Томас Берджер - Маленький Большой Человек
Чем жирнее девку подберешь, тем жирнее будут антилопы – такой, значит, был принцип.
Тут воины вскочили на коней (у кого они ещё остались, конечно) и вся деревушка – кто верхом, кто пешком – выстроилась полукругом: вождь с толстухами посередине, остальные – по бокам. Потом две девчонки – не те, толстые, а другие, потоньше – вдруг выхватили эти штуковины – «антилопьи стрелы» – у старика из рук да, бросились бежать – в разные стороны от него, расходясь все дальше буквой V. Кто был верхом – за ними, двое передних догнали девчонок, подхватили у них из рук шаманские палки и помчались дальше двумя цепочками – опять-таки буквой V, словно разошлись на развилке, а перья-то на обручах так и трепещут на ветру. Вдруг впереди в полумиле от всадников показалась антилопа, она стояла на бугорке, точно посерёдке между двумя цепочками Шайенов и точь-в-точь напротив того места, где сидит вождь. Антилопы, когда пасутся, выставляют часовых, совсем как люди. Эти «часовые», в случае чего, подают стаду сигнал своими белыми хвостами,- поднимают их вверх, словно сигнальные флажки. Так вот, стоит она, разведчица рогатая, смотрит – а её обходят по флангам два отряда Шайенов, человек по двадцать верховых в каждом – несутся галопом, а по центру, прямо посреди прерии – ещё целая куча народу, выстроились полукругом, а впереди – краснокожий старик, и с ним – две толстухи… Видит она эту картину – и что бы вы думали она делает?
Уж не знаю, ка оно обычно бывает, но та круторогая красотка, которую мы видели на бугорке, уставилась на нас во все глаза – оторваться не может, уши – торчком, того и гляди отвалятся от напряжения… А верховые тем временем поравнялись с нею. Смотрит она – налево, потом направо…
Но с обоих флангов надвигается и давит на неё одинаковая угроза, и потому, видать, она волей-неволей опять устремляет взгляд прямо перед собой, по центру, и даже на большом расстоянии видно, как она дрожит всем телом, хотя её желтая морда с чёрным носом и застыла от изумления.
А Старая Шкура восседает на своём красном одеяле, и ветерок играет опушкой орлиных перьев в его волосах. Толстухи по бокам сидят неподвижно, словно две кочки посреди прерии, и собаки тоже – притихли, ни одна не гавкнет, только часто дышат, высунув языки. Оно и понятно: они ведь тоже Шайены.
Тут наша разведчица двинулась вперёд, копытца свои изящные переставляет по одному, как будто хорошенько обдумывает каждый шаг; а белые полоски у неё на шее собрались складками, словно воротник в сборку. В этот момент за спиной у неё вдоль всей вершины холма будто частокол встал – сплошь маленькие рожки, потом головы появились из-за холма – маленькие, коричневые, много их – и все в нашу сторону смотрят. А передние всадники уже за вершину холма перевалили, две цепочки все дальше раструбом разъезжаются, и узким концом тот раструб указывает туда, где сидит посреди прерии Старая Шкура Типи и все его люди выстроились полукругом у него за спиной. А всадников-то в цепочках еле-еле хватило, чтобы фланги обозначить, растянулись чуть не на милю, меж двух соседних верховых сколько угодно антилоп, хоть все стадо, уйти могло, но они, бедняги, бежать и не помышляли, потому что были заколдованы.
Ну вот, семенит она, значит, вниз по склону, сторожиха рогатая, а за спиной у неё уже антилоп видимо-невидимо, весь горизонт заполонили и все прут и прут из-за холма. Уже ярдов сто прошли вперёд, а стаду все конца не видно, все прибывают и прибывают, и клином идут – прямо на Старую Шкуру. Шайены и антилопы движутся будто в едином порыве, словно в такт какой-то могучей музыке, а ритм задает им старый вождь. Я так полагаю, что музыку эту сочинили сами боги на небесах. А если вас такое объяснение не устраивает, то придётся вам изрядно поломать голову чтобы ответить, с чего бы это вдруг стадо антилоп в тысячу голов поперло прямо навстречу своей погибели. А ещё – откуда Старая Шкура мог знать, что антилопы будут здесь, именно в этом самом месте? Ведь когда он уселся посреди прерии, их ещё и близко не было – ни слуху, ни духу.
Передние всадники с шаманскими штуковинами в руках уже объехали все стадо, замкнули круг по ту сторону, проскакали навстречу друг другу и, поменявшись теперь местами, помчались дальше, то есть, назад, к вождю, и отдали ему его колдовской инвентарь. Теперь вокруг антилопьего стада замкнулось магическое кольцо, и вождь, взяв по волшебной палке в каждую руку, принялся эту петлю затягивать.
Он вдруг вскинул руки вверх, и все громадное стадо побежало. До передних антилоп оставалось ещё ярдов с семьдесят, а последние только перевалили через вершину холма. От головы до хвоста стадо растянулось ярдов на триста, и все это пространство было просто битком набито, нашпиговано антилопами – сплошь, впритык одна к одной. В задней части эта масса примерно на столько же разлилась в ширину, с востока на запад. Получился громадный живой, колышущийся клин – сплошная антилопья лавина. Ну тут мы – кто стоял возле вождя – сдвинулись с места, зашевелились, концы полукруга стали вытягиваться им навстречу – буквой «У». И вот эти твари рогатые несутся прямо в наш живой загон, где вместо изгороди – люди: мужчины, женщины, дети, в руках – развёрнутые одеяла, под ногами собаки вертятся, и все вместе сливается в одну сплошную стену.
Я стоял в левом крыле этой изгороди, прямо посередке, и сразу нацелился было на переднюю антилону – ту самую, «сторожиху» – но тут её нагнали задние и она затерялась в несущейся массе; а вскоре вообще все смешалось перед глазами, только пыль клубится да анти-лопьи ноги мелькают – не сосчитать, сколько их… Наконец передние оказались в ловушке, вождь взмахнул своими палками, и эти бедняги свернули было влево, но наткнулись на стену Шайенов. Они вправо – опять незадача. Тогда вождь поднял свои волшебные жезлы и скрестил их дважды. Передний зверь храпел носом и следил за этими манипуляциями, как зачарованный. И тут ум у неё, видать, зашёл за разум, копыта заплелись, и она рухнула на колени, перегородив дорогу остальным – а они напирают сзади сплошным потоком и никак не могут преодолеть это препятствие… Получилась куча-мала, прямо предо мною, а потом антилоп охватила настоящая паника: куда ни глянь, они спотыкались, лезли друг на друга, вышибали друг другу мозги копытами, вспарывали животы рогами, некоторых просто затоптали. Ну, тут мы начали их окружать, и в конце концов верховые замкнули огромное кольцо, а у каждого в руке – дубинка, или топорик, или просто большой камень, но ни копий, ни луков со стрелами – ничего такого не было: для «ближнего боя» такого не положено. Целый час, наверное, прошёл, покуда забили всех до одной – а ведь махали мы не покладая рук, да ещё немало антилоп и без нас погибло.
