Клэй Хаффэкер - Боевой фургон
— Очень плохо, что вы не ладите. Но все устроится само собой.
— Что-нибудь другое, да. Но не это. — Кристин сложила руки на столе и теперь рассматривала длинные узкие пальцы. — Я надеялась начать новую жизнь в Пони-Форк. Я хотела забыть Додж и обрести счастье с Джессом. У меня ничего не получилось. Вчера ночью я поняла, что ничего уже не будет. Это невозможно.
— Из-за убийства Бойкорта?
— Нет. Из-за того, как об убийстве рассказывал Джесс. — Она механически крутила кольцо на пальце. — Джесс наслаждался рассказом. Ему это очень понравилось.
— Он не понимает, что произошло. В этом он весь.
— Ты плохо знаешь своего брата. — Кристин поднялась и начала убирать посуду. — Ему нравится все подлое и низкое. Поначалу он увидел во мне дешевую танцовщицу с накрашенным лицом в ажурных шелковых чулках. Ему скучно жить спокойно с доброй женой. Это убийство доставило Джессу несказанное удовольствие.
Джек насупился:
— Джесс молод и, может быть, не во всем еще разбирается. Он образумится.
— Когда? Когда заработает на деле, с котором сейчас носится? — разозлилась Кристин.
Джек сердито взглянул на нее, но ничего не сказал.
— Я не знаю его планов, — сказала Кристин, — но уверена, он задумал что-то ужасное и подлое. Намеки на это постоянно проскакивают в его словах.
— Его слова не говорят об этом. Но как бы то ни было, прекратим наш спор.
— Для меня его дела уже не имеют никакого значения. Ты должен был уже понять это. Я танцовщица. Ты преступник. Нам не стать другими людьми.
Джек встал и бросил окурок в камин.
— Тебе помочь убрать?
Кристин отрицательно покачала головой.
— Тогда я пойду посмотрю, как моя лошадь.
— Почему ты не приведешь ее к нам? Вон лошадь Джесса, а вон моя. — Кристин показала в окно на огороженный луг в сотне футов от дома. — Ты можешь сложить седло и сбрую в сарае. Он находится в углу загона.
— Спасибо. Конь обрадуется такому замечательному коралю.
Джек сходил за мерином и въехал на нем в загон. Соскочив, он подтолкнул его к двум лошадям, пасшимся поблизости. Кобыла и прекрасный чистокровный черный жеребец. Толин постоял в загоне, опасаясь, что черный нападет на его мерина, но животные равнодушно переглянулись и наклонили головы к траве. Потом он прошелся по Линкольн-стрит к салуну на углу. Взяв виски, он сел за стоявший у стены столик и сейчас просматривал номера двухнедельной давности газеты «Сент-Луис».
Он уже перебрался на вторую страницу, когда на газетный лист вдруг упала тень. Джек поднял глаза и увидел коренастого широкоплечего мужчину лет пятидесяти с голубыми глазами и улыбкой, кривившей лицо. Он был неряшливо одет, но голову была нахлобучена мятая коричневая шляпа.
— Ты Джек Толин?
— Да.
— Я чертовски рад познакомиться с тобой. Меня зовут Чарли Хилл. — Он пожал руку Джека сильной, мозолистой рукой. — Можно сесть? Джесс мой друг. Он сказал, чтобы я нашел тебя.
— Очень рад.
— Хэнк! — Закричал Чарли, его веселый голос пророкотал на весь зал. — Принеси нам пару виски. — Он обошел вокруг стула, заметно прихрамывая, что хорошо дополняло его кривую улыбку и снял свою видавшую виды шляпу, обнажив нечесаные космы волос неопределенного цвета. — О чем ты читаешь?
— Об одном парне из Куинзберри, который составил правила кулачного боя. Согласно им, есть такие места, по которым в честном бою бить нельзя. Время состязания ограничено и можно, как пишут, драться в перчатках.
— О Господи! — Чарли закрыл руками лицо и покачал головой. — Если драться честно, то куда же остается бить? А если пользоваться перчатками, то какая же это драка?! Как жаль, что современный мир движется к такому позору. Я никогда не читаю их газет. И не стал бы, если бы умел. От чтения одно расстройство.
Толин отложил газету.
— Ты говоришь, что знаком с Джессом?
Бармен принес виски и Чарли отдал ему пятьдесят центов.
— Я научил парня, он плохо разбирался в транспортном деле. Он оказался способным учеником.
— Ты работал на линии?
— Да. Уже сорок лет: в Нью-Йорке, Детройте, а начинал в Чикаго. Последние двадцать лет в этой дыре. Я служил у Холидэя, когда Джесс поступил на работу. Он начал с уборки конюшен. Я тогда объяснил ему, что главное в упряжке — отличная, здоровая лошадь. Пару месяцев Джесс служил возницей на линии, а потом его пристали сюда, в Форк, управлять конторой.
— Я тебе обязан за то, что вы обратили на Джесса внимание.
— Меня не за что благодарить. То же самое сделал для меня один человек сорок лет назад.
— Ты больше не служишь у Холидэя?
— Нет. Когда эта нога попала на ходу в спицы, он сказал, что я ему больше не нужен.
Чарли выпил виски и воскликнул:
— Господи! Виски Хэнка свалит с ног и коня! Как насчет того, чтобы пойти ко мне? У меня есть бутылка шотландского.
Толин насмешливо переспросил:
— Шотландского?
Чарли ухмыльнулся.
— Может же человек иногда позволить себе это.
Однокомнатная лачуга Чарли стояла на отшибе, в конце Шерман-стрит. К задней стене прилегала пристройка, откуда доносился резкий и протяжный рев мула. Чарли толкнул дверь и Джек вошел в комнату. В помещении не было ни одного окна.
Чиркнув спичкой, Чарли сказал:
— Посмотри-ка там свечку. Это не дом — так, четыре стены от ветра, но иногда я называю этот угол домом. — Он держал свечу в вытянутой руке; потом подошел к противоположной стене. В деревянном ящике вперемежку с каким-то хламом валялась одежда. — Виски должно быть где-то здесь, если только его не украл какой-нибудь ужасный подлый вор. А-а, вот!
Налив две кружки виски, Чарли взглянул на Толина и сказал:
— Джесс сообщил мне, что ты участвуешь в нашем деле.
— Что это за дело?
Чарли улыбнулся до ушей и неловко наклонился, чтобы поднять стул.
— А-а, какого черта! Искать золото внутри Железной Старушки.
— Я уже сказал, что готов выслушать вас. И только.
— Ты в чем-то сомневаешься?
— Во многом.
Чарли кивнул в знак согласия.
— Я тоже так думал, когда услышал об этом деле в первый раз. Но выслушай их, парень. Скоро придут Снайдер и Джесс. Пусть Снайдер расскажет тебе план; но одно я скажу сейчас.
— Что?
Чарли Хилл откинулся на спинку стула, который неприятно заскрипел, когда он выставил вперед ноги.
— Когда я был возницей, мне приходилось слышать много историй о грабежах на линиях от Техаса и Дакоты до Калифорнии. В начале пятидесятых самым страшным грабителем был Том Белл. Он первым додумался грабить дилижансы. Это он остановил Конкорд-Элигэнт, ехавший из Марисвилла. Остановил и многих убил; в мгновение ока Том разбогател на один миллион. Эту идею подхватили другие, однако им не хотелось вспоминать, что вскоре после ограбления Тома схватили и вздернули на пеньковой веревке. Ну и номера же они выкидывали! Двое парней, которые не хотели, чтобы их узнали по одежде, грабили дороги Невады в масках и красном нижнем белье. Грабили так часто, что мой хозяин превратил все золото в один большой шар: его невозможно было привязать к седлу. Один человек положил золото в коробку с черным порохом и кремнем, прикрепленным к замку; при открывании крышки коробка неизбежно взрывалась. Бедняга — он сам попался в ловушку: его разорвало на куски!
