Патрик Витт - Братья Sisters
– Работа! Ну конечно! Работа! Как я сразу не понял! Ты о ней говоришь!
Взгляд Чарли преисполнился отвращения, и тут же меня охватил жгучий, как лихорадка, стыд. Не говоря ни слова, Чарли развернул коня и сквозь толпу поехал прочь. Когда он исчез за крытой повозкой, я направил было Жбана вслед за ним, однако животное продолжало выгибать шею, и пришлось ударить его в бока пятками. Только тогда оно перестало шагать боком.
Боль заставила коня скакать прямо, но дыхание его было прерывистым, нездоровым. Горе мне, горе. Бросить бы все: и Жбана, и дело, и Чарли, вернуться на справной лошади за золотом в подвале Мейфилда и начать новую жизнь с бухгалтершей или без нее, отличную от той, что веду я сейчас. Обрести мир и покой, когда все просто и понятно. Такая у меня заветная мечта… А я и пальцем не пошевелю, дабы осуществить ее.
Жбан, хрипя, так и несся вперед, пока мы не нагнали Чарли на берегу. Поравнявшись с братцем, я вместе с ним направился к паромному причалу. На пути нам попалась туша лошади – той, которая погибла, вытаскивая пароход на берег. Кто-то успел содрать с нее порядочный кусок шкуры. Мясо – то немногое, что осталось – почти расклевали вороны да чайки. Ветер засыпал песком посеревшую клейкую плоть, облепленную мухами. Я чуял: надо мной стоит дух Сан-Франциско и смотрит, но обернуться я не посмел. Город пришелся мне не по вкусу.
Глава 44
Паром – старенький колесный пароход – назывался «Старик Одиссей». В самом носу его расположился загон для скотины: кони, свиньи, овцы – всех везли здесь. Чарли, как только привязал Шустрика, удалился. Я не пошел вслед за ним, решив побыть со Жбаном, утешить его ласковым словом, потрепать по морде. Просто согреть теплотой своей близости. Раньше бы так. Поначалу я думал остаться с Жбаном на все восемь часов, что длится переправа, однако паром качало нещадно, и когда свиней – почему-то только их – начало тошнить, я поднялся наверх к свежему воздуху. Чарли я не нашел, да и плаванье целиком выдалось без происшествий. Разве что за исключением одного момента: я спросил у одной дамы, не найдется ли у нее свободной минутки. Окинув меня с головы до пят оценивающим взглядом, она ответила:
– Для вас нет.
Когда мы приближались к берегу Сакраменто, я купил у одного слепца немного рыхлых яблочек и скормил их Жбану. Близился вечер. Ноги у моего коня тряслись.
Сойдя на берег, мы с Чарли сразу поспешили покинуть пределы порта и города и направились прямиком в лес. Густой, состоящий почти из одних только дубов, он был окутан туманом. Стоило немалых трудов ориентироваться в нем.
Ехали медленно, молча, и от этого неспешность тяготила меня еще больше. Ну нет, первым заговаривать не стану. Наконец Чарли не выдержал.
– Пора бы обсудить то, как мы поступим с Вармом.
– Ну давай, – ответил я. – Обсудим ангелочков.
– Отлично. Во-первых, чего бы от нас потребовал наш работодатель?
– Морриса убить быстро и милосердно. У Варма для начала изъять формулу, а после его тоже убить, только медленно.
– Что нам делать с формулой?
– Передать Командору.
– А он как с ней поступит?
– Объявит себя автором открытия, обретя еще больше денег и завистников.
– Отсюда резонный вопрос: с какой стати мы исполняем его задумку?
– Собственно, к этому я и веду.
– Сперва, Эли, ответь на мой вопрос.
И я сказал:
– Командор платит за работу, а ты к тому же преклоняешься перед наделенными властью людьми. Мечтаешь однажды сам попробовать ее на вкус, эту власть.
Лицо у Чарли вытянулось. Да, братец, я догадливый и все подмечаю.
– Ладно, – признал он, – допустим, это правда. Есть ли смысл вручать Командору еще больше власти? Все-таки формула не игрушки.
– Ты прав, это неразумно.
– Неразумно. А разумно ли выполнить поручение не до конца? В смысле не отдать Командору формулу?
– Предлагаешь убить двух невинных людей и присвоить себе результат их кропотливых трудов?
– Я не про совесть. Я спрашиваю: разумно ли повести себя так?
– Ну, в общем-то, да, разумно.
– Прекрасно. Теперь давай посмотрим, к чему приведет неповиновение Командору.
– Приведет оно к тому, что жить нам станет невозможно. За нами будут охотиться.
– Если только мы не… – Уголки его губ поползли кверху. – Если только мы не…
– Да, – согласился я. – Если только мы сами не убьем Командора.
– И как?
– Что значит и как?
– Заляжем на дно и подкараулим? Сами устроим на него охоту? Или объявим войну его прихвостням? У Командора в каждом городе, в каждом уголке этой страны есть свои люди.
– Нет, самый верный способ – разобраться с ним как можно быстрее. Вернемся в Орегон как ни в чем не бывало и укокошим Командора в его собственном доме. Потом сразу в бега.
– Бежать? Зачем? Кто пошлет за нами погоню, если он будет мертв?
– Будет странно, если Командор не оставил четких распоряжений на случай собственной безвременной кончины.
Чарли кивнул.
– А ведь и оставил. Помню, как-то он сказал мне: «Если прольется моя кровь, виновные утонут в собственной». Итак, что надо изменить в нашем плане?
Я сказал:
– Единственный способ безнаказанно убить Командора – убить его тайно.
– Тайно, – подтвердил Чарли.
– Под покровом ночи мы проберемся к нему в особняк и убьем во сне. Потом сбежим и схоронимся где-нибудь подальше. Выждем порядочно, затем вернемся с пустыми руками, так, словно упустили Морриса, Варма и формулу. Узнав о смерти Командора, сильно удивимся и сами вызовемся помогать в поисках виновных.
– Все бы хорошо, но вот насчет поисков… – Чарли задумался. – Если Командора убить, полетят головы. Много голов и повсюду. Удивлюсь, если нас не заподозрят. Странно будет, если мы сами никого не обвиним. Все вокруг придется залить кровью. И ради чего? Командор за место никому не заплатит, ибо он уже будет мертв.
– Что же ты предлагаешь, братец?
– Что, если Командор преставится во сне? Подушкой ему лицо накрыть и вся недолга.
– Да, – согласился я. – Дельная мысль. И заодно останемся при формуле.
– Правильно, формулу оставим себе, но какое-то время пользоваться ей не сможем.
– Поживем на заначку Мейфилда да на свои сбережения.
– Или отправимся на отдаленную реку и станем тайком добывать на ней золото.
– Такое будет сложно скрыть.
– Сложно, но можно. Думаю, в дело придется взять еще несколько человек. Не знаю, как Варм собирался запрудить реку с одним только Моррисом на пару.
– Предлагаю вернуться к совести.
– К совести? – переспросил Чарли. – А, ну да, вернемся.
– Моррис как человек мне никогда особенно не нравился. Точнее, это мы ему особенно не нравимся, и я питаю к нему ответное чувство. Однако некоторое уважение к нему испытываю.
