Джефф Питерс - Русский угол Оклахомы
Кучер стоял во весь рост, держа вожжи одной рукой, в другой руке у него был обрез дробовика, а на поясе хищно блестели патроны. Он оглянулся и сверкнул зубами, презрительно улыбаясь:
— А я думал, что для тебя мы все на одно лицо!
— Кто ты? Где Мэт? — дрогнувшим голосом спросил Скиллард.
— Какая разница? — негр натянул вожжи, и коляска замедлила ход.
Скиллард вернулся на свое место и больно вцепился пальцами в колено Беллфайра.
— С-с… Спокойно, д-доктор! — выговорил он, заикаясь. — У нас в Оклахоме и не такое случается.
Натаниэль Беллфайр с трудом оторвал его вспотевшую ладонь от своей ноги. Оглянувшись, он увидел, что из-за кустов показались фигуры всадников. Они быстро настигли остановившуюся коляску и окружили ее плотным кольцом. Беллфайр невольно зажал нос ладонью от нахлынувшей вони.
— Спокойно, доктор, это всего лишь индейцы, — сказал Скиллард. — Эй, парни, что это вы затеяли? Вы знаете, кто я?
— Вылезай, мистер инженер, — сказал негр, бросив вожжи и указывая стволом обреза направление выхода. — А ты, доктор, сиди тихо.
Натаниэль Беллфайр с тихой гордостью отметил про себя, что при появлении ужасных кровожадных индейцев он не испытал ни малейшего страха. Он был безмерно удивлен, и только. Индейцы выглядели совсем не так, как в шоу Буффало Билла. На них были грубые рубахи без воротника и широкие полотняные штаны. Грязные, пыльные волосы кое у кого были перехвачены налобной тесьмой, а у прочих топорщились слипшимися перьями. Скуластые и узкоглазые, они с любопытством рассматривали архитектора, и их лица вовсе не были красными. Скорее, цвет их кожи можно было назвать густо-желтым. Беллфайр разглядел также, что лошади их были без седел и прочей сбруи, если не считать уздечки. У двоих-троих из-за плеча выглядывали ружейные стволы, остальные были безоружны, по крайней мере, так показалось на первый взгляд. Но, присмотревшись, Беллфайр увидел в руке ближайшего к нему индейца блестящий топорик на длинной резной ручке, украшенной продольными разноцветными канавками. «Томагавк!» — вспомнил архитектор слово из романов Купера.
Стекла его пенсне запотели, и он хотел протереть их, но вдруг понял, что почему-то не может этого сделать. Он опустил взгляд и увидел свои побелевшие пальцы, насмерть впившиеся в лакированный бортик повозки.
Скиллард тяжело спрыгнул на землю и сказал:
— Доктор, не беспокойтесь, сейчас мы все уладим.
«Я не беспокоюсь», — хотел бодро ответить Беллфайр, но вместо этого только судорожно сглотнул. Он не мог даже кивнуть, потому что шея его была скована ледяным обручем.
В этот момент фотограф Соломон Коэн неожиданно проблеял откуда-то из-за спины архитектора:
— Мы уже приехали?
От его голоса Беллфайр вздрогнул так сильно, что лошади испуганно переступили, а индейцы дружно рассмеялись.
«Они не убьют нас, — понял архитектор. — На это не способны люди, которые так весело и безобидно смеются». Он и сам попытался улыбнуться, но не преуспел в этом.
Один из индейцев заговорил удивительно низким голосом, от которого внутри у Беллфайра все затрепетало. Почему-то он сразу понял, что это говорит вождь. Индеец был намного старше своих спутников. Его лоб пересекало множество глубоких морщин, а из налобной повязки свисало за ухом белое перо. Седые волосы двумя толстыми косами лежали у него на ключицах, а серая рубаха была обшита черной и рыжей кожаной бахромой.
Когда вождь умолк, один из индейцев сказал:
— Наш босс приказал привезти инженера и землемера. Доктор нам не нужен.
— Кто ваш босс? — спросил Скиллард. — Я знаю всех вождей в округе. Чьи вы люди?
— Мы люди Темного Быка. Это его дядя, Красный Коготь, — переводчик скосил глаз в сторону старого индейца. — Темный Бык послал Красного Когтя за тобой.
— Зачем я ему нужен? — спросил Скиллард, скрестив руки на груди. — Если вождь Темный Бык хочет говорить со мной, он может приехать ко мне в город, там я встречу его со знаками уважения. Он знает, где я живу. Ему трудно было приехать? Что он там о себе думает? Ладно, послушайте, джентльмены… Вы же видите, что я не один. Мне надо сначала устроить нашего нового работника.
— Ты поедешь с нами, землемер тоже, — сказал переводчик, показав томагавком на фотографа. — Стеклянный Глаз сам найдет дорогу в город.
Индейцы расступились, пропуская к пролетке пару коней без седоков. Старые седла были настолько протерты, что на луке из-под кожи белела деревянная основа.
— Вылезай, землемер, — сказал переводчик и прикоснулся томагавком к колену фотографа.
Тот вылез без малейших возражений, тут же ловко поймал носком стремя, забрался в скрипучее седло и покрепче натянул на лоб кожаную фуражку.
— Мои чемоданы, — только и сказал Соломон Коэн, и казалось, его нисколько не беспокоит перемена транспорта.
— Да! — крикнул из толпы индейцев старый негр, притворявшийся кучером, а сейчас гордо восседавший на мустанге. — У этого землемера бесценный груз в чемоданах!
Индейцы ловко приторочили багаж фотографа к его седлу.
— Почему вы не скажете им, что вы не землемер ? — тихо спросил Скиллард.
— Они не поверят, а спорить с ними бесполезно, — спокойно ответил Коэн. — Я знаю индейцев.
Вождь Красный Коготь заговорил, обращаясь к Беллфайру, и архитектор напряг слух. Но в гортанной речи индейца не встретилось не только ни одного знакомого слова, но даже и сами звуки казались нечеловеческими. Вождь показал ему три пальца, потом ткнул одним пальцем в сторону солнца и провел дугу до края горизонта. «Наверно, это означает три дня», — подумал Беллфайр и торопливо обратился к индейцу-переводчику:
— Скажите вашему боссу, что я впервые оказался в этой местности и по этой причине не могу знать не только дороги до города, но даже и направления к этому городу. Кроме того, мне никогда не приходилось управлять лошадьми. Вряд ли они станут подчиняться постороннему человеку, поэтому…
— Я не понимаю твоего языка, — сказал переводчик и приложил ладонь к уху. — Говори медленно и громко. Откуда ты?
— Бостон!
— У вас все так говорят, или ты один такой урод?
— Все!
— Ты кто? Тоже землемер?
— Нет.
— Ты не нужен нам. Уезжай в город.
— Да! Я… Я хочу в город! Но я не знаю, где город! — с отчаянием выкрикнул Беллфайр, глядя, как его недавние попутчики удаляются вместе с индейцами.
Индеец-переводчик соскользнул со своей лошади и подошел к пролетке. Он подобрал вожжи и вложил их в трясущиеся руки архитектора.
— Шухта! — обернувшись, произнес вождь.
Переводчик повернулся к нему, и Беллфайр понял, что вождь назвал индейца по имени.
Вождь проскрежетал и проклекотал несколько коротких фраз, и всадники умчались, скользя над низкой травой. Высокая белая шляпа Скилларда отчетливо виднелась среди их темных силуэтов.
