Евгений Костюченко - Русские банды Нью-Йорка
Но, где бы он ни был, в Одессе или в Каса Нуэва, никто не отнимет у него права написать о себе, положив перед собой лист хорошей бумаги и обмакнув перо в чернильницу.
«Загадочное происшествие близ Миллвиля!»
«Тайна шхуны «Амазонка»!
«Корабль-призрак! Команда расстреляна юнгой!»
По примеру далласских хроникеров Кирилл начал статью сразу несколькими сенсационными заголовками.
Работа шла споро, и он отвлекся от нее только тогда, когда от голода заныл желудок. Глянув в окно, Кирилл заметил, что тень от соседнего дома дотянулась до середины площади. Значит, солнце уже клонится к закату. Куда же пропал Энди? Застрял в банке?
Кирилл нашел вазу с зелеными яблоками и, подумав, взял одно. Гостеприимный хозяин обязательно предложил бы ему угоститься, не уйди он по делам с Энди. Но куда же они пропали?
«Но куда же исчез юный и беспощадный убийца? — снова принялся строчить он. — Местные жители уверяют, что юнга вместе с сообщником угнал их лошадей и направился в Вайнбург. Однако погоня, организованная шерифом, не дала никаких результатов. А в болотах среди дюн были обнаружены тела двух полисменов, Брауна и Мендосы…»
Здесь Кирилл ненадолго призадумался. Имеет ли он право давать убитым чужие имена? Впрочем, какая разница? Двое помощников шерифа, застреленные в дюнах, так же мертвы, как Браун и длинноносый Мендоса, убитые индейцами. Значит, разницы никакой. Да и читателю далласской газеты все равно, как звали полисменов с далекого атлантического побережья.
Когда стемнело, Кирилл зажег керосиновую лампу и тщательно задернул шторы. Энди строго-настрого запретил ему приближаться к окну и вообще выдавать свое присутствие. Но писать в темноте он не мог, а не писать — тоже не мог.
— Зачем свет зажег? — раздраженно спросил Энди, внезапно появившись в кабинете. — Писака! Лучше бы поупражнялся с кольтом. Кен, ты посмотри, сколько бумаги он перевел! Пошли спать, завтра надо подняться до рассвета.
Поднявшись на последний этаж в узкую комнатушку, Брикс рухнул на койку и принялся стаскивать сапоги.
— Тебя не было так долго, — сказал Кирилл виновато. — Мне жалко было терять время, и я решил помочь Кену.
— Да ладно, — Энди махнул рукой. — Ты не обращай внимания, если я ору. Я ужасно вежливый и даже деликатный человек. Но когда доходит до дела, могу наорать на любого, пусть даже его зовут Джордж Вашингтон. В деле я просто псих, понимаешь?
— В каком деле? Я думал, ты ушел к друзьям…
— Да нет. Нет больше никаких друзей. Только ты, да Кен… — Энди зевнул. — Что ты пристал ко мне с разговорами? Я намотался сегодня, просто ноги отваливаются. Спи. Подъем в четыре.
— Так рано? Мы поедем в Маршалл?
— Поедем, поедем… — слабеющим голосом пробурчал Брикс и сразу же захрапел.
12. Деньги для адвоката
Мундир почтальона был слишком велик для Кирилла. Просторные брюки на подтяжках кое-как можно было заправить в сапоги, но что делать с кителем? Рукава пришлось подшивать. Иголка мелькала в ловких пальцах Кена, а Кирилл неуклюже поворачивался перед зеркалом.
— Лучше бы я надел тот дурацкий полосатый пиджак, — вздохнул он, поправляя форменную фуражку.
— Пиджак тебе понадобится в Маршалле. Ты пойдешь в нем к адвокату.
— А в этом мундире я похож на пугало огородное.
— Поглядите на него, он еще недоволен! — возмутился Брикс, бесцеремонно оттесняя его от зеркала и одергивая точно такой же, синий, с желтым кантом и блестящими пуговицами, китель. — Ему выдали почти совсем новые шмотки, а он строит кислую рожу.
Одежда и в самом деле была почти новой. Во всяком случае, так она выглядела, побывав в прачечной Кена. Никто бы и не подумал, что оба мундира были найдены проворным китайцем на развалинах почты, сгоревшей в прошлом году. Такое же происхождение имели и пачки бумаги, которую китаец использовал для литературной деятельности, и многие другие полезные предметы.
Самой же ценной находкой, по мнению Брикса, были дырявые, с подпалинами, холщовые мешки с почтовым клеймом. В один из них Энди сложил одежду, подаренную ему Кеном, а остальные, пока Кирилл мучился с костюмом, успел набить старыми газетами.
Мешки были навьючены на двух лошадей, которых Вонг Кен среди ночи привел на задний двор. Выехали до рассвета, в полной темноте. И в полной тишине. Кирилл хотел попрощаться с китайцем, но тот приложил палец к губам и молча поклонился.
Вопреки обещаниям Брикса, начало поездки не напоминало старт кошек, взбодренных скипидаром. Лошади едва плелись по тропинке между огородами. Только когда город остался позади, они перешли на легкую рысь. Вброд пересекли спокойную речку, а затем начался подъем в гору, и снова лошади тащились шагом, и от мерного покачивания в седле Кирилла тянуло в сон.
— Мы все сто миль будем так мчаться? — не выдержав, спросил он.
— Нет. Только первые десять. — Брикс оглянулся. — Нам надо до рассвета перевалить через холмы. Успеем.
— А что в мешках?
— Неважно.
— Энди, может быть, это и не мое дело… Но ты можешь мне объяснить, зачем весь маскарад?
— Объясню за холмами.
Солнце уже успело подняться и высушить росу, когда Энди остановился на повороте возле высокой глыбы песчаника.
— Здесь и подождем, — сказал он.
— Кого? Кена?
— Нет. Дилижанс. Я не собираюсь трястись сто миль в седле. Отвязывай мешки и складывай их в кучу возле дороги.
Кирилл подумал, что лучше не задавать Бриксу лишних вопросов. Он уложил мешки на обочине, а Энди в это время отвел лошадей за скалу. Вернувшись, он посмотрел на солнце и сказал:
— Уже скоро.
— Что — скоро?
— Скоро начнется работа. Крис, слушай меня внимательно. Ты помнишь, чему я тебя учил? Однажды у тебя это неплохо получилось. Я про Мендосу. Вот и сейчас тебе надо будет всего лишь повторить этот фокус. Ну-ка попробуй, достань кольт из-под мышки.
— Я должен остановить дилижанс? — уточнил Кирилл, ощутив противную дрожь в коленях.
— Сам остановится, об этом не беспокойся, — усмехнулся Энди. — Ну что ты глаза выпучил? Помнишь, как мы с тобой поладили с китобоями? Конечно, в тот раз можно было проявить смирение и потом болтаться в петле. Вместо этого мы уехали на отличной пролетке. И сейчас сделаем то же самое. Почти то же самое. На этот раз нам нужен не только дилижанс, но и то, что в нем везут. Дошло до тебя?
«Пропащий я человек, — подумал Кирилл. — Убийца, а теперь еще и грабитель. Семь бед — один ответ». Он откашлялся и деловито спросил:
— Мы его должны ограбить?
— О! Вот что у тебя получается лучше всего, так это подобрать нужное слово. Твои слова бьют в самую точку! Мы именно должны его ограбить! Потому что нам нужны деньги, которые спасут моего брата. Мы с тобой таких дел натворим! Хорошо, что у тебя просторный китель. Ничего под ним не видно. А мне придется изобразить покойника…
