Патрик Витт - Братья Sisters
– Вино не продается.
– Заплатим как в Сан-Франциско.
Здоровяк потряс в воздухе кошелем, желая продемонстрировать честность намерений. Никто не ответил, и он, вглядываясь в темноту, позвал:
– Чего это вы в тени заныкались? Боитесь?
– Да не особенно, – ответил Варм.
– Так выходите, потолкуем по-мужски, как люди.
– Не выйдем.
– И вино не продадите?
– Не продадим.
– Ну так я возьму бочку и пойду восвояси?
Варм долго думал над ответом и наконец произнес:
– Восвояси, дружок, ты унесешь полмошонки, не более.
Тут уже Моррис не выдержал и, поддавшись настроению, захохотал как блажной. До того потешила его душонку угроза Варма. Чарли же, улыбаясь, взглянул на меня и сказал:
– Да они там вдвоем нализались!
Три брата отступили на песчаный берег и принялись шептаться. Когда же они договорились, старшой, кивнув, выступил вперед и произнес:
– Я смотрю, вы изрядно приняли на грудь, так что еще до восхода солнца начнете клевать носами. Брага хорошо усыпляет. Будьте покойны, к тому времени мы вернемся и заберем вино. А заодно и ваши жизни.
Ни ответа, ни издевки, ни смешков не последовало. Старший из братьев, гордо и напоказ вскинув подбородок, отступил к реке. Да, замашки у него барские, и напыщенного тона хватило, чтобы двое в засаде притихли. Впрочем, мы-то слышали, как Моррис и Варм быстро перешептываются. Поначалу совсем тихо, затем громче и горячее, пока наконец спор не зазвучал в полный голос. Моррис отчетливо выкрикнул:
– Не надо, Герман!
В следующую секунду грохотнул драгун, и старший из братьев повалился на землю, сраженный выстрелом в лоб.
Оставшиеся двое тут же припали на колено и открыли огонь из винтовок. Пьяная парочка ответила беспорядочной пальбой. (Небось, пригнулись там и зажмурились.) Чарли, не теряя времени, велел мне:
– Пристрели тех двоих. Если Варма убьют, все будет напрасно.
Со своего места я видел нападавших как на ладони. Двадцать секунд, и они мертвые валяются рядом с телом старшего брата.
Отражаясь от склонов, от верхушек деревьев, по долине понеслось рваное эхо выстрелов. И вслед за ним взлетел к небесам победный боевой клич Германа Варма. Рыжий гений не догадался, что это мы помогли ему в обороне. Решив, будто убийство трех братьев целиком его и Морриса заслуга, он безудержно ликовал.
Чарли, не сходя с места, выкрикнул:
– Победа не твоя, Варм! Это мы с братом стреляли так метко. Слышишь меня?
Бесноватые вопли тут же затихли. Моррис и Варм вновь зашушукались, оставаясь под прикрытием кустов и деревьев.
– Я так понял, что слышишь, – сделал вывод Чарли.
– Который из вас говорит? – спросил Варм. – Подлец или Жирдяй? С Подлецом разговаривать не желаю.
Чарли жестом велел мне подняться и держать слово. Я встал, надеясь произвести впечатление серьезного и уверенного человека. Впрочем, уверенности-то мне как раз не доставало. Смущенный, я заставил покраснеть и братца. Откашлявшись, я позвал:
– Эгей, там!
– Это ты, Жирдяй? – спросил Варм.
– Меня зовут Эли.
– Из вас двоих ты здоровяк? Тот, что поширше?
Моррис сдавленно захихикал.
– Здоровяк, здоровяк, – подтвердил я.
– Пойми, я вовсе не хочу тебя обидеть. Мне и самому бывает трудновато встать из-за стола. Так уж повелось, некоторым есть охота больше других. Ну и что нам теперь, с голоду помирать?
– Варм! – отрезал я. – Ты уже в стельку, но нам надо с тобой поговорить о важном. Сможешь? Или нам поговорить с Моррисом?
Варм спросил:
– Чего обсудить-то хотите?
– То же, что и прежде. Вы берете нас в долю, и мы работаем с вами заодно.
Ущипнув меня, Чарли прошептал:
– Ты что удумал?!
– С этим тройным убийством наша позиция слегка изменилась, – ответил я.
– Чего? Что изменилось? Эти двое так и сидят в темноте, готовые пристрелить нас.
– Да погоди ты. Посмотрим, что ответят. Мы еще можем добиться своего, не проливая крови.
Чарли сел и привалился спиной к дереву. Задумчиво пожевав губу, он ткнул пальцем в темноту: продолжай, мол.
– Варм, – позвал я. – Если считаешь, что обсуждать больше нечего, то вместо нас заговорят револьверы. Поверь, я от чистого сердца и абсолютно серьезно предлагаю мир.
Варм хохотнул.
– Ну да, ты предлагаешь отдать вам часть добычи. В противном случае вы нас застрелите. Видишь ли, по нашему расчету, предложение невыгодно.
Я ответил:
– Предлагаю честный труд. Свою долю мы заработаем. И потом, если б мы хотели вашей смерти, разве стали бы тогда убивать людей, что лежат перед вами?
Моррис вякнул что-то неразборчивое, и Варм передал нам:
– Моррис говорит: он вроде снял того, что был слева.
– Ничего подобного.
Варм какое-то время молчал, не говоря со мной. Впрочем, он и с Моррисом не перешептывался.
– Вы ранены? – спросил я.
– Морриса слегка задело, в руку. Жить будет, но руку жжет.
Я предложил:
– У нас с собой лекарство, которое снимет жжение. Есть спирт – промыть рану. Позвольте нам работать вместе с вами и защищать от бандитов и всякого, кто покушается на вашу территорию. Подумай, Варм. Сегодня днем вы были у нас в руках, и если б мы захотели, то убили бы вас.
Варм не ответил. Он молчал очень долго, и не было слышно даже, как они с Моррисом шепчутся. Похоже, им потребуется все имеющееся у них мужество, дабы решиться принять в свою компанию некогда кровожадных братьев Систерс. Потом вдруг послышался слабенький звук, постепенно набирающий силу. Сначала я не понял, чтó слышу, но после, догадавшись, не поверил ушам. Меньше всего я ожидал, что Герман Варм станет насвистывать песенку. Мелодия, пусть и незнакомая, пришлась мне по вкусу, такая неспешная и тоскливая. Слова к такой музыке повествуют о несчастной любви и безвременной смерти.
Варм, не переставая насвистывать, покинул укрытие и направился к лагерю по изогнутому хребту бобровой плотины. Отменный слух у него, отменный: мелодия в его исполнении гладко скользила по нотам, звуча то громче, то тише, переливчато, а временами сливаясь с бормотаньем реки. Варм все насвистывал, а Чарли тем временем встал и пошел вниз. Что будет дальше, я не знал, не знал и Чарли. Не догадывались ни о чем и Варм с Моррисом. Впереди нас ждала неизвестность, и вот я, не таясь, пошел ей навстречу.
Варм ждал, глядя вверх на склон холма и пытаясь высмотреть в темноте, как мы с братцем спускаемся. Мелодия с его губ срывалась все более чувственная, романтичная. Варм насвистывал ее, широко раскинув руки: ни дать ни взять артист на сцене приветствует публику.
Мы пересекли плотину и вышли на берег. Встали лицом к лицу с Вармом, и тогда же его мелодия смолкла. Он – дикий с виду мужичонка – был ниже меня где-то на фут. От него разило перегаром и горьким табаком. К телу с весьма объемным брюхом крепились тонкие ручонки и ноги. Варм смотрел на нас совершенно без страха, а значит, смерти он не боялся. Нравится мне этот человек, очень. И его смелый выход из укрытия и демонстрация силы духа уж точно впечатлили моего братца. Мы по очереди – сначала Чарли, затем я – скрепили с ним союз рукопожатием. Потом образовалась пауза – никто не знал, что сказать или сделать.
