашего узкого переулка Серебряников на улицу, ведущую к морю, я не могу сдержать радостного биения сердца.
Так и сейчас – я забыл нашу темную мастерскую, наставления Антонио Тульпи и боль в пальцах от постоянной работы резцом.
Я снял шляпу и с открытой головой еще раз поблагодарил господа за то, что он внушил мне мысль переехать в Геную.
Нашу сладкую тосканскую речь, конечно, нельзя сравнить с резкими выкриками генуэзцев, но мне нравится гавань, яркая толпа, острый запах соли и рыбы и ветер, что срывает шляпу с головы и надувает плащи прохожих, как паруса.
Толпа несла меня вперед. Если бы я и захотел остановиться, я не мог бы этого сделать. Подле дворца архиепископа я стал пробиваться на другую сторону улицы.
Шитье на одежде ратников царапало мне руки, пальцы затекли от тяжести блюда. Толпа стояла так плотно, что можно было услышать биение сердца соседа. Все смотрели вверх. Только теперь я заметил над домами дым и искры. Мысль о пожаре пришла мне в голову.
– Что случилось? – спросил я у женщины, которая с маленьким ребенком на руках пробивалась вслед за мной.
– Ничего не знаю, – ответила она, пробираясь дальше.
– Что случилось? – спросил я опять.
И тогда торговка рыбой крикнула мне:
– Шагай быстрее, малыш, иначе не поспеешь! Это жгут еретика Гуго Мецци.
Я еще никогда не видел, как жгут человека. Когда сжигали Джакомо Пианделло, мать моя ходила в Пизу посмотреть на него, но в то время я был еще так мал и слаб, что не мог совершить такого далекого путешествия. Я очень горько плакал в тот день.
