Авессалом Подводный - Избранные афоризмы
— Я буквально разрываюсь между любовью к себе и к людям, — пожаловался Ходже Насреддину юный мистик.
— Просто ты не считаешь себя человеком, — заметил Ходжа.
* * *— Как ты отбираешь себе учеников? — спросили Ходжу Насреддина.
— Я готовлю себя к встрече с ними, — ответил Ходжа. — И они охотно идут на готовенькое.
* * *— Встречал ли ты в жизни людей, чья мудрость превосходила твою? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Встречаю каждый день, — ответил Ходжа. — Однако не всегда хватает ума это понять.
* * *— Не боишься ли ты, что знание, которому ты учишь, может быть использовано во зло? — спросил Ходжу Насреддина скептик.
— Боюсь, мне лучше тебе не отвечать, — сказал Насреддин.
* * *— Ты говоришь все притчами да иносказаниями, — упрекнул Ходжу Насреддина скептик. — А почему бы не сказать прямо?
— Иди к Богу, — ответил Ходжа.
* * *— Чем отличается ум от мудрости? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Ум подобен мечу в руках воина, — ответил Ходжа, — а мудрость — его умению вести бой.
* * *К Ходже Насреддину зашел сосед.
— Что-то давно тебя не было видно, — приветствовал его Ходжа.
— В глубоком уединении я проращивал в себе семена Добродетелей, — сумрачно сказал сосед. — Взошли все засеянные, кроме Мудрости и Милосердия.
— Ты забыл удобрить почву навозом ишака Жизненного Опыта, — предположил Ходжа.
* * *— Учитель! Я пришел к тебе! — закричал, бросаясь к Ходже Насреддину, юный мистик.
— «Я» уже пришло, ты — еще нет, — мягко поправил его Ходжа.
* * *— Хорошо ли живется ученикам под твоим игом? — спросил Ходжу Насреддина скептик.
— Не хуже, чем под собственным эгом, — уверил его Насреддин.
* * *— Приближает ли ученость к Богу? — спросили Ходжу Насреддина.
— Кто ближе к горизонту: верблюд или ишак? — ответил Ходжа.
* * *— Чему ты меня учишь?! — в отчаянии воскликнул ученик.
— Ничему, — спокойно ответил мастер.
— Каков вопрос — таков ответ? — подозрительно уточнил ученик.
Мастер промолчал.
Ученик разозлился.
* * *— Я так не уверен в себе, — пожаловался ученик.
— Отправь Кролика своей неуверенности в пасть удава Медитации, — посоветовал мастер.
— А он не подавится?
* * *— Что значит быть в миру, но не от мира? — спросил сосед Ходжу Насреддина.
— Мир с его страстями подобен злобному джинну, просидевшему в заточении не одну тысячу лет, — сказал Ходжа. — Мудрец всегда носит его с собой: надежно запечатанным в бутылку Отрешенности.
* * *Ходжа Насреддин сидел с учениками в чайхане; его ишак пасся рядом в кусте чертополоха.
— Объясни нам, что значит жить здесь и сейчас, — попросили ученики.
Ходжа поднялся, вскочил на ишака и ударил его пятками по бокам.
Ишак не сдвинулся с места и продолжал жевать чертополох.
Насреддин слез с ишака и стал что было сил тянуть его за узду.
Ишак уперся всеми четырьмя копытами и не сдвинулся с места, продолжая жевать чертополох.
Ходжа, утирая пот со лба, сел рядом с учениками и стал выжидательно смотреть на ишака.
Наконец ишак доел чертополох и подошел к Насреддину. Ходжа сел на него и поехал домой.
— До свидания! — крикнул он ученикам.
* * *— Расскажи нам о ревности, — попросили ученики Ходжу Насреддина.
— Ревность — это реакция человека на те формы Божественной любви, которые в данный момент его не устраивают, — объяснил мудрец.
* * *Сосед зашел к Ходже Насреддину в некотором смущении.
— Мне кажется, в своих отношениях с Аллахом я перехожу опасную грань: начинаю Ему противоречить, — сказал он.
— Это невозможно, — ответил Ходжа. — А ты подслушал перебранку своего эго с шайтаном.
* * *— Что является признаком истинного религиозного опыта? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Острое ощущение своей человечности, — ответил мудрец.
* * *— Очень боюсь впасть в соблазн дуализма, — признался сосед Ходже Насреддину.
— По-настоящему един лишь непроявленный Абсолют, — успокоил его мудрец.
* * *— Когда можно быть уверенным, что ты встал на Путь? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Когда исчезает разница между самопознанием и самовыражением, — ответил мудрец.
* * *— Зачем нужна философия? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Повседневную жизнь можно уподобить длинной шерсти, а философию — густому подшерстку Шкуры Бытия, надежно отделяющей человека от Бога, — ответил мудрец.
* * *— Познал ли ты самого себя? — строго спросил учитель.
— Сначала я должен познать самого тебя, — преданно ответил ученик.
* * *— Что такое гордыня? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Месть выброшенного на помойку эго, — ответил Ходжа.
* * *— А не является ли твое обучение манипуляторством? — спросил Ходжу Насреддина скептик.
— Я, конечно, езжу на своем ишаке, — подумав, сказал Ходжа, — но никогда не уверяю, будто он — благородный конь.
* * *— Не празднует ли себя в твоих учениках твое эго? — спросил Ходжу Насреддина скептик.
— Бывает, но редко, — ответил Ходжа, внимательно взглянув на собеседника.
* * *— Обладает ли твой ишак природой Будды? — спросил Ходжу Насреддина юный мистик.
— Разумеется! — воскликнул Ходжа. — Перед тобой — племянник Абсолюта!
* * *— Как можно бороться с ленью? — спросил ученик Ходжу Насреддина.
— Иногда помогает сила воображения, — ответил Ходжа. — Вот, например, ты лежишь, не в силах встать с кровати. Представь, что океан мирового «я» выходит из берегов и заливает пол твоей комнаты. К тому времени, как вода достигнет твоего носа, ты или встанешь, или захлебнешься, или просветлишься.
* * *— Расскажи нам про унижение, гнев и гордость, — попросили ученики Ходжу Насреддина.
Ходжа сказал:
— Ящерицей Унижения оборачивается низшее «я», когда чувствует приближение высшего.
Себе на помощь она зовет индюка Гнева, который, грозно поднимая гребень, говорит: кулды-кулды.
Потом вперед выходит павлин Гордости и веером распускает разноцветные перья хвоста Личной Значимости.
А высшее «я», терпеливо дождавшись конца этого представления, принимается за работу.
* * *Ходжа Насреддин пропалывал свой огород.
— Скажи, тебе не жаль преждевременно уходящих из жизни сорняков? — спросил его сосед.
— Я выбираю лишь те, чья карма подошла к концу, — объяснил мудрец. — А карма овощей созреет ближе к сентябрю.
* * *— В чем причина твоей скромности? — спросили Ходжу Насреддина.
— Верблюд моего Самомнения ни за что не встает на колени, — объяснил мудрец, — поэтому мне не удается на него влезть.
* * *— С чего начинается самовоспитание? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Когда человек понимает, что скромность не бывает ложной, а величие — истинным, — ответил мудрец.
* * *— Скажи, что такое карма? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Карма есть понятие противоположное свободе, — объяснил мудрец. —
Например, корова обречена родиться с рогами и выменем, и в этом ее карма. При виде человека она может начать бодаться или доиться, и в этом его свобода.
* * *— Что такое зависть? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
Ходжа сказал:
— Зависть есть форма переживания человеком единства мира. Для нее характерно выведение сознания за пределы эго.
Низшая ступень зависти — «черная» — возникает, когда эго полностью отрицает недоступный, но желаемый объект.
На второй ступени находится «белая» зависть, когда эго идентифицируется с желаемым объектом.
Третья ступень развития зависти — это поклонение желаемому объекту как идолу.
И лишь немногие достигают четвертой ступени, когда зависть полностью растворяется в любви к Единому.
* * *— Учитель! Не слишком ли много вопросов мы задаем тебе? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Какой же крокодил сочтет свою зубастость чрезмерной? — удивился Ходжа.
* * *— Чем отличается истинный энтузиазм от ложного? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
Ходжа сказал:
— Ураган Ложного Энтузиазма ломает мачты и рвет паруса ладьи Намерения, сажая ее на рифы Неучтенных Препятствий и сбивая с курса на остров Намеченной Цели.
Истинный Энтузиазм подобен могучему стволу пальмы Устремленности, неуклонно возносящему кокосы Добродетели в небеса Богоугодных Свершений.
